Попаданы (СИ)

  Первую дырку мы получили едва вышли, а все оставшееся время только успевали латать дырки и стягивать расходящиеся швы.

  "Восток", который я считал прочным и по боевому не пробиваемым, протекал как дуршлаг, на котором только что откинули макароны.

  - Макароны по-гадски... - Проскрежетал зубами Ромм, в ответ на мои откровения и изучая список повреждений, что пополнялся с периодичностью раз в 15-20 минут, добавляя зубовной крошки на полу, все новыми и новыми позициями.

  Были и положительные стороны - Юра заметил пару легких крейсеров, сцепившихся в последней схватке борт о борт и странное суденышко, длиной в три сотни километров, сложенное, как головоломка "змейка", в годы моей прекрасной юности, в плотный шар. Который, едва мы к нему приблизились, вытянулся в струнку (оттого и длину знаем), выплюнул из своих недр странные кубики и скрылся из глаз, просто растаяв, без малейшей попытки сдвинуться с места.

  Крейсера Сти затянула на борт и пустила на запчасти, а я бегал вокруг, приплясывая от радости - оба крейсера оказались имперскими! То, что я посчитал за боевые действия - оказалось операцией спасения.

  И пусть высушенные и развороченные вакуумом тела так и покоились на обоих бортах, это было уже здорово, это было... Близко!

  Тела Сти собрала, сделала пробы ДНК и отправила останки в полет к ближайшей звезде.

  Все чинно, печально и неторопливо.

  Проводив в последний путь погибших здесь разумных, мы с Мостовым впряглись в самую тяжелую работу - разбираться, какого... хвоста случилось и как сделать так, что бы хвост больше заносить не понадобилось.

  Вновь меня поразил Ромм: пока я ковырялся в потрохах, он потребовал всю схему и заперся на двое суток в своей каюте, не отвечая на вопросы и требуя лишь горячий кофе и "пожрать".

  Когда он появился в дверях ангара, с черными кругами под лихорадочно блестящими глазами, я стал искать пятый угол. Посмотрел еще раз и принялся примечать про запас и шестой с седьмым - вдруг в пятом меня найдут!

  - Разбираем эту х...ню. - Мостовой извлек из-под подмышки скрученный в "колбасу" кусок белого пластика и развернул его прямо на полу. - Теперь, будем все по старинке собирать!

  Изображенное на заменителе ватмана плохо напоминало снежинку первого варианта двигателя или вытянутую сардельку - второго.

  Ремдроиды, изучив изображение, разлетелись в разные стороны и разборка превратилась в акты полнейшего вандализма - "сардельку" просто резали на куски, выдергивали необходимые запчасти, а остальное прессовали прямо в ангарах и сдвигали к стенкам, что бы не мешало.

  Наблюдать за темпами работы ремдроидов, получивших полноценный пинок от своего капитана, можно до бесконечности: все быстро, споро и очень шумно - скрежет сминаемого металла и пластика наполнил ангар под самый потолок.

  Новый двигатель получился неожиданно маленьким, занимая три с половиной кубометра и выглядя со стороны, как распустившийся цветок мака с его нежными, кроваво-красными, лепестками.

  Из объяснений Мостового я понял только то, что уменьшить размер двигателя ему помогло изучение компоновки двигателей крейсеров.

  Пользуясь аналогиями и беспощадно импровизируя, изворачиваясь и принимая решения прямо по ходу черчения, маг создал шедевр!

  Осталась такая малость - заставить этот двигатель работать.

  А для этого надо было откуда то взять энное количество энергии, при этом, желательно, не переключая ни один из 62 реакторов, которые держали "Восток" в предельно целом виде.

  Очередной наш мозговой штурм, заставил меня подпрыгнуть, в ответ на выданную в воздух фразу: "Пяток кристаллов и всех делов"!

  От мгновенной смерти меня спасло только количество высыпанных на стол кристаллов: Мощенщик открывал и закрывал рот, глупо хлопая глазами и гоняя по ладоням заклинание "хлыста".

  Придя в себя, он молчком отобрал десяток не самых крупных и с хлопком исчез из кают-компании, оставляя меня в тяжелой тишине.

