Чужая земля (СИ)

Дверь была заперта — это была стальная, аккуратно покрашенная, прилегающая к стене дверь, на ней — кодовый замок с цифрами, кода капитан не знал. Открывается наружу, судя по виду. Делать нечего. Что-то забормотала арабским рация… капитан достал гранату, выдернул чеку и прицепил гранату там, где была клавиатура с кодом. Шарахнулся в сторону, упал на землю.

Бабахнуло, с треском, завизжали осколки — капитан поднялся и побежал вперед. Дым… пыль, почти ничего не видно, он ухватил рукой искореженный, горячий металл, рванул на себя — и он поддался. Перехватывая автомат, капитан вбежал внутрь, от взрыва погасло освещение у входа. Там была лестница, он прыгнул вниз — и оказался лицом к лицу с иракцем, коренастым, усатым, в какой-то форме — и в руках у него был не АК-47, как можно было ожидать — а американский М4. Он бежал наверх, чтобы посмотреть что произошло — но не был готов стрелять. Капитан упал на ступеньки и выстрелил. Болью пронзило бок… он подумал, что ранен, но тут же вспомнил, что его ранили раньше и он упал — считай, на рану, разбередил. М4 треснул одиночным, пуля прошла выше, иракец оседал, пробитый двумя пулями Калашникова. Толкнувшись рукой от ступенек, капитан вскочил и побежал дальше…

Дальше — резкий, на девяносто градусов поворот и дверь, из нее непрерывный огонь — снова М4, ее характерный треск не спутаешь с глухим грохотом Калашникова. Капитан достал гранату, выдернул чеку, метнул внутрь. Грохнуло, огонь прекратился — то ли убило стрелка, то ли закончились патроны и надо перезарядиться. Понимая, что он делает конкретную глупость, что на штурм укрепленного помещения, где находится второй по опасности террорист в стране не идут в одиночку — он с криком «Ооф шахек бил-гаа» [16] бросился внутрь, стреляя из автомата…

Патроны в автомате кончились как раз тогда, когда он был в дверях — на то и рассчитан прием, непрерывный встречный огонь из автомата заставляет залечь, если ты конечно не конченый, отмороженный шахид. Он выхватил пистолет — Токарев, египетская версия, он специально проверил и его. Саданул ногой по останкам скореженной двери, вломился внутрь с криком «инбати!», дважды выстрелил в потолок.

Какая-то гребаная аппаратура, кабеля — порванные, какие-то искрят. Света почти нет — раньше тут он был, четыре мощных прожектора по четырем разным углам помещения, три разбиты взрывом, один светит на всю мощь, создавая резкий переход от света к тени — в углах темно как в аду. На полу — люди, один ублюдок жив, видимо, ранен, пытается целиться в него из пистолета. Капитан бахнул в него, почти не целясь — и ублюдка отбросило на землю.

— Инбати! Инбати, кус умма! [17]

Мать твою, что это за дрянь?! Какая-то аппаратура… прожектор светит прямо на нее. Компьютер, какая-то платформа опрокинутая… немаленькая, машина войдет. Рельсы — прямо на полу. Что-то вроде ворот… тоже приличного размера, за ними — ничего. Это что — какая-то новая форма пыток?!

— Капитан! Капитан опустите оружие, я все объясню! Не стрелять!

Ну, конечно… как можно сомневаться…

— На землю! На землю, сукин сын, стреляю на поражение!

— Капитан, вы совершаете преступление!

Как можно было сомневаться — кажется… Соколовский… да, Соколовский, собственной персоной. Очков на глазах нет, подслеповатые, моргающие глаза, рваный пиджак, набухающий черным рукав. Попало — но не сильно. Сукин сын, так вот какими делами ты здесь занимаешься!

— Преступление?! А что здесь делаешь ты, сукин сын!?

— Это имеет отношение к национальной безопасности! Вы уже совершили преступление, не усугубляйте свое положение! Отдайте мне пистолет!

