Характерник. Трилогия (СИ)

Выбрав место поспокойней, пересек бульвар. Ни о какой маршрутке не было и речи, время позднее, но добираться до ботанического сада пехом, занятие неблагодарное. Кто знает, сколько майданутых и бандерлогов может повстречаться на пути? Прислонившись спиной к серой стене длинного здания, рядами темных окон вытянувшегося по всей дистанции до самого перекрестка, заставил себя расслабиться и нырнуть в состояние Хара. Сергей сцепил действительность ночного бульвара с призрачной реальностью информационного поля Земли. Невидимое щупальце сознания потянулось вниз по бульвару, распознало и вычленило светящиеся светлячки разума на проезжей магистрали, коснулось ауры живых существ и определившись, послало импульс теплоты и добра одному из захваченных объектов. Все! Необходимо вернуться назад, иначе усталость прожитых суток и постоянное вычерпывание своей энергетики, могло подобно наркотическому трансу, затянуть в навь.

Вернувшееся сознанье не сразу позволило сделать шаг к остановившейся у обочины легковушке. Повело! Словно пьяный, прижимая к груди сверток со спящим ребенком, пошатываясь приблизился к дверце. Открыв ее, почти плюхнулся на сиденье рядом с водителем.

За рулем серебристого Пассата сидела миловидная женщина, мертвой хваткой вцепившаяся в рулевую колонку. Если бы не взгляд, бездумно устремленный вперед в лобовое стекло, схожий с выражениями лиц киношных зомби, ее можно было бы назвать красивой. Хрупкого телосложения, уже не молодая, но и не старуха, она была из породы тех представительниц слабого пола, которых мужчины до самых седин привыкли носить на руках. Густые темные волосы на ее голове уложены в замысловатую прическу. Более детально черты лица при свете уличных фонарей не рассмотреть, а Хильченкову это и не нужно, ему бы контроль над ее сознанием не потерять, а то запросто по мордасам получишь или на истерику нарвешься. Ясное дело, представьте себе в салоне вашего авто, ни с того ни с сего, вдруг оказывается незнакомый субъект. Тут кто хочешь, поведет себя неадекватно.

–Едем прямо. – Велел Сергей.

Женщина как робот тронула машину, не набирая высокой скорости, поехала по прямой. Хильченков всю недолгую дорогу, выполняя роль штурмана, вел даму по запланированному ним маршруту. Обогнули сад, попав в лабиринты переулков частного сектора. Вот здесь действительно тьма египетская, наверное один фонарь на сто метров дороги. Кажется здесь.

–Стой! – скомандовал незнакомке.

Приложил ладонь к темени, ощутил, как напряжение отпускает ее, заставляя расслабиться одеревеневшие мышцы.

–Спать!

Протянул руку, через безвольное тело дотянулся до кнопки на двери. Опустив с ее стороны стекло до состояния щели, заглушил машину, вытащил ключ из замка зажигания, вылез наружу, захлопнув за собой дверь. Заблокировав двери и поставив Пассат на сигнализацию, протолкнул ключи через щель внутрь машины. Подруга к утру выспится, а в этом переулке сейчас поспокойнее чем во всем Киеве будет. Двинулся дальше.

Узкие улочки одноэтажного района, составляющего частный сектор, можно сказать недалеко от центра города, спрятались за порослью кустарников, вишневыми деревьями и каштанами. Даже в темноте вид заборов и створ ворот, в некоторых местах оплетенных лианами виноградной лозы, передавали любому пришлому неповторимый шарм уходящей эпохи. Ухоженные белые мазанки, серые шлакоблочные строения и домишки из красного кирпича, ничем не отличались от подобных построек на улицах иных городов Украины. Зажиточно здесь жили всегда. Вот и нужный ему номер дома. Сбоку от ворот самодельная лавочка с удобной спинкой и подлокотниками. Девочка в конверте одеял, словно почувствовав что пришли, закряхтела, завозилась, отгоняя от себя принудительный сон.

–Потерпи мелкая, скоро сдам тебя с рук на руки, а там накормят от пуза. – Пробормотал Сергей, словно оправдываясь перед взрослой. – Дядя хороший, только с маленькими девочками он обращаться не умеет.

