Характерник. Трилогия (СИ)

«Облачусь пеленой Христа, кожа моя – панцирь железный, кровь – руда крепкая, кость – меч булатный. Быстрее стрелы, зорче сокола, броня на меня…»

Только понял он, не осталось в нем энергии, закрыться Христовой пеленой. Он сейчас как пустой кувшин, способен разбиться в черепки. Прокрутил «бузу», выведя из строя сразу двоих нападавших. «Скобарем» уравнял шансы еще на одного человека. В опасной для жизни ситуации важно уметь быстро и точно бить. Либо ты, либо тебя. Такова жизнь. И здесь важны не только физические качества бойца, но и сама ударная техника. В большинстве своем движения идут по круговой траектории и без фиксации, как в восточных системах, маховые движения кулачного боя не снижают скорости.

Самый рьяный и нахальный из всех, видно не получавший никогда достойного отпора, попался на детскую уловку и отведав «кулак Перуна» отвалил в нирвану, скорей всего очень надолго.

Уж думал, что прорвется, выскочит со злополучного двора, ан нет. На подворье вбежали еще двое, и эти со свежими силами вступили в рукопашную. Настоящая схватка коротка и безжалостна, тем неожиданнее и резче  сошлись бойцы Лукича с противником, почти уже сумевшим проторить дорогу к свободе. Сергей чуть отвлекся на них и его голову как ранее упомянутый кувшин проверили на прочность. Подобравшись тихой сапой, хитрец-стрелок черенком лопаты от души приложил Хильченкова. В один миг действительность померкла. Ушла в небытие боль от полученных ран и гематом.

На ногах остались трое. Седой оперативник, положивший конец бойне, разглядывая арестанта, распорядился:

–Якир, наручники на него надень.

–Зачем ему браслеты, Федор Лукич? Вы его так приложили, что впору труповозку вызывать.

– Между прочим, не ему одному. – Подал голос второй, выпрямившись над телом кого-то из своих. – Он по-моему Кендюха к небесной сотне отправил, остальным долгий бюллетень обеспечил.

–Не повезло. Кого же это нам Бог послал? Слава, обыщи.

Тот, кого старший назвал Якиром, защелкнул наручники за спиной задержанного, скрупулезно прошелся руками по одежде, сообщил вслух:

–Дохлый номер. Дядя Федя, он пустой, кроме денег ничего нет.

–А это значит, что Люда оказалась права, чистой воды шпион. Но какой! Антонюк, вызывай пару неотложек и труповозку. Я пойду хозяйку за бдительность поблагодарю, а вы парней в чувство приводите.

Майор Ермолаев направился к дому. Довольный сыскарь улыбнулся улыбкой обожравшегося мышами кота, демонстрируя хорошие крепкие зубы. Свою работу Федор Лукич любил, по молодости, так и вовсе был адреналиновым наркоманом.

Зайдя в дом, услышал, как в одной из комнат навзрыд плакала Антонина Петровна, ее пытался успокоить муж, уговаривая воздержаться от слез. Навстречу выскочила Людмила, девушка которая час назад, своим телефонным звонком подняла его дежурную группу по тревоге. Ермолаев отметил сумасшедший блеск глаз девицы, так в человеке лучится ненависть и жажда мести. Лукич мысленно отметил:

« А ведь молодая, ей бы с парнями по танцулькам скакать! Куда катится мир?»

Расплывшись в доброй, можно сказать отеческой улыбке, поблагодарил «виновницу торжества»:

–Спасибо, Людочка!

–Что, москаля уже арестовали?

–С твоей и Божей помощью, как есть взяли, только выживет ли? Неизвестно.

–Туда ему и дорога!

–Людмила! – прислонившийся к дверному косяку отец, осуждающе повысил голос.

Девушка обернулась, исторгла из себя нервный фальцет:

–Их всех давить нужно, папа! Из-за таких как он, погиб Витя! Из-за него умерла Иришка!

Не сказав в ответ ни слова, отец удалился в свою комнату. За спиной Ермолаева нарисовался Якир. Молодой парень с интересом посмотрел на растрепанную Людмилу. Молодость прекрасна в любой ипостаси, даже если перед тобой она предстает в одежде фурии.

–Что там?

–Транспорт подъехал, пакуемся.

–Добро! Ладно, Люда, еще раз спасибо за помощь. Пора нам и честь знать. Прощайте.

Федор Лукич с большим облегчением покинул дом, в котором с этой ночи поселилась печаль, недопонимание и раздрай домашних. Сама атмосфера в нем источала горе и напряженность.

–Куда арестанта?

