Полуостров Надежды. Трилогия

— Ну вот, ну вот! — запричитала готовая вот-вот заплакать сотрудница, судя по внешности — совсем еще девчонка.

Надя кинулась собирать разбросанные бутылочки, а Нанас — поднимать девчушку. Впопыхах он забыл про раненую руку и подхватил ею упавшую сотрудницу наравне с левой. Боль почему-то вспыхнула не в руке, а в голове — причем, разноцветными искрами. А потом стало сразу темно.

Когда он снова открыл глаза, никакой девчонки в белом халате рядом не было. Перед ним стоял мужчина, и халат на нем был зеленый, как и шапочка на голове. Но даже несмотря на то, что эта смешная круглая шапочка закрывала волосы, Нанас сразу вспомнил, что они совершенно седые. Потому что он вспомнил и самого мужчину — это был тот самый врач Рашидов, что приезжал к нему в общежитие после того, как кто-то (теперь он почти не сомневался, что это был комендант Смурнов) ударил его чем-то тяжелым (деревянной ногой, конечно же!) по голове.

— Очнулся? Хорошо, — сказал врач, несколько странно выговаривая слова, словно русский язык был ему неродным, на что Нанас в первый раз не обратил внимание. — И что в обморок грохнулся — тоже хорошо. Обошлись без анестезии.

— Кто она такая? — вяло пробормотал Нанас.

— Анестезия?.. Это что, а не кто. Ее применяют, чтобы пациент не чувствовал боли, когда ему что-нибудь — чик! — сделал стригущее движение пальцами врач, — отрезают, или…

— Что?!.. — подскочил Нанас. — Отрезают?!.. Гаг… гангрена?!..

Он уставился на свою правую руку, которая от плеча до пальцев была плотно замотана сероватым бинтом.

— Какая еще гангрена? — заморгал обалдевший от прыти раненого Рашидов. — Там всего-то было несколько ушибов, пустяковых рваных ран, небольшое растяжение да вывих. И то я вывих уже вправил, а раны зашил. Ты же не дал мне договорить! Анестезию применяют не только когда отрезают, но и когда наоборот — пришивают. И вообще, нечего тут разлеживаться, мест и для тяжелых не хватает! Иди, вон, к сестре, она тебе справку на пару дней выпишет, дома отлежишься, долечишься. На большее с таким ранением дать сейчас не могу, не то время. Сам понимаешь, осада. Настоящая Троя!..

— А это еще кто такая? — буркнул смущенный своей глупой оплошностью Нанас. — И не надо мне никаких справок, я сразу пойду на пост.

— Сразу так сразу, дело твое. Я пальцы тебе, как видишь, бинтовать не стал, так что на спусковой крючок нажать сможешь. А Троя — это город такой. Древний. Он тоже осаду выдерживал. Долго. Куда дольше, чем мы. Правда, потом все-таки пал из-за коварства врага. Троянский конь — слыхал о таком?.. Хотя, откуда, раз ты и про Трою не знаешь!.. Ну да некогда мне, сам потом прочитаешь.

Нанас невольно подумал, что для того, чтобы ему что-нибудь прочитать, сначала нужно, чтобы Надя его этому научила. Но после того, как она узнает о его измене, девушка вряд ли захочет не только учить его чему-нибудь, но и вообще оставаться рядом. Так что, скорее всего, прочитать о древнем городе Троя ему не суждено. Разумеется, он не сказал это врачу Рашидову, как не удосужился подумать о том, что научить читать его вполне может и кто-нибудь другой, не обязательно Надя.

Настроение, улучшившееся было поле того, как саам увидел, что рука цела, и тем более после того, как он понял, что может ее сгибать-разгибать почти без боли, снова упало. Чувство вины, становящееся все более сильным оттого, что он так и не открылся Наде, казалось ему теперь куда сильнее боли. И Нанас решил, что тянуть с признанием больше нельзя, этим он только сильнее измучит себя.

Набравши в грудь воздуха, словно перед прыжком в воду, он вышел в коридор, полный решимости выложить любимой сразу все. Нади там не было. Зато, увидев юношу, к нему сразу поспешила та самая девчушка в белом халате, из-за которой он и хлопнулся в обморок. Он подумал, что она спешит к нему с извинениями, но девушка сказала другое:

— Вы ведь Лопарев? Николай Лопарев, да?

Нанас кивнул.

— А меня Машей зовут, но это неважно… С вами тут девушка была, Надя. Она вас ждала-ждала, но ей уже было пора на работу, и она просила вам передать, чтобы вы шли в общежитие, ложились отдыхать и дожидались ее, вот…

— Спасибо, — хмуро сказал юноша, разворачиваясь к выходу.

— Постойте! — послышалось вслед. — Я еще извиниться хотела, это ведь из-за меня вы…

— Да не за что извиняться, — с вымученной улыбкой обернулся Нанас. — Вы госпиталю… эту… анастасию сберегли.

— Кого?.. — выпучила глаза девушка. — Анастасию Андреевну? Главврача?.. А что с ней?!..

— С ней-то, думаю, все в порядке, — пробормотал раздосадованный на свою очередную оплошность парень. — А вот со мной… — Он резко махнул здоровой рукой и заспешил к выходу.

Глава 36

СОВЕТ ЧЕТЫРЕХ

Спать, конечно, хотелось ужасно, но мысль о том, что ему предстоит валяться в теплой и мягкой постели, в то время как остальные будут побеждать варваров в решающей схватке, повернула ноги Нанаса не к общежитию, а к центральному посту охраны. Тем более, как дойти к нему отсюда, он знал, хоть это и было не совсем чтобы рядом, в отличие от расположенного гораздо ближе общежития. Но это, если говорить откровенно, была не единственная причина, заставившая юношу пожертвовать сном во благо общего дела. Решимость во всем признаться Наде, с которой он выходил из кабинета Рашидова, теперь вдруг снова исчезла. Представив, как он снова будет позорно молчать, когда его любимая вернется с работы, Нанас почувствовал, что в пересохшем горле запершило, а коленки начали мелко дрожать. «Пойду в атаку, — с облегчением подумал он, — в самых первых рядах! Может, на сей раз в меня попадут как следует, и ни в чем никому не придется сознаваться».

Но об атаке, как оказалось, он мечтал рановато. Сошин, едва увидев его на посту, замахал на него руками:

— Сгинь! Пропади! Ты же как привидение колышешься, на ногах не стоишь! А ну марш домой отсыпаться!

— Не надо домой, — попросил Нанас, который и сам уже понимал, что без сна долго не выдержит, — веки захлопывались сами, словно к ним привязали камни. — А вдруг надо будет срочно в атаку идти?.. Давайте я здесь где-нибудь легохонько посплю!

— Слушай, ну не до тебя мне сейчас, вон, каэсовцев распределяем!.. — кивнул на экраны начальник охраны. Но увидев, как поник уже засыпающий стоя парень, сжалился: — Ладно, иди на вещевой склад, скажи там, что я разрешил. Пусть пару курток на лавку постелят… А то ты еще и до дома не доползешь, свалишься по дороге и замерзнешь в сугробе.

Нанас думал, что поспит и впрямь легохонько, совсем чуть-чуть, лишь бы перестали слипаться веки, но когда проснулся, оказалось, что дело уже близится к вечеру. И первым человеком, с кем он столкнулся в коридоре, выскочив из склада, была Надя.

— Ты?.. — опешил Нанас. — Откуда?..

— А ты почему здесь?! — набросилась на него девушка. — Тебе что, не передали в госпитале, чтобы ты шел в общежитие и ждал меня там?

— Передали, но…

— «Но», «но»!.. — возмущенно перебила Надя. — Я ведь чуть с ума не сошла, когда тебя там не застала!.. И ведь как назло еще накрутила себя до этого, на работе все из рук валилось, хорошо, Светлана Александровна раньше меня сменила… Я бегом в общагу — а тебя там нет! Я — в госпиталь, там тоже нет… Правда, это-то меня немного успокоило, я ведь уже начала думать, что у тебя и впрямь что-то серьезное обнаружилось — гангрена не гангрена, но…

— «Но», «но»!.. — в отместку передразнил девушку Нанас. Ему было ужасно стыдно, но таким образом он словно оправдывался перед собой, что для откровенных признаний сейчас явно неподходящее время. — А кто обещал смотреть, чтобы мне руку не оттяпали?

— А я, по-твоему, не смотрела?! — вспыхнув, подбоченилась Надя. — Я ушла лишь тогда, когда стало ясно, что никакой гангрены и ничего такого у тебя нет и что никто твою руку отрезать не собирается. И то уже бегом потом бежала, едва не опоздала…