Вселенная файа. Трилогия

* * *

Когда последние минуты перед рискованной попыткой прыжка в Линзу истекали, Анмай с удивлением понял, что не испытывает никакого волнения. Отчасти это было следствием долгой подготовки. Он хорошо представлял, что может произойти как при удачном, так и при неблагоприятном исходе.

Подготовка была сложной, - чтобы снизить до минимума разрушительный импульс, пришлось переформировать Эвергет. Это была опасная и очень сложная процедура, но всё прошло совершенно спокойно, и теперь Анмай чувствовал себя увереннее - шансы на успех составляли девяносто процентов. Он усмехнулся, вспомнив, как жалеют оставшиеся на планете, - но им оставалось только ждать их возвращения с невероятной информацией.

Вероятность неудачи и даже гибели тоже была велика, но тут оставалось лишь надеяться на лучшее. Они решили прыгнуть в периферийную часть Линзы, ближе к её верхнему листу, - судя по показаниям гравиметров, там была абсолютная пустота.

Анмай взглянул на экран. Как и во время первого прыжка, он сидел в наблюдательной рубке, но теперь они с Хьютай были одни. На экране, среди алмазных россыпей звезд, блестел крошечный диск Линзы, - до неё оставалось всего полмиллиарда миль. Судя по размещенным под экраном индикаторам, всё уже было готово. Энергия в накопителях достигла расчетной величины, продольная ось корабля была с идеальной точностью сориентирована в направлении прыжка. Сейчас комцентр вел последнюю проверку всех механизмов.

Вэру переглянулся с Хьютай, - та поджала босые ноги, обхватив колени руками, и глубоко утонула в кресле. Она слабо улыбнулась ему, но её глаза остались серьезными. Раздался тихий голос комцентра:

- Все механизмы корабля работают нормально. Уровень энергии в накопителях полный. Пусковой механизм Эвергета готов к работе. Сейчас мы должны совершить одно из величайших открытий в истории Файау. Внимание! Пуск через пятнадцать секунд. Удачи.

Стало совершенно тихо. Анмай поудобней устроился в кресле и постарался расслабиться. Он уже знал, что последствия прыжка крайне неприятны. Как-то смягчить их он не мог. Переход в не-пространстве неизбежно причинял файа повреждения. Но чем активней они были, - тем безопасней становились последствия. Если бы он спал, шок от прыжка был бы столь силен, что его беззащитное сознание - или сердце - могли не выдержать.

Можно было, разумеется, прибегнуть к наркозу, и большая часть экипажа предпочла именно этот вариант. Но паре это казалось трусостью. И, в конечном счете, им было просто обидно пропускать столь яркое впечатление. А что же до боли, - то её можно и вытерпеть, тем более, что длиться она будет недолго.

Анмай достаточно хорошо владел собой, чтобы заставить себя не чувствовать страха. Но вот прогнать воспоминания о боли он не мог. Теперь он отлично знал, что именно ему предстоит выдержать. Почти непроизвольно он крепко сжал подлокотники и втянул живот. Его мышцы напряглись, пальцы ног поджались. Зная, что истекают последние секунды, Анмай задержал дыхание, но его глаза остались широко открытыми, их тревожно расширенные зрачки были неподвижны.

В ничтожно краткое мгновение перед тем, как всё взорвалось немыслимо ярким светом, ему показалось, что звезды на экране исчезли, и он видит нечто совершенно другое. Но боль ударила его так, что он просто потерял сознание.

* * *

Едва очнувшись, Анмай чуть снова не лишился чувств. Всё его тело горело, голова невыносимо кружилась, он не мог ничего разобрать ни из того, что слышал, ни из того, что плавало перед его глазами. Он закрыл их, ровно дыша. Понемногу боль стихла и ему стало получше, но он так и не решился открыть глаз. От того, что они увидят, зависело, удалось ли их безумное предприятие. Вдобавок, его тревожила тишина. Ни Хьютай, ни комцентр почему-то ничего не говорили.

Ожидание стало невыносимым, но он никак не мог решиться. Наконец, его веки чуть приподнялись, но всё дрожало и расплывалось от слез. Внезапно, разозлившись на свою трусость, Вэру широко открыл глаза.

И увидел небо - совершенно не похожее на сиявшее на экране всего десять минут назад. Редкие слабые созвездия, угасающая россыпь звездной пыли, едва угадывалась во мраке, столь глубоком, что даже в космосе он был редкостью, - лишь на окраинах галактик и в неизмеримой бездне между ними царит такая тьма. Анмай подумал, что прыжок забросил их в бездны Вселенной, и они никогда не смогут узнать...

Но тут, увидев светящуюся полосу внизу, он в один миг понял, - они внутри Линзы! Зрелище оказалось невероятным, непохожим на всё, что он ожидал увидеть. Он вскочил как подброшенный, чтобы поделится переполнившей его радостью с Хьютай.

Через секунду Анмай застыл, уже почти не воспринимая окружающее, - её кресло оказалось пустым. От резкого движения и страха у него закружилась голова и, вновь потеряв сознание, он растянулся на полу.

Глава 5.

Звезда Айэта

В час перед рассветом я стоял на великой равнине, я видел множество миров, множество солнц, и не было им числа. Так почему же вы считаете, что я, видевший всё величие небес, испугаюсь чего-то на земле под ними?

Пускай я знаю, что бесстрашный слеп, и, как слепец, идет во мраке своего бесстрашия к скорой смерти. Но ведь храбрость не в том, чтобы не чувствовать страха. Она - в том, чтобы не бояться его.

Айэт Тайан.

Айэт с тоской взглянул на небо. Последние месяцы в деревне были невыносимыми. Тяжелая бесконечная работа и грубость надсмотрщиков довели его почти до животного отупения. Поэтому, едва вырвав свободное время, он смылся из дома, и взобрался сюда, - на развалины жилой башни, уже неведомо, сколько веков стоящей на окраине селения. От неё давно остался лишь остов с зияющими дырами окон и обвалившимися лестницами, но, проявив известную ловкость, он всё же смог залезть наверх.

Айэт понимал, что рискует жизнью, карабкаясь по выступам крошащейся кладки, но страх пересилило желание осмотреться с единственной на всю округу башни, - единственная возможность хоть как-то отвлечься от монотонных, давящих будней. Поэтому сейчас он, ободранный и грязный, но очень довольный собой, сидел на каменной глыбе внутри бывшей комнаты, на верхнем этаже. Отсюда открывался чудесный вид. Вдобавок, здесь его никто не мог найти, хотя сам он, привстав, видел маленькие темные домики Тары, расплывавшиеся в утреннем тумане, - лишь несколько окон светилось.

Рассвет был уже близко, - небо на западе начало синеть. Всего через час Белое Солнце выйдет из-за Вечной Стены, заливая всё вокруг своим ярким, восхитительно теплым светом. Сейчас Айэт, одетый лишь в два куска ткани, - на плечах и на бедрах, - дрожал от холода.

Небо едва побледнело, но звезды уже почти исчезли. Его всегда удивляло, почему они вечно неподвижны, а солнца и луны неизменно плывут ровной чередой. Сейчас он видел две луны, - Наксту и Актею. Их голубоватые диски, маленькие и бледные, уже вплотную подплыли к западной Вечной Стене. Падавшие от них призрачные тени растаяли в первых отблесках рассвета.

Айэт привстал и осмотрелся. По лежавшим внизу темным, безмолвным полям полз поднимавшийся от реки бледный, клочковатый туман. За ней и за полями повсюду стеной темнел лес. Ничего больше он не видел, даже южных гор, у подножия которых стоял Асус, - его родной город.

Юноша вновь взглянул вверх. Понять, где Вечные Стены переходят в небо, было просто, - его покрывали россыпи звезд, глаз Бога, которыми он следит за землей. А безмерно далеко к северу небо спускается к земле, и его даже можно потрогать. К сожалению, Айэт уже знал, что и небо, и Стены невообразимо далеки и недоступны для смертного. Всей его жизни не хватит, чтобы одолеть этот путь. Впрочем, на севере, так же, как на западе и на востоке, он не видел ничего, кроме темноты и звезд. Его взгляд устремился на юг, - это зрелище неизменно заставляло сжиматься его юное сердце.

Оттуда приходил свет всех Семи Солнц, там таинственными призраками проплывали Четырнадцать Лун. И, самое главное, - там, за ними, высилась Засолнечная Стена. Сейчас её колоссальные сомкнутые трубы были отлично видны, хотя толща воздуха смывала их величественные очертания. Никто не приближался к ней, никто не знал, что лежит за ней, но всё же, при каждом взгляде на неё душа Айэта наполнялась неясной тоской.