Хранитель Зоны (СИ)

Федя похлопал его по руке и молча ушел. Люди остаются людьми, думал Бес, остужая снятую кашу, а Зона снимает человеческую шелуху, оставляя здоровое ядро. Настроение его улучшилось, луч надежды проник в тесную каморку, где им с напарником предстояло провести долгие зимние месяцы.

Глава II

К вечеру метель усилилась. Димка заблудился и совершенно выбился из сил. Одетый отнюдь не в зимнюю экипировку, он продрог до мозга костей, и только маленький живой комочек согревал ему живот. Отчаяние все сильнее овладевало им. Он остановился и сел прямо на снег. Стараясь не шевелиться, чтобы не растерять остатки тепла, дрожа от пронизывающего холода, Димка приготовился умереть. Он слышал, что смерть от холода совсем не страшна, просто засыпаешь, и все. Но сон не приходил. Из снежной пелены вынырнул кровосос и сел напротив. Его желтые глаза смотрели с укором. Димка отвернулся в другую сторону, но там стояли Бес и Злой, негромко переговариваясь и глядя на него. А справа, в простых летних платьях, уже подходили мама с Верой. Сестра что-то говорила матери, но та, похоже, не слушала, смотрела на сына так, как могла только она, с любовью и жалостью. Димка хотел что-нибудь сказать матери, но не смог разжать губ. Потрогав лицо, он обнаружил снежную корку на недельной щетине. Пытаясь ее содрать, он не заметил, как вокруг опустело. Ушли все, кроме сестры. "Вставай" — сказала она ему. Димка послушно встал. Он всегда немного побаивался Веры и слушался ее беспрекословно. Впрочем, не только он. Во взгляде старшей сестры было нечто такое, что безотказно действовало практически на любого человека. "Иди за мной" — Вера повернулась и легко зашагала сквозь снежную пургу. Димка двинулся за ней, но тут же стал отставать, проваливаясь и с трудом вытаскивая ноги из снега. "Какой ты неуклюжий. Иди как я" — С легкой насмешкой Вера глянула на него через плечо. Димка посмотрел и увидел, что она ступает по снежной поверхности босыми ногами. Закоченевшими пальцами он с трудом развязал шнурки и скинул промокшие армейские ботинки. Осторожно поставил босую ногу на снег. Холод абсолютно не чувствовался, а замерзшая корка снега казалась мягкой и упругой. Засмеявшись, Димка побежал за сестрой. Стало тепло, он скинул куртку и до середины расстегнул рубашку. Падающие снежинки больше не кололи его, а ласковым шелком скользили по лицу. Димка подставил руку и удивленно ахнул. Вместо снега на ладонь ложились белые лепестки цветов. Вся земля была усыпана ими. "Это ромашки, мои любимые" — сказала Вера, обернувшись. На голове у нее был красивый венок из цветов. Она протянула ему такой же. "Надень венок, я сплела его для тебя" — сестра ласково смотрела на него. Он послушно одел его на голову, и тотчас услышал прекрасную музыку, которая звучала, казалось, прямо в голове. Вера засмеялась и побежала, Димка побежал за ней. Стало легко и радостно, только Джек никак не мог согреться, мелкая дрожь сотрясала его крохотное тельце. Димка хотел сказать ему что-нибудь ласковое, но не смог открыть рта, потому-что венок своими побегами оплел ему голову и верхнюю часть тела. Димка попытался оборвать зеленые путы, но руки слушались с трудом, а венок пускал и пускал побеги, которые все сильнее охватывали его. Ему пришлось остановиться, так как ноги тоже оказались оплетены. Листья закрыли ему глаза, стало трудно дышать, голос сестры, как звон колокольчика, становился все глуше, удаляясь от него. Стебли потянули его к земле, от которой на Димку дохнуло могильным холодом. Не в силах сопротивляться, ослепший и оглохший, повалившись на правый бок, цепенея от холода, он стал проваливаться в черноту небытия.

— … Мы рвемся в неизвестность,

Судьбе своей наперекор,

За славу и медали,

Но и кресты едва ли

Будут стоять живым в укор…

Клык медленно потянул спусковой крючок, но Стрелок жестом остановил его.

— Дослушаем. — Губы его едва шевельнулись, но Клык понял и замер.

