Риона

— Я мало что помню. Мы вошли в систему, сбросили скорость. До орбиты четвертой планеты оставалось 10 астроединиц. На транспортах готовились к разворачиванию научной программы, тестировали оборудование. И тут появилась догонская эскадра: 8 крейсеров, 14 эсминцев. Они прятались в тени второй планеты, и наши локаторы их не засекли. Вячеслав, они шли боевой косой плоскостью! Проклятье, 8 крейсеров против моего рейдера и пары фрегатов! А дальше… дальше не помню, как ножом отрезало. Очнулся на «Скором» в мед. отсеке. Вот и все. Потом выяснил, что мой «Микула Селянович» погиб, но конвой отбился и ушел от погони.

— Успокойся, ляг. Славомир, попробуй вспомнить, что ты делал после сигнала тревоги, — мягкий голос врача действовал успокаивающе.

— Так, боевую тревогу пробили сразу после появления противника. Я был на вахте, поднял катера, «Надежного» оставил с транспортами, сопровождать на отходе. Сам пошел вперед, «Скорый» и катера были со мной, прикрывали с флангов. Наведение катеров обеспечивал старпом, это обычная практика на тяжелых крейсерах. А вот бой не помню, хоть убей. — «Как тебе рассказать, врачишка, про пронзительный вой сирены громкого боя, холодящий кровь, вжимающий в коконы боевых постов, заставляющий жить только длинными тягучими секундами сражения. Откуда тебе знать рев тяжелых «Полканов» и «Драконов» стартующих с ангарной палубы тяжелого крейсера. А перекрестья прицелов на пространственном экране кокона? А незабываемое ощущение возникающее, когда двигатели переходят на форсаж, и крейсер мчится сквозь надпространство, буквально обгоняя время? Ты только читал в своих справочниках, о всепоглощающем чувстве всемогущества, возникающем при киберконтакте с корабельным мозгом. Это непередаваемое ощущение единства с могучим организмом крейсера и с каждым членом экипажа.

— Это то, что ты помнишь. А сейчас я расскажу, как все было, — Вячеслав Добрыневич бесцеремонно прервал размышления Славомира Прилукова., — Вы оставили транспорты с «Надежным», выпустили катера и пошли в атаку. Но было еще одно, — врач поднял вверх палец, акцентируя внимание на своих словах., — Вы, Славомир Владимирович, катапультировали весь экипаж «Микулы» и замкнули на себя корабельный мозг в режиме «один на один», это не возможно выдержать, но вы выдержали целых 26 секунд. Целых 26 секунд прямого контакта со сверхмощным электронным мозгом. Потом вы катапультировались, капсулу подобрал фрегат «Скорый», вместе с вами был бортовой журнал.

— Значит, вот как оно было… — Славомир сморщился, вспоминая события двухнедельной давности. И вспомнил! Память хлынула потоком, бурной горной рекой сметая все на своем пути, расчищая свое русло, затапливая чистой хрустальной водой провалы небытия и беспамятства. Он вспомнил все.

Страшные мгновения, когда на экранах появились корабли, выскочившие из-за третьей планеты, один, второй, третий… восемь крейсеров и четырнадцать эсминцев. Догоны. Люди не растерялись, четкие команды, точные действия экипажей, вой сирены громкого боя. Транспорты начали отходить в сопровождении «Надежного», «Микула» выпустил катера и пошел наперерез вражеской эскадре, «Скорый» держался рядом. Они должны были погибнуть в неравной дуэли, шансов на спасение не было, но ни кому и в голову не пришло, уйти на полном ходу и бросить беззащитные тихоходные научные суда на произвол судьбы. Фрегат и часть катеров еще имели мизерный шанс выжить, но крейсер принял свой последний бой, все 48 человек экипажа это прекрасно понимали. Спеленатые в коконы боевых постов, включенные в единую корабельную инфосистему киберконтакта, они хотели только одно, — дать транспортам шанс уйти, и подороже продать свои жизни. Ни один не паниковал, ни одной мысли о бегстве. В корабельной инфосистеме это прекрасно чувствуется. Мысли и эмоции каждого человека становятся достоянием всего экипажа.

Капитан первого ранга Славомир Прилуков принял решение, как он думал, последнее решение в своей жизни. Он принудительно катапультировал экипаж и, сорвав, разблокировав все предохранители, подключился к «мозгу» напрямую, без адаптера, один на один, слился с кораблем в одно существо. Он должен был погибнуть, умереть от кровоизлияния в мозг, через 5–6 секунд прямого контакта. Но не умер. Что-то помогло ему выжить, устоять на краю: может скрытые доселе способности, а, скорее всего, отчаянье и боевая ярость, желание любой ценой спасти своих людей. Тех, кто за время совместной службы стал для него самыми близкими людьми, почти родными.

Яркая вспышка пронзила мозг, больше не был командиром корабля, он сам стал кораблем. Тяжелый крейсер-рейдер «Микула Селянович» межзвездный странник, один из сильнейших кораблей, созданных людьми. Могучий непобедимый гигант, построенный, чтобы выжить и вернуться домой из любой передряги, способный вырваться даже из мертвого царства нави. Всем телом и сознанием ощущалось гудение перегруженных генераторов, чувствовалось предельное напряжение силовых щитов, поглощавших смертоносные импульсы. Всем телом ощущалась отдача от выстрелов корабельных импульсаторов, вибрация от торпедных залпов. Крейсер маневрировал на пределе и за пределом возможностей техники. Невозможная спарка человеческого и электронного мозгов творила чудеса. Корабль умудрялся уклоняться от вражеских импульсов и при этом вести точный огонь. Строй вражеской эскадры расколола вспышка, один крейсер не выдержал очередного залпа и растворился в ослепительном пламени ядерного распада. В четверти астроединицы от «Микулы» катера добивали догонский эсминец. Еще взрыв и еще один: торпеды взорвали вражеские крейсер и эсминец. Нестерпимой болью в сердце отозвалась гибель «Полкана», распыленного на атомы прямым попаданием. Моего катера, моего младшего собрата, связанного со мной незримой нитью родства. Генераторы ревели от перегрузок, чувствовалась боль в поврежденном корпусе, пробитая обшивка, искореженные переборки. Боль гибнущего корабля. Слишком большой перевес противника. Как не маневрируй, а попаданий не избежать. С каждым мигом повреждения накапливались и накапливались, пока не перегорели генераторы защитного поля.

Что-то мягко ударило по голове, насильно с корнем вырывая Прилукова из дружеских объятий крейсера и все… только, пробившийся сквозь беспамятство, толчок стартовых двигателей спасательной капсулы. Очнулся он в мед. отсеке «Скорого». Он был здоров, тренированный организм космофлотца быстро справился с последствиями нервного истощения, но осталось ощущение пустоты, и какой-то оторванности от мира сего и еще эти странные повторяющиеся сны. Это длилось целых две недели, а теперь вернувшаяся память заполнила все провалы сознания, вылечила, восстановила покалеченную психику Славомира. Наконец-то он вернулся к жизни. Когда Прилуков завершил свой рассказ, Вячеслав Добрыневич довольно потер ладони.

— Ну вот, и хорошо. Говорите, что все в норме? Дурные мысли исчезли? Это же прекрасно! Я с тобой, сколько времени бьюсь, почти неделю. А ты сам сумел справиться. Одевайся, пошли в мед. отсек, еще разок тебя посмотрим и все. Пойдешь к Кромлеву, он очень хочет тебя видеть.

— Кромлев? Он здесь? На «Рынде»?

— Да, Командует ударной группой, они идут на Риону.

Славомир покинул медицинский отсек в приподнятом настроении, врач целый час изучал организм и психику космолетчика на своей мудреной аппаратуре и не нашел ни каких отклонений, вердикт однозначен: здоров как бык. Последние две недели он провел в полусне, лишь механически отмечая изменения окружающей обстановки. Сейчас Славомир как будто проснулся. Окружающая его обстановка избавилась от мертвой статики, окрасилась всеми цветами жизни.

Ранее почти безлюдная астростанция «Рында-14» сегодня напоминала муравейник. Вчера начали прибывать первые эскадры Рионской группировки. Переходы, коридоры, отсеки станции бурлили множеством людей: космонавты, солдаты, техники. Все куда-то спешили, торопились, половина причалов были заняты, интенданты сбились с ног, размещая эту массу людей, вереницы роботов перетаскивали бесчисленные грузовые контейнеры и ящики с оборудованием. Могучий организм четвертого флота запасался всем необходимым перед боевой операцией. Из-за спешки многие суда пришли с неполным боекомплектом, полупустыми топливными танками, неготовые к походу. Экипажи кораблей торопились еще раз проверить и перепроверить технику, пополнить судовые запасы, топливо, снаряжение, боекомплект, скомплектовать тысячи вещей необходимых в рейде. Славомир случайно услышал по дороге что, пришедший сегодня с Винетты ударный катероносец «Королевец» имел некомплект штурмовиков и дожидался транспорта с катерами, вышедший с Голуни черт знает когда. Когда Прилуков проходил по пятому уровню, из динамиков системы оповещения раздался серьезный молодой голос: «Экипажу крейсера «Маршал Жуков» собраться на корабле. Повторяю, космофлотцам с «Жукова» срочно на корабль».