В темноте у калитки нащупал кнопку звонка, нажал. Судя по всему, его ожидали. За высоким забором включились фонари и послышалось легкое шарканье ног. Мужчина открыл калитку, не здороваясь пропустил Сергея внутрь двора.

Ухоженный двор с площадкой для машины, цветником по правую сторону, сразу за которым у окна дома росли два взрослых дерева, а ближе к забору, еще пара деревьев. Во всем ощущались заботливые руки хозяев. По правую сторону асфальта виноградная лоза заплела стену выше человеческого роста. Наверняка летом листва плотным ковром закрывала все пространство. Розовый куст, ощетинившийся сухими колючками, взметнулся в вышину у самого порога. Да-а! Жили люди до майдановской революции и в ус не дули. Теперь вот, беда пришла, открывай ворота.

–Я, Сергей, – представился Хильченков.

–Да, Люда сказала.

Лишь теперь усталый Сергей почувствовал неладное. В ауре хозяина дома просматривались разноплановые чувства. Конечно, можно списать их на гибель старшей из дочерей, да вот только пару красок в общей картине, никак не вязались со скорбным событием минувшего дня. Тревога и сожаление угадывались в рисунке человеческого отпечатка личной энергетической составляющей. Как это понимать? Ошибиться он не мог.

–Тело Ирины я оставил в квартире, – сказал он, пытаясь прокачать ситуацию.

Сил действовать посредствам своих других способностей не осталось. Как характерник, сейчас он был почти что слеп.

–Давайте сюда ребенка, – предложил мужчина и тут же зашептал. – Немедленно уходите!

–Что?

–СБУ!

Вот оно! Поддавшись чувству самосохранения, дернулся к выходу. Ох, плохой сейчас из него боец! Рванул напропалую, как обычный парняга, не вспоминая науку предков.

– Стой! Стрелять буду!

Из-за угла раздался строгий голос служилого человека, сточившего зубы на "государевой службе". Такой голос воспринимаешь сразу и больше не сомневаешься, что сказавший их, действительно выполнит свое обещание. Ведь точно стрельнет, с него станется.

Перекатом ушел вправо. На выходе осознал, что как не крути, а придется нырять в узкий проход калитки, и уж профессионал вряд ли промажет, а за спиной находится именно человек из этой породы.

Калитка с силой и со скрипом отворилась, впустив во двор сразу пятерых силовиков. Нет, не юнцов из партии нациков, а крепких волкодавов. Появление на «подиуме» новых персонажей никоим образом не повлияло на стремление скрыться.

– Руки!

Лысоватый субъект в легкой удобной куртке, видно что "легавый" до мозга и костей, обеими руками подсунул почти под нос раскрытые наручники.

– Наша милиция меня бережет!

Сергей безропотно подставил кисти рук, а в последний момент, когда эскорт дал мизерную слабину, решив, что делу конец, без затей врезал коленом лысому в промежность.

–Ё-ёо-о!

И пошла рубиловка на автомобильном пятачке. Обе противостоящие стороны умело вступили в бой.

Наблюдая за тем, как его люди вышли на захват, Ермолаев с молодых лет прошедший службу в силовых структурах, такое видел первый раз. Простые, со стороны казавшиеся незатейливыми, а порой с первого взгляда и нескладные движения незнакомца, создавали целостное, логично развивающееся гармоничное действо. Парень противопоставил себя нападению превосходящих сил противника, уверенно выбирал самое верное решение. Будто кто-то подсказывал ему – что и в  какой  момент  делать.  И  хотя приемы и ситуации почти не повторялись,  создавалось впечатление, что для него уже наперед все определено:  куда ставить ногу,  как согнуть  руку,  где  повернуться.  Он пританцовывал. Казалось, когда надо пускался вприсядку, падал на землю. Когда заваливали, пытаясь задавить силой, скрутить, вращался на спине – клоун,  да и только!

«Да, он же пьяный!» – подумал Федор Лукич.

Хильченков вертелся и изворачивался ядовитой змеей, при этом жалил, жалил и жалил. Жалил без сантиментов и ограничений. Казачий спас, это не новомодные штучки-дрючки, а система проверенная временем и войной, система выживания целых поколений русских воинов. Мысли в голове сами по себе сложились в слова старинного заговора и полились из уст в лица врагам: