Кубанская конфедерация. Пенталогия (СИ)

– Меня зовут Иван Штеменка, я токарь, – представился однорукий и кивнул себе за спину: – А это мои помощники. Мы у сектантов в заложниках были, и вы нас выручили.

– И что, вы хотите мне сказать огромное человеческое спасибо?

– Это тоже, – Штеменка замялся, – но вообщето мы с просьбой. В городе говорят, что вы завтра уходите, и мы…

– …Хотите уйти вместе с нашим караваном, – продолжил я за него.

– Да, – подтвердил токарь, оглянулся на своих помощников, вновь посмотрел на меня и спросил: – Это возможно?

– В караване лишних людей не будет.

– Но мы слышали, что вам нужны хорошие работники, а для своих вы место найдёте.

– От кого слышали?

– Ваши воины из охраны про это говорили. Мы сначала к старшему подходили, но он сказал, что мы ему не нужны. Сунулись к другому, которого все Капитаном называют, и он тоже отмахнулся. Остались только вы, наш спаситель.

– А что умеете?

– Так это… – повеселел представитель местного рабочего класса, – говорю же, я токарь, и остальные все по технической части. Можем на станках разных работать, плотничать, столярничать, машину починить и приборы несложные. Мы всё делаем, а если нет работы по специальности, то даже строительством занимаемся.

– Сколько вас?

– Самих работников сорок три человека, да семьи наши – ещё сто семьдесят душ. Возьми нас с собой, купец, не пожалеешь. Мы готовы за еду и крышу над головой работать. Только бы в безопасности быть да от сектантов проклятых подальше. В страхе живём, дети по ночам в ужасе просыпаются. Не покинь, а мы отработаем.

Долго размышлять я не стал. Люди – вот основное богатство нашего мира, а тут сами просятся, да ещё и специалисты неплохие. Пусть не всё умеют, и Штеменка сам себе рекламу делает, это понятно. Однако же добровольцы, и куда их в своём хозяйстве пристроить, я найду.

– Переход к Таганрогу выдержите? – спросил я токаря.

– Выдержим, – закивал бригадир, а остальные работяги поддержали его одобрительными выкриками. – Детей малых на руках понесём, но от вас не отстанем.

– Ну, малышей на телеги посадим, их хоть и немного, но пойдём порожняком, так что обойдёмся без экстрима. Вещей с собой много?

– Нет, у каждого по котомке, а всё остальное на нас.

– Тогда поступим так. Вечером подходите к нашей стоянке, и каждый подпишет договор на пять лет. Зарплату положу хорошую и жильём обеспечу. Всё по чести и без обмана. Условие моё одно – посторонних с собой не тянуть, и, если в комто не уверены, сразу об этом сообщите.

– Ясно, – Штеменка вновь закивал, – только я сразу скажу: мы все одной общиной десять лет уже живём и всегда одной бригадой работали. Среди нас чужаков нет, а за каждого человека я могу головой поручиться.

– Раз так, то вечером вас жду.

В самом приподнятом настроении мои будущие работники отправились к своему общежитию, а я – в наш лагерь, раскинутый на торговой площадке неподалеку от восточных ворот. Пара минут быстрой ходьбы – и я на месте. Хочу пройти к себе, но караульный докладывает, что меня ожидает ещё один человек, которому требуется срочно переговорить с купцом Мечниковым. Это представитель поисковиков, которых после всех их злоключений, осеннего бегства в город и гибели разведчиков Зиновия осталось всего десятка четыре, и в основном это женщины с детьми.

Первая думка стандартная и на злобу дня, это то, что поисковики тоже место в караване попросят, но я ошибся. Со мной встретился их нынешний старшина, Зиновий, сын Зиновия, тридцатилетний мужик в таком же, как и у его погибшего от рук сектантов отца, длиннополом кожаном плаще. Он хотел узнать, заинтересован ли я ещё в автотранспорте. Да, заинтересован. Вот только что за автотранспорт, как далеко от города он находится и как его вытянуть на дорогу? Вопрос на вопрос, всё резонно и сугубо по делу.

Ответ младшего Зиновия порадовал, напрягаться мне не надо, есть три новеньких корейских внедорожника, и хранятся они неподалеку от Дебальцево. Всё, что от меня требуется, – это приготовить боеприпасов и мин на полторы тысячи золотых. Обмен произойдёт неподалеку от Снежного через два месяца. Мои люди и водители принимают машины и передают поисковикам заказанные ими товары. После чего наши путидорожки расходятся, и воины отряда перегоняют внедорожники к морю, откуда на баржах перевозят их из Таганрога в Ейск.

