Ностальгия

л — не хрена особистам лишний повод для шантажа давать.

— Значит так вот, Француз? Идешь “ва-банк”? — наконец, выдавливает он.

— Так точно. Именно так, Лось, — я делаю ударение на ехидном “Лось”, — И тебе я не завидую. Война на дворе, а я вроде герой сегодня, как такого за амурные дела накажешь? Взвод тебя не поддержит, лейтенант. Знаешь, что бывает, когда взвод в поддержке отказывает? Тяжко выкручиваться будет, да лейтенант?

— Ты, Француз, совсем охерел… — гневно начинает Бауэр, он стряхивает с колен брезент с загогулинами от “кольта”, встает, надвигается на меня, здоровый бугай. Только я ему не мальчик. Мы такое проходили. Ты еще ссался, когда я людей по струнке строил.

— Я тебе не Француз, лейтенант. Я тебе — сержант Трюдо. Я это звание кровью заслужил.

— Я тебя раздавлю, сержант… Я тебя не мытьем, так катаньем… Ты мне сразу не нравился. Неправильный ты какой-то. Мягкий. Ты — позор взвода, ты служить со мной не будешь…

— Понял вас, сэр! — я вновь перехожу на официальный тон.

Резкая перемена озадачивает Бауэра. Он недоуменно хлопает глазами.

— Думаешь отвертеться, сержант? Хрен когда! — лейтенант отбрасывает манеры, его несет, как простого рядового, всякие параграфы о взаимоотношениях — по боку! — Ты мне сейчас столько наговорил — тебе на дисбат хватит. Тебя шлепнуть за это можно в боевой обстановке, понял? И я тебе этого не спущу, даже не думай. Ты еще в Зеркальном, помнишь? — еще там без команды огонь прекратил.

— Я прекратил огонь, потому что стрелять не в кого стало. А вот ты, лейтенант — глуп. Ты сейчас столько для протокола наговорил, что выселить меня только вместе с собой сможешь. Броню отключать надо, когда такие вещи говоришь, — я усмехаюсь в перекошенное от ненависти лицо. Цитирую: — “Преследование по службе по личным мотивам, использование служебного положения по отношению к подчиненному в корыстных целях…”.

— Пошел вон! — выдыхает разъяренный Бауэр.

— Есть, сэр! — я отдаю честь, затем включаю броню, — Сэр, сержант просит лейтенанта разрешения на встречу с командиром роты, сэр!

— Встречу разрешаю! — с каменной мордой цедит сквозь зубы взводный. Желваки его так напряжены, что кожа вот-вот лопнет. Этот раунд за мной, дружок.

“Томми” встречает нас, как родных. Сменившиеся и отдохнувшие часовые вместе с экипажем машины разложили у борта, рядом с ошкуренным бревном, явно позаимствованным у саперов, приготовленные для нас упаковки сухого пайка.

— Рыжий, докладывай, — на ходу бросаю механику-водителю.

— Сэр, машина исправна, регламентные работы проведены. Оружие вычищено и исправно. Участвовали в отражении атаки на лагерь. Расход снарядов: фугасных — шесть единиц, плазмы — десять единиц! — докладывает Рыжий.

— Ясно. Ужинали?

— Никак нет, вас ждем, сэр!

— Хорошо, Рыжий. Отделение, привести себя в порядок. Почистить оружие. Ужин через двадцать минут, — делаю долгий глоток теплой воды и иду посетить траншею с брезентовым верхом. Толика комфорта мне не помешает. Не все же под куст ходить, в