Хранитель Зоны (СИ)

Вышедший из-под скальпеля безвестного доктора Моро в погонах Советской армии, предоставленный по воле случая сам себе, дед Бера не умер на отравленной человеком земле, но вошел в медвежий клан, так как генетически он и был медведем. Новые поколения унаследовали ум, медвежью силу и полное отсутствие шерсти. Правда, молодые беры постепенно утрачивали навыки человеческой речи, все чаще переходя на звериный язык, наполненный рычанием и понятный большинству животных в Зоне. Но Димкин спутник изъяснялся вполне сносно и понятно. Рассказывая, он беспрестанно наклонялся к земле, вырывая из-под снега какие-то травки, ягоды и камешки. Все найденное он складывал в большую сумку, пристегнутую к солдатскому ремню поверх армейской шинели. В своем одеянии Бер выглядел, как карикатура со страниц западных газет времен холодной войны на советскую военную угрозу. Низко сутулясь, переваливаясь с ноги на ногу, выворачивая пятки, Бер ходко шагал рядом с Димкой, повествуя о черных днях и кровавых ночах Зоны. Медленно вставала перед Димкой трагедия, случившаяся много лет назад на украинской земле. Шаг за шагом, день за днем, год за годом проходили перед его взором. Он совершенно ясно представлял себе все события, которые пережило племя беров после аварии.

Так они бродили втроем за Барьером, порой доходя до окраины Мертвого леса. Меж изломанных и изуродованных деревьев на них смотрели глаза существ, живущих в этом сумрачном, гиблом лесу. Димка чувствовал их жгучий интерес к себе. Он бы никогда не вошел в этот странный лес, если бы однажды их не загнал туда страх быть замеченными с военного вертолета, невесть какими судьбами залетевшим за Барьер.

— Кажись, вертолет? — удивленно прохрипел Федя Убей Крысу, движением головы сбрасывая капюшон. — Ставим носилки, Саня!

Сталкеры осторожно поставили носилки с Ильей на землю. Бес накрыл Злого белой простыней. Гул вертолета нарастал.

— Набрось капюшон! — крикнул он напарнику, бросаясь в снег. Федя закрыл голову и совершенно слился с белой пустыней. Упав, Бес стукнулся лбом о железную трубу и зашипел от боли. Вжимаясь в мерзлую землю, он с каким-то животным страхом ожидал очереди крупнокалиберного пулемета. Рев воздушной машины стал на мгновение совсем нестерпимым, а потом медленно пошел убыль. Вертолет летел в сторону Барьера. Когда стих звук, Федя медленно поднял голову и посмотрел на Беса. Тот, лежа, что-то очищал от снега рукой.

— Что ты там нашел? — спросил он. Бес поднял голову, и Федя увидел его улыбающееся лицо.

— Перекресток, — негромко сказал Бес, — здесь дорожный знак. Скоро будем на месте.

Глава V

Когда стих рокот вертолетных винтов, Димка перевел дыхание и огляделся. Они не рискнули зайти глубоко в чащу и укрылись на опушке, под ветвями огромного раскидистого дерева.

— Куда мы забрели, Бер? — спросил Димка у медведя. Тот посмотрел на него своими глубоко посаженными глазами и, вздохнув, прохрипел:

— Очень плохое место. Надо домой. Идем домой.

Услышав слово "домой", Джек тут же выскочил на открытое пространство. Всем своим видом он показывал, что ему это место тоже не очень нравится. Бер ощерил желтые клыки и поковылял вслед за Джеком. Но Димке не хотелось уходить из этого леса. Он чувствовал, что где-то здесь его ждет то, о чем говорил ему Сторож. То, что приоткроет ему завесу тайны Зоны.

— Я, пожалуй, немного задержусь здесь, — негромко сказал Димка, — ты иди домой.

Бер укоризненно покачал головой, но спорить не стал. Он просто повернулся и направился обратно по своим следам. Джек немного поскулил, но все же не захотел остаться и потрусил вслед за медведем. Димка скинул вещмешок с плеча и стал рыться в нем. С самого дна мешка он достал сверток и аккуратно развернул. Вздохнул, набираясь смелости, и поднес Око к самым глазам.