–А, что, живой?

–Ну, дак!

–Оклемался значит?

–Не совсем, но живой пока. В отдел или в больницу?

–Нет. Отвезем на Владимирскую. Там дяди с большими звездами, им видней будет, что делать. Чувствую, их это клиент. Ну, а не довезем, что ж, судьба такая!

Старый оперативник оказался не прав, на Владимерской улице в управлении СБУ никому не было дела до рядового происшествия, а тем более до полуживого тела, скорее всего обычного преступника, которых развелось на улицах столицы, что блох на собаке. Мышиная возня, инициированная американскими соглядатаями на предмет чистки кадров, поглощала основную долю деятельности. Не приходившего в сознание бандита отправили в одну из периферийных контор, кстати, территориально находившуюся неподалеку от управы. Там его скинули и на какое-то время забыли.

Мягкий, ненавязчивый свет пробился через веки, заставил сознание впустить в себя ощущение внешней среды.

–Ну, что? В себя пришел?

Мелодичный женский голос по своей сути ненавязчиво заставил разлепить глаза. Как-то странно в серых ободранных тонах стен увидеть такую красоту. Знакомица нарисовалась. И где это он сам? Перед ним, лежащим на голых деревянных досках нар, у его изголовья сидела Мара – славянская богиня. Потянувшись ладонью к его челу, она вдруг, словно испугавшись чего-то, отдернула руку, готовую к прикосновению. Мало того, завела обе свои руки за спину, не мигая, смотрела на него. Тугая коса черного волоса, обрамлявшего тонкие, породистые черты бледного лица, спадала на грудь, тянулась до самого бедра. Мысль, что о такой женщине мечтает любой мужчина, угнездилась в голове. Чувство щенячьего восторга, при виде красавицы, перешло в попытку подняться на ноги. Шишь там! Тело как бревно. Язык в пересохшем рту распух, прилип к небу, двигать ним получалось с трудом, отсюда выдавленный ним вопрос прозвучал своеобразно:

–Т-ты?..

Проигнорировав хрип молодого мужчины, барышня чуть наклонившись, заглянула в его глаза. Сергей вздрогнул. Взгляд черных как ночь глаз впустил в себя его попытку протестовать. Черная беспросветная бездна поглотила ментальный зонд без остатка. Сергей тонул в этой бездне, а приложив неимоверное усилие, вынырнул из неё, отведя взгляд в сторону. Отдышался. Ни хрена себе, красавица! По большому счету таких милых дам нужно обходить десятой дорогой, здоровее будешь.

Улыбка на миг закралась на ее лицо. Словно фокусник, произвела манипуляцию рукой. Будто из воздуха на ладони материализовалась чаша из серебра. Присев на корточки, поднесла ее к губам Хильченкова.

Темное тягучее вино, почему-то имеющее запах полыни, колыхнулось по стенкам емкости. Как ни странно именно запах терпкой степной травы, запах родины, привел его мысли в упорядоченное состояние, заставил перейти на другой уровень физики тела.

–Выпей! Выпей напиток, витязь, и я возьму тебя с собой. Ты очутишься в прекрасном мире. Переживания обо всем земном, отпустят тебя. Выпей, мой сладкий, и все успокоится, покажется неважным и скучным. Ты ведь шел именно к этому? Я подарю тебе вечность.

Тихие проникновенные слова обволакивали сознание, баюкали разум. Добрая улыбка на бледном лице, располагала к тому, чтобы выполнить все чего хочет красавица. Борясь, сумел оседлать свое сознание.

–Я уже говорил тебе, что не слишком тороплюсь покинуть этот мир, хочу признаться, здесь мне нравится. Твой дар мне не нужен.

–Однако, ты нахал. Лежишь передо мной с переломанными ребрами, разбитым черепом и кочевряжишься. Пей!

–Да пошла ты …. Ушло твое время, я православный христианин!

Рука девы дрогнула. Чаша выпала на камень пола, вино в один миг впиталось в него, выжигая пятно. Еще миг и рядом никого не стало. Хильченков перевел дух, напряг мышцы рук, пытаясь подняться.

Снова провалился в бессознательное состояние, ушел в спасительное небытие, оставляя за пределами своего собственного мира боль и жизненные проблемы, отгородился от них. Осмотр врачом его истерзанного организма, впрыскивание в вену какого-то лекарственного препарата, он даже не почувствовал, как не заметил контроля его состояния сменявшими друг друга сотрудниками СБУ. Не знал, что на нем, как на живом, уже поставили жирный крест, и только бюрократизм системы мешает перевезти живой труп в морг ближайшей больницы.