На задворках галактики. Трилогия (СИ)

— Слушаюсь и повинуюсь, — приняла уговор Комета, вовсю воображая, как могут выглядеть в живую образчики местной текстильной индустрии. Ведь одно дело — исследовать темискирскую моду просматривая телепередачи, находясь при этом на борту "Реликта", другое дело — пощупать и потрогать собственными руками, самой примерить понравившуюся вещь и придирчиво осмотреть результат в зеркале. А ещё Хельга сделала неожиданное для себя открытие, что на Темискире имя модельера имело значение постольку поскольку. Никому здесь не пришло бы в голову переплачивать в три или вдесятеро за торговую марку. Цены зависели от материала, качества пошива и конечно от моды (куда ж без неё!). В этом Темискира отличалась от её Родины, да и многих других планет.

Чем дальше от окраин, тем многолюдней становилось на улицах. Чаще стала попадаться на глаза здешняя техника, с непривычки слишком шумная, заванивающая воздух выхлопами — так называемые автомашины, в основном легковые, реже — малотоннажные грузовички. Не мало было и конных экипажей — двух–четырёхместные брички, перевозившие желающих за умеренную плату. Полицейские патрули попадались в основном верховые, вооруженные саблями и карабинами. Пройтись, например, по мостовой вслед такому патрулю было сродни пикантной диковинке — из–за следов лошадиного пищеварения.

— По–моему, я нашла.

Краснов посмотрел в указанном направлении, где над большими витринами красовалась яркими тёплыми тонами вывеска: "МАГАЗИН ОДЕЖДЫ ГОСПОДИНА ПАРВАНА".

— Интересно поглядеть на этого господина Парвана.

— Чем же он может быть интересен? — удивилась Комета.

— Не огнепоклонник ли он? Лет, примерно, двадцать назад, я проездом побывал на одной планете, называлась она, кажется, Аша или Ашья. Так вот, там половина населения всерьез верила в некромантию, а вторая половина поклонялась огненным богам и все богоогненные жрецы назывались парванами. Впрочем, это всего лишь фамилия.

— Фи, Пётр Викторович, — Хельга улыбнулась, — чем забивать голову пустяками, гораздо интереснее посмотреть товары этого господина.

За толстым стеклом витрины были выставлены гипсовые манекены, наглядно демонстрирующие образцы имевшейся в магазине одежды. В брешах между манекенами стояли массивные деревянные кадки с вечно юными деревцами. И как не приглядывайся к этим деревцам, признать в них представителей терранской флоры было не возможно. Скорее всего, они были местными — темискирскими. И зачем, спрашивается, они торчат среди манекенов? Обычай такой что ли?

Краснов приник к стеклу для изучения внутреннего магазинного пространства. С улицы многого разглядеть не удалось, однако просматривался стол с секретером, за которым откровенно скучал хозяин магазина. По–видимому, в коммерции господина Парвана наступил мёртвый сезон.

Входная дверь открылась со звонким тиликаньем колокольчика. Господин Парван оказался премилым пухлощёким коротышкой лет пятидесяти и, несмотря на возраст, глаза его излучали детскую наивность. Облегающий жилет подчеркивал его брюшко, а нервное поигрывание пальцами выдавало его обеспокоенность. И в самом деле, вот уже второй месяц дела в разладе, настроение паршивое, а тут ещё приперлась странная парочка с угрюмыми физиономиями. Одеты как иностранные дезертиры (кого только нет в Фалонте!), а может просто любители пресловутого милитарного стиля. Парочка или явно ошиблась, заглянув сюда, или таким образом боролась со скукой.

— Чем могу служить, господа? — не скрывая неудовольствия, выдавил дежурную фразу владелец магазина, когда подошёл к посетителям. Краснов изобразил самую благодушную улыбку из своего арсенала.

— Мы бы хотели открыть у вас нечто вроде кредита.

— Сожалею, но тут не банк и не кредитная кантора, если вы об этом. Если же вы имели в виду доверительный счет, то, простите, это только для постоянных клиентов.

— Возможно, я не правильно выразился, я не совсем, знаете ли, знаком с обычаями вашего города. Впрочем, вот… — Краснов поставил на журнальный столик золотой даблер. Поставил на ребро и выждал пару секунд, чтобы скучающе–рассеянный взгляд коротышки смог сфокусироваться на монете. После чего заставил даблер завертеться волчком.

Господин Парван воззрился на монету. Глаза его заблестели, а пухлые губы вытянулись трубочкой.

— Конечно, конечно, — затараторил он и в один момент сгрёб монету в карман. — Очень рад, оч–чень рад, что вы выбрали именно мой магазин и… э–э–э… проходите, господа. Проходите, прошу вас! Он просеменил к секретеру, схватил колокольчик и азартно зазвенел им.

— Элоиза!… Эло–иза!! Где тебя носит, негодница?!

Потом он оббежал вокруг стола, выдвинул какой–то ящичек, что–то там поискал, хлопнул себя по лбу и вернулся назад.

— Располагайтесь, господа, — указал он на огромные кресла, в которых можно было запросто утонуть. — Итак, я вас слушаю.

— Дело в том, — начал Краснов, — что мы оказались в щекотливом положении. Наш багаж, по пути в славный Фалонт… как бы это сказать… таинственным образом исчез…

— Понимаю, ах как я вас понимаю, — перебил его Парван, сокрушенно покачивая головой. — Ах, эти жулики! Но не извольте сомневаться, господа, мой магазин — один из лучших в Фалонте. Да, да, один из лучших! Вы можете подобрать одежду на все случаи жизни. Именно так, господа, на все случаи жизни!

— Я бы хотела… — неуверенно произнесла Хельга, рассеянно скользя взглядом по развешанным на стене фотокарточкам манекенщиц и актрис сокарского кинематографа. Одну из актрис она вроде бы узнала. — Мне бы хотелось подобрать что–то в стиле Аннеты Лорки.

— Ах, Аннета Лорка! — Парван чуть не закатил глаза. — Значит, слава блистательной Аннеты докатилась и по ту сторону океана. А вы, должно быть, из Новой Бразилии? Хотя нет, на бразильцев вы не похожи. Никак не разберу ваш акцент…

— Вы правы, господин Парван, — Краснов нахмурился, демонстрируя нежелательность темы, — мы не из Бразилии.

— Да, да, конечно. Бразильцы ведь должны быть смуглыми, — Парван вновь схватил колокольчик и зазвонил. — Эло–иза! Ты не умерла там ещё?!

Рекомая Элоизой девица наконец появилась из лабиринтов ширм и с вызовом уставилась на хозяина.

— Элоиза, окажи госпоже помощь.

Парванову работницу можно было назвать каланчёй, и за её высокий рост, и за широкие плечи, и за манеру держаться так, словно она нависает сверху. Правда, в случае с её хозяином, эта манера выглядела естественной.

Хельга поднялась с кресла, и, улыбнувшись, сказала девице: "добрый день". Брови Элоизы дрогнули.

— Добрый день, госпожа, — ответила она. — Давайте я вас провожу. Посмотрите наши коллекции… Оставшись с господином Парваном вдвоём, Краснов прищурился и объявил:

— А для себя я хочу подобрать что–то такое, в чем пристойно будет появиться в приличном месте.

Тут Парван засуетился. Он провёл клиента за ширму, заставил раздеться до исподнего. Ловко начал снимать мерки, то крутясь вокруг, то залезая на стульчик. Закончив обмером, он довольно осклабился и поинтересовался:

— Желаете костюм на заказ? Это займет каких–то три дня.

— К сожалению, мы не располагаем этими тремя днями.

— Тогда прошу вас подождать здесь несколько минут, пока я подберу из готовых моделей.

Следующие четверть часа протекли в бесконечных набегах Парвана в примерочную со всё новыми моделями. Откровенно говоря, Краснов устал от бесконечных одеваний–раздеваний и почувствовал нешуточное облегчение, когда, наконец, была выбрана последняя из вещей. В итоге его гардероб разросся десятком длиннорукавных рубашек, по большей части — однотонных белых, строгими костюмами, жилетами к ним, несколькими жабо, которые здесь принято было носить наряду с галстуками (сами галстуки на Темискире были настолько узкими, что походили скорее на плоские шнурки, и распространены они были, главным образом, среди флотских офицеров, профессуры и чиновничьей братии). Плюс ещё высокая стопка нижнего белья и пара шляп. Про шляпы разговор особый — появляться на улице без головного убора у темискирцев было не принято, не то чтобы это было не пристойно, скорее это считалось дикостью. И такое отношение к головным уборам, с присущим темискирцам консерватизмом, сохранялось очередное по счёту столетие. Так что, оставалась только одна не решённая проблема — отсутствующая в этом магазине обувь.