— К национальной безопасности? Так ты укрываешь здесь террориста из соображений национальной безопасности?! Ах ты гнида…

Капитан сейчас совершал сразу две ошибки. Во-первых — он стоял так, что его было видно. А он — не видел некоторые углы, находящиеся в густой тени. Вторая — он вступил в разговор со своим противником. А в бою не говорят — в бою стреляют…

Молодой Соколовский открыл рот, чтобы ответить, губы его зашевелились — но капитан вдруг понял, что не слышит его. Потом — вдруг как-то разом выключили свет, и он еще успел удивиться — какого черта происходит. Потом — пропали и мысли…

Пожилой, с резкими чертами лица и острым носом человек, чем-то смахивающий то ли на птицу, то ли на крысу — ступил в луч прожектора, в вытянутой руке у него был бесшумный пистолет Рюгер-Амфибия-22. Они прицелился — и еще дважды выстрелил…

— Готов… — сказал он — это еще что за ублюдок? А?

— Па, это парень, который брал Абу Наджди… — молодой Соколовский схватился за руку, в которой видимо, засел осколок и сморщился от боли.

— И какого хрена он здесь делал, позволь тебя спросить?! — тон Ричарда «Дика» Соколовского, бывшего сотрудника ЦРУ, и бывшего помощника заместителя Госсекретаря США, правда, очень короткое время, не предвещал ничего хорошего.

— Па, я не знаю, как он здесь оказался! Иезус — Мария, он выполнил задание и должен был вернуться на базу! Господи… как больно.

Старший Соколовский подошел к одному из лежащих среди осколков и разгромленной аппаратуры трупов, перевернул его на спину, всмотрелся. На всякий случай приложил два пальца к сонной артерии… рожа вся в крови… готов.

— Мертв… — констатировал Соколовский — у нас теперь будут проблемы.

— Это… непредвиденные обстоятельства… этот ублюдок…

— Это никого не интересует — вскипел старший Соколовский — ты не в Вашингтоне, ты в Багдаде! Это в Вашингтоне ты можешь лапшу на уши вешать, а здесь — ты обрел себе головную боль до конца жизни! Теперь нам больше никто не поверит, а кто-то — попытается отомстить!

По ступеням — загрохотали кованые железом ботинки.

— Надо убрать здесь все — сказал Соколовский — еще до утра.

— А Наджди?

— Поздно! Сначала надо за собой убрать, пся крев!

По многострадальной двери снова пнули, в комнату ворвались несколько полицейских — иракцев с автоматами…

— Поезжай в Пузырь, прямо сейчас — тоном, не терпящим возражений, сказал Соколовский-старший — найди Наджди и забери его под свою ответственность. Сажай его на самолет — и уматывайте из Багдада. Ты знаешь куда. Потом разберемся. Если Наджди заговорит — ни один из нас не проживет и двадцати четырех часов.

— Но я ранен!

— А мне наплевать! Поезжай немедленно! И чтобы к утру — духу вашего здесь не было! А ну, пошел, прожняк [18], пся крев!

Опустив голову, Соколовский-младший быстро, почти бегом вышел из разгромленного помещения.

Соколовский-старший подошел к одному из иракских полицейских — и влепил ему хлесткую, с размаху пощечину, потом еще одну. Голова полицейского дернулась, но он молча стоял, воспринимая наказание как должное.

Потом — старший Соколовский приказал что-то на арабском, и полицейские, повестив автоматы за спину — принялись усердно работать. Кто-то — оттаскивал трупы, кто-то — отсоединял провода и собирал разбитую аппаратуру.

До утра здесь надо было навести порядок…

Время настоящее

Исламабад, Пакистан

Здание посольства США в Пакистане

02 июня 2011 года

Здание посольства США в Пакистане находится на самой окраине Исламабада, в первом дипломатического анклаве, на окраине правительственного квартала с особыми мерами безопасности — дальше на север — здание парламента, президентский дворец и штаб-квартира ИСИ, межведомственной разведслужбы Пакистана. Если посмотреть на запад — то оно примыкает к французскому клубу, довольно милому и приятному месту в этой давно уже взбесившейся стране. Если на восток — то дальше будет протестантская церковь, куда ко службе ходят большинство работников посольства, тут же мечеть, посольство Китая и бывшее советское, а теперь российское посольство. Ирония судьбы — китайское и американское посольство находятся почти что бок о бок в Исламабаде — как находятся бок о бок две эти огромные страны в современном мире. Они понимают, что кровно зависят друг от друга — и, тем не менее, они тайно ненавидят друг друга и делают все, чтобы ударить друг друга побольнее.