– Зиновий, зачем тебе столько мин? – поинтересовался я тогда у вожака поисковиков.

Тот некоторое время помедлил с ответом и сказал:

– Пойдем сектантам мстить. Те мины, что батя от тебя в прошлый раз получил, хорошо себя показали. Мы недавно проверяли наши минные постановки на дорогах и тропах, которые ещё по осени установили, и они все сработали как надо.

– Так в чём проблема, объединитесь с наёмниками и работайте совместно!

– У наёмников своя война, а у нас своя. Они хотят город и территорию защитить, а мы желаем отомстить сектантам и навсегда покинуть эти места.

– И куда пойдёте?

– На Волгоград двинемся. Через Донское Царство пройдём и к Волгематушке выйдем.

– А почему не в Конфедерацию?

– Нам свобода нужна, а у вас законы в чести и олигархия в полный рост.

– Олигархию уже прижимают, и теперь диктатура у власти.

– Для нас без разницы, что так, что эдак, всё равно придётся комуто подчиняться, а нам это неинтересно. Свобода – вот наша ценность.

– Как знаешь, Зиновий. Договор наш выполню, на назначенное место людей пришлю, а дальше поступайте по своей воле.

Лидер поисковиков ушёл, а я отправился готовить свой отряд к дальнему походу по лесным дебрям. На следующее утро, получив на руки двух семнадцатилетних красавиц и две сотни гражданских, мои воины влились в обозную колонну, и караван двинулся на юг. По весне не самый лучший вариант, и лично я предлагал идти через Новошахтинск, в том направлении дорога получше будет. Однако полковник приказал выдвигаться к морю, а что есть приказ, мы понимаем очень хорошо.

Путь был трудный. Форсирование ручьёв, мелких речушек, разбор завалов и расчистка разбитых участков дороги. Всё это отнимало слишком много времени. Проходит десять дней пути, и вот, миновав Снежное, мы добираемся до Матвеева Кургана. Завтра снова в дорогу, пройдёт дватри дня, и караван достигнет Таганрога. Однако это только завтра, а сегодня охота, природа и отдых…

Резкий рывок, шкура оленя сдирается с задних ног, с туловища и снимается через горло. Теперь остаётся только порубить тушу на куски. Разделка много времени не заняла, топорик рядом, а оленья шкура лежит на траве. Уложился в пятнадцать минут. Часть мяса, самую мякоть, язык и сердце забрал Сеня, и, пока он готовил обед, всё остальное я пересыпал солью и запаковал в полиэтиленовые мешки. Мыто и здесь перекусим, а воинам, что в лагере остались, свежего мяса тоже хочется.

Работа окончена. Я подсел к костру, над которым уже висел котёл с кипящим бульоном, и посмотрел на Семёна. Бойко, почуяв, что за ним наблюдают, приподнял голову, и наши взгляды пересеклись.

– Есть проблема, Сеня? – спросил я его.

– Да, – подкинув в котёл сушёной зелени, подтвердил повольник.

– Она связана со мной или с отрядом?

– Службой доволен, с парнями не конфликтую, и мне у вас нравится. Дело в другом. У меня здесь, – он похлопал себя кулаком правой руки по груди, – непорядок. Как зовёт чтото, тянет уйти на восток, и противиться этому зову мне день ото дня всё сложней. Как думаешь, Мечник, может, у меня с головой непорядок?

– Чёрт его знает, Сеня. На дурака ты не похож, а в жизни всякое случается, и даже такое, что объяснить нельзя. Есть потребность идти на восток, значит, иди и не оглядывайся. Видимо, судьбина у тебя такая, по земле одиночкой бродить, а может, действительно чтото тебя зовёт.

– Значит, отпускаешь меня и за предателя держать не станешь?

– Отпущу и даже больше того – оставлю за тобой место в отряде.

– Спасибо, Мечник.

– Пока не за что. Верю, что рано или поздно ты вернёшься. Пусть не навсегда, но будешь с нами, и, когда так случится, я буду тебе рад, Кроме того, мы – дальняя разведка, и если смотреть на твоё путешествие с этой точки зрения, то разведчик Бойко попрежнему будет находиться на службе Кубанской Конфедерации. Такие люди, как ты, Сеня, просто так не погибают и не исчезают. – Длинной деревянной ложкой попробовав варево из котла, я спросил: – Когда в путь двинешься?