— Вот и все, вот и все,

Мчится в Зону вертолет,

Прощай, любимая, прощай,

Вот и все, вот и все,

Мы вернемся, всем назло,

Но только если будут дома ждать…

Пальцы Стрелка шевельнулись, Клык прижался глазом к прицелу и нажал на спуск.

Грохот СВД оборвал песню, певец опрокинулся навзничь. Клык услышал одиночный выстрел Стрелка и очередь Крота. Караул блокпоста умер, ничего не успев понять и предпринять.

— Вот и все, вот и все, — мурлыкал Стрелок, спускаясь с насыпи, — прощай, любимая, прощай…

Крот уже спустился и обшаривал убитых солдат. Клык поставил винтовку на предохранитель и медленно встал в полный рост. Закинув оружие за плечо, неторопливо стал спускаться вниз. Пока Крот обыскивал трупы, Стрелок перетряхивал вещмешки убитых бойцов.

— Сидорович будет ругаться за блок-пост, — Клык прикурил сигарету и, прищурясь, смотрел на Стрелка. — Опять здесь вояки будут шмон наводить, всю клиентуру ему разгонят.

Стрелок отбросил капюшон маскхалата и безмятежно глянул на Клыка.

— Меня это мало задевает. Придется ему это пережить. — Стрелок обернулся к Кроту. — Ты закончил?

Тот кивнул и похлопал рукой по плотно набитому вещмешку.

— Тогда идем, нечего тут задерживаться. Нужно успеть скинуть хабар и добраться до логова. — Стрелок сплюнул и пошел через пост в сторону границы. Клык и Крот переглянулись и пошли следом. Если бы они оглянулись, то увидели, как белая пелена снегопада надвигается, кружась, от центра Зоны, захватывая периметр и заметая следы и пролитую кровь.

Глава III

— Вот и все. — Доктор закрыл свой чемоданчик, поднялся со стула и пошел к умывальнику.

— Что все? — глухо спросил Бес, не отрывая взгляд от своих тяжелых узловатых рук, беспокойно теребящих край скатерти.

— Больше я ничем помочь не могу. — Намыливая руки, Доктор взглянул на Беса. — Жизнь его вне опасности, а поставить на ноги его разве что Дикуль бы мог. Но я, к сожалению, не он. Его надо переправить на Большую землю, в хорошую клинику.

— Как вы себе это представляете? — Бес с тоской смотрел на Доктора. — Взвалить его на плечи и тащить через все блокпосты? Да нас первый патруль прихлопнет!

Доктор подошел к столу и сел напротив Беса.

— Могу дать один совет, но не как врач, а как сталкер.

Бес медленно кивнул, не сводя с Доктора глаз.

— Однажды Стрелок не вернулся из рейда, — голос Доктора слегка дрогнул. — Я отношусь к нему, э, хорошо, вобщем, отношусь. И когда он пропал, я забеспокоился. Расспрашивал сталкеров, но толком никто ничего не знал, кроме того, что он пропал в районе Армейских складов. Ты знаешь, там очень много аномалий. Я был встревожен не на шутку. Собрался и пошел его искать. Я мог бы блуждать очень долго, но мне повезло. Возле самого Барьера я встретил его. Он был очень бледен, шатался от слабости, но живой. Вместе мы вернулись на нашу базу. Когда он немного оклемался, то рассказал, что попал в Карусель. Ему повезло, она была уже старая. Но все равно, крутануло его здорово. Подняло в воздух и отшвырнуло метров на двадцать. Очнулся он в какой-то избушке. Старая женщина, живущая в ней, за три дня поставила его на ноги. Он ушел недолечившись, потому что знал, что его ищут. Я осмотрел его. Он был практически разорван на куски, все тело в свежих, едва заживших шрамах. Поверь мне, я бывший военный хирург, шил людей в Чечне, но такого не видел никогда. Он не мог выжить, если судить по полученным повреждениям. Тем не менее, он был жив и почти здоров.

— Где ее искать и как ее зовут? — Бес был полон решимости.

— Стрелок сказал, что она велела называть себя Лекаркой. Судя по всему, она мутант.

Доктор достал из планшета карту и разложил ее на столе.

— Вот по этой дороге, через Мертвый город. Километров через пятнадцать будет пересечение со старой проселочной дорогой. Саму дорогу, конечно, не видно, но там сохранился дорожный знак. Сворачиваешь вправо и идешь прямо, километра три, пока не упрешься в старый хутор. Там она и живет. Учти, я там не был. Эту информацию я получил от Стрелка.