Свалка была гиблым местом. Даже военные здесь не появлялись. Ценных артефактов тут не найдешь, а порядочную дозу радиации или пулю здесь можно было схлопотать запросто. Старое локомотивное депо, расположенное рядом с могильником радиоактивных отходов, давно стало прибежищем уголовников, наводнивших Зону. Здесь был центр криминальной паутины, отсюда выходили группы для грабежа сталкеров, сюда тащили добычу. Здесь формировались грузы для отправки на Большую землю. Через купленные блокпосты крупными партиями вывозили все, что представляло хоть какую-нибудь ценность. Артефакты, оружие, цветные металлы — бандиты не брезговали ничем. Иногда даже радиоактивные отходы вывозили эти караваны смерти. Все это было обильно полито кровью сталкеров, военных и научных экспедиций. Свалку обходил стороной даже Долг. Конечно, не из боязни, просто не хотели связываться с этими подонками. Но если бы нашелся человек, не побоявшийся сказать такое в лицо местным крестным отцам, те в ответ только бы ухмыльнулись. Здесь была их крепость, тут они правили бал, никто и ничто не могло выкурить их с захваченной территории.

Крота они с собой не взяли. Он был компьютерный гений, мог выстрелить в человека из-за угла, но для дела, которое привело их сюда, он был жидковат. Сам Стрелок, после первой, неудачной попытки проникнуть в центр Зоны, чудом выживший там, откуда еще никто не возвращался, омертвел сердцем и душой. Это чувствовали даже твари, населявшие Зону, и сторонились его. Клык же просто не ведал чувства страха, мог в одиночку вырезать армейское подразделение. Его акулья ухмылка действовала на людей, как удав на кролика. Но при всем при том Клык не был обычным головорезом, каких можно было встретить в любом уголке Зоны. Он был прекрасный следопыт, его острый ум частенько выручал всю группу из различных передряг. Но самое главное, он был не способен на предательство. У Стрелка было много врагов в Зоне, но те, кто пытался подобраться к нему через Клыка, отправились в мир иной раньше, чем смогли полностью изложить суть дела. Стрелок не знал, откуда Клык появился в Зоне. Они никогда не говорили на подобные темы. Просто однажды Стрелок отнял у разъяренного кровососа полумертвое тело сталкера и семь километров тащил его на себе. Сталкер весил больше ста килограмм, и на коротких привалах Стрелок задумывался о том, чтобы бросить его. Приближалась ночь, а ночные твари были куда опасней дневных. Но то ли из упрямства, то ли по какой иной причине, он все-таки дотащил его до Сидоровича. А через пару месяцев Клык просто пришел и сел у костра Стрелка, не говоря ни слова. С тех пор он стал его молчаливой тенью. За два года, что они были вместе, они сказали друг другу не больше трех сотен слов.

Возле стоянки брошенной техники их окликнули. Здесь был один из сторожевых постов уголовников. Они молча дожидались, пока здоровый бугай не спеша подходил к ним. Судя по его наглому виду, было понятно, что сейчас сталкеров держат под прицелом его дружки.

— Кто такие? — небрежно спросил бугай, ловко сплюнув окурок. Клык вопросительно глянул на Стрелка, но тот спокойно ответил:

— Люди Стрелком кличут.

Выражение лица громилы немного изменилось:

— А куда идете?

— На Агропром, — также спокойно ответил Стрелок. Насмешливым взглядом он смерил растерявшегося охранника. После неловкой паузы тот, неловко переминаясь с ноги на ногу, сказал:

— Ладно, проходите. Да поживей.

Повернувшись к ним спиной, он быстро зашагал к кустам, из которых вылез.

— А не примут нас на обратном пути? — спросил Клык, когда они продолжили свой путь.

Стрелок отрицательно помотал головой:

— Вряд ли. Но даже если и так, что с того?

Сталкеры переглянулись и негромко засмеялись.

К вечеру они подошли к небольшому хутору, состоящему из пяти домов. В крайнем слева в окнах был свет и из трубы курился легкий дымок. Они поставили носилки на землю и отдышались.

— Кажись, дошли, — сказал Федя, — как ты думаешь, Санек?

Бес кивнул и, показывая на темную сгорбленную фигуру, бредущую по единственной улочке, сказал: