Задача на выживание (Путь уцелевшего)

— Я должен увидеть «Дальний полет», — тихо ответил он, переводя взгляд на экран и изображение героонского корабля. — Я должен. — На секунду он закрыл глаза. — Сожалею, но это предельно личное.

— Очень трогательно, — сказала Мара. — И крайне недостаточно. Давайте попробуем с другого направления. Почему вы притворяетесь должностным лицом Новой Республики?

Было заметно, что Джинзлер напрягся.

— Потому что я никто, — произнес он, и в его голосе проступила горечь. — И потому что единственный способ добраться до «Дальнего полета» — это оказаться на борту официального чисского корабля по приглашению официального чисского правительства. Вы же не думаете, что они пустили бы меня на борт, если бы знали правду?

— Не знаю, — сказал Скайуокер. — А почему не попробовать?

Джинзлер покачал головой.

— Этим я не могу рисковать, — сказал он. — Мастер Скайуокер, я должен увидеть этот корабль. Я должен…

Он вновь покачал головой.

— И как вы собирались выкрутиться? — поинтересовался Люк. — Думали, мы не заметим, что вы — не настоящий посол?

— Я думал, что вы не получите это письмо вовремя и не доберетесь сюда до истечения срока, назначенного Формби, — сказал Джинзлер. — А если и доберетесь… — Он неловко пожал плечами. — Надеялся, что вы поймете.

— Поймем что? — возразила Мара. — Вы ведь даже не сказали то, что мы должны понять.

— Я знаю. — Он бледно улыбнулся. — Довольно глупо с моей стороны, я полагаю. Но это все, на что я мог надеяться.

Мара посмотрела мимо него на Скайуокера ощущая во рту кислый вкус. С этой ролью, знала она, вполне мог бы справиться профессиональный актер. Так же как и большинство мошенников, которых она повидала в своей жизни. Но актерских способностей и тяжелых вздохов совершенно недостаточно, чтобы одурачить джедая. Как бы Мара ни старалась, она не могла игнорировать факт, что ее сенсоры вылавливают в сознании Джинзлера то же эмоциональное смятение, которое проступало на его лице и в его словах. Этот человек безрассуден, не слишком дальновиден, возможно, даже полный кретин. Но кроме того, он совершенно искренен.

Но ведь и она была искренна все то время, что служила Палпатину в качестве Руки Императора Мара выполняла все, что он ей приказывал, включая убийства продажных чиновников и повстанцев, — со всей искренностью, какую можно ожидать от кого-либо.

Нет, сама по себе искренность не играет большой роли. На самом деле, если вдуматься, она вообще не важна.

— Мара? — спросил Люк.

— Нет, — сказала она твердо. — Если он не расскажет нам… прямо сейчас… почему ему нужно быть на борту этого судна, я за то, чтобы выкинуть его вон.

Глядя на Джинзлера, она подняла брови:

— Ну?

Морщины вокруг глаз Джинзлера сделались глубже, а его плечи слегка поникли.

— Я не могу, — тихо сказал он. — Это просто…

Джинзлер умолк, глядя через плечо Мары.

— Аристокра Формби, — произнес он, и нерешительность, боль разом исчезли из его голоса хотя и не из его чувств. — Ну и что там с нашими гостями?

Развернувшись, Мара увидела Формби, взбиравшегося к ним по ступеням, причем в его лице и походке угадывалась странная напряженность.

— Они летят с нами, — ответил он.

— Что, все они? — спросил Скайуокер.

— Очевидно, это именно то, что вы видите, — сдержанно сказал Формби. — «Остатки Героона» — все, что осталось от их народа, погруженного на это единственное судно.

— А что произошло? — спросил Джинзлер.

Формби пожал плечами.

— По-видимому, освобождение от рабства, осуществленное экипажем «Дальнего полета», произошло слишком поздно, — ответил он. — Вагаари уже нанесли их планете непоправимый ущерб, и она стала непригодна для жизни.

— Как это случилось с каамаси, — пробормотал Люк. — Или с ногхри.

— Мне не знакомы эти расы, — сказал Формби. — Как бы то ни было, в итоге, после эпидемий и голода, у них не осталось иного выбора кроме как улететь. И они до сих пор ищут новую планету, где снова смогут жить в мире.

— Это ужасно, — прошептал Джинзлер. — А мы можем им помочь?

— Возможно, — сказал Формби. — Вскоре к нам прибудет их делегация, чтоб изучить некоторые из наших звездных карт. Возможно, за пределами чисской территории мы найдем какую-нибудь необитаемую планету, где они смогут поселиться.

— Насколько понимаю, генералу Драску это не слишком нравится? — спросил Джинзлер.

— Совсем не нравится, — с кривой улыбкой подтвердил Формби. — Хотя, если честно, ему не нравится также, что на борту чисского корабля присутствуете вы, люди. Но в итоге возобладало мое мнение.

— А что насчет их просьбы посетить «Дальний полет»? — спросил Скайуокер.

— Мы разрешим их судну сопровождать нас до границы звездного скопления, где обнаружены его останки, — ответил Формби. — И там мне, возможно, придется еще раз подискутировать с генералом Драском. Но я уверен, что, по крайней мере, небольшая делегация от их народа полетит с нами дальше.

— А что именно им там нужно? — спросил Джинзлер.

Формби вздохнул.

— Отдать дань уважения тем, кто их спас, — произнес он. — И окончательно с ними попрощаться.

Мара с трудом удержалась, чтобы не отшатнуться. Внезапный поток эмоций, вырвавшийся из сознания Джинзлера, походил на ошеломляющую очередь, выпущенную из бластерного ружья. Она бросила на него внимательный взгляд. Но, если не считать подергивания мускула на щеке, его лицо никак не отразило душевную боль, вызванную словами Формби.

«Отдать дань уважения». «Окончательно попрощаться»…

— В любом случае, теперь, когда все собрались, мы можем наконец стартовать, — продолжил Формби. — Мастер Скайуокер, Фиса проводит вас в вашу каюту.

— Спасибо, — сказал Люк и вопросительно посмотрел на Мару.

И вновь она ощутила во рту кислый вкус. Но в безмолвной вспышке эмоций Джинзлера было что-то, затронувшее в ней такие струны, о существовании которых она даже не знала.

Или, возможно, знала. Может, его присутствие напомнило ей о ее собственном прошлом в качестве Руки Императора и собственном ее нежелании говорить об этом.

Мара сделала глубокий вздох, отметив при этом ожидание, проступавшее в Скайуокере, и тихий страх, исходивший от Джинзлера. Оба они в точности знали, что она сейчас скажет. И оба ошибались.

— Я тоже благодарю вас, аристокра Формби, — сказала Мара. — Надеемся, в будущем мы будем проводить с вами больше времени.

— Всегда рад, — произнес Формби, не ведавший, что тут творится под спудом. — Мы вновь встретимся через несколько часов. Состоится торжественный ужин, и незадолго до его начала Фиса зайдет за вами, чтобы проводить. Затем я представлю вас остальным офицерам корабля и дипломатическому персоналу.

— Спасибо, аристокра, — сказал Люк. — Будем с нетерпением ждать и ужина, и этих встреч.

— Да, — согласилась Мара, подчеркнуто уставившись на Джинзлера. — И я уверена, посол, что там нам представится возможность обговорить все в деталях.

Потому что я выясню все об этом человеке, пообещала себе Мара, пока Фиса вела их по извилистому коридору. Я выясню все о нем и узнаю причину, по которой он здесь.

И сделаю это еще до того, как мы доберемся до «Дальнего полета». Уж будьте уверены.

Каюта, в которую их привела Фиса, была небольшой, но удобно спланированной, с компактной гостиной, вполне обычной спальней и душевой.

— Неплохо, — оценил Скайуокер, озираясь. — Куда просторней, чем некоторые корабельные койки, куда меня впихивали.

— Ага, — откликнулась Мара, глядя, как за ней закрывается дверь, и продолжая думать о Джинзлере и его бурной эмоциональной реакции.

— Ты даже не смотришь на все это, — сказал Люк. Пройдя сквозь сводчатый проем в спальню, он хлопнулся спиной на кровать. — Позволь мне угадать… Джинзлер?

— С каких это пор мастеру-джедаю нужно угадывать? — сухо поинтересовалась Мара, пытаясь отвлечься от своих мыслей, чтоб хотя бы наспех оглядеть комнату. В целом она была оформлена просто, как и следовало ожидать от корабельных помещений. Но в то же время в ней ощущался налет элегантности, словно бы кто-то приложил сюда старания и заботу. Как видно, к своим хозяйским обязанностям чиссы относились весьма серьезно.