  Возвращение Мостового и неприятные ощущения, сигнализирующие, что мы ушли в прыжок, совпали.

  Мои предчувствия и первые слова мага - тоже.

  - Скотина ты, Плат. - Роман Андреевич опустился в кресло и принялся перебирать оставшиеся лежать на столе кристаллы, рассматривая их на свет, сжимая в ладони и поднося к носу, словно эти камни чем-то пахли! - Боюсь даже спросить, чью гробницу ты разграбил... И скольких при этом убил.

  - Только одного. - Признался я, припоминая при каких условиях стал владельцем этого кожаного мешочка. - Нет, двоих. У второго монеты были, тяжеленные, как моя совесть... Штук 30...

  - Тащи! - Глаза Мостового блеснули "золотой лихорадкой". - Что-то говорит мне...

  Молчком, смотался в каюту за своим вещмешком и стал выкладывать на стол все те мелочи, что накопились у меня за недолгую дорогу до "славного и свободного" города Норнэлла.

  - Эти монеты называются "бяшты". - Мостовой разложил монеты на три стопки, по десять в каждой, отодвинув в сторону все остальное не дрогнувшей рукой. - Судя по весу - новенькие, на чистом чекане.

  - Металл очень дорогой? - Я почесал ухо, приготовившись выслушивать длинную историю.

  - Металл? Нет, Плат... Металл в бяштах ничего не стоит. "Бяшт", в переводе с гномьего, "втягивающий, всасывающий"... - Ромм подкинул монетку в воздух и подхватил, со звонким щелчком укладывая на стол. - А собирают эти монетки... Удачу. Так что, сам понимаешь, у каждого удача - своя: у кого-то - добрая, а у кого-то - кривая. Твои монетки - самые лучшие, в них удача, как чистая сила. Без персоналий. Знакомые, одним словом, монетки...

  - Есть варианты, чью гробницу вскрыли, что бы до них добраться? - Я взял монетку в руки, пытаясь представить себе, что такое "чистая удача".

  - Разумеется я знаю, чью гробницу вскрыли... - Ромм покрутил головой, разминая затекшую шею. - Мою...

  ****

  Грустинка Светланы была простой и непонятной - есть сосед, подтянутый, весь покрытый шрамами и ехидно болтливый, притягивающий к себе внимание таких странных друидов, собирающихся у него на веранде и жрущих печеньки, запивая их кто чем. А кто-то и вовсе ничем не запивая.

  Все-то этот сосед видел, везде был, как тот... Из анекдота, который.

  Привлекал, как мог, хотя и не лез, тут вот совсем не отнимешь - рук не распускал, за языком следил.

  А предпочитал - нашанн, изверг!

  Светлана не раз и не два слышала, как обсуждали связь вирвидора и "адмиральши", ее знакомые и даже не знакомые - односельчанки. Мужики, впрочем, тоже не отставали, но и завистью не исходили, да и злобой от них не тянуло, гнилью или чем-то другим, не хорошим. А вот понимание в их голосах, Светлана слышала отчетливо, словно все мужчины села были на стороне вирвидора.

  Когда на веранде взметнулись сполохи огня, Светлана метнулась к соседу не разбирая дороги, с двойственным чувством: с одной стороны - приехал, таки! А с другой - а вдруг пожар?!

  Прибывшие затушили огонь раньше, чем она успела на них напуститься, словно предчувствуя, что с ней шутить не стоит.

  Дракон, с его дурацкой ухмылкой, масляными глазками и длинным языком, которым он демонстративно облизнул свои губы, мог оказаться первой жертвой, не окрикни ее Малика. Следом на прицеле уже был Гот'Инн, а вампиру вообще могло оказаться не радостно - этих кровососов, с их красными глазами и белой кожей, Светлана ненавидела со времен "Сумерек", которым ей проели мозги в детдоме.

  На поверку получилось, что и дракон просто дурачится и вампир - себе на уме, а вот Истрата Светлана начала откровенно бояться, не смотря на все его дружелюбие и веселые подначки.

  То, что гостей едва не побили хозяева, хотя на самом деле вопрос этот был спорным, кто кого, радовало - вирвидор в деревне прижился, стал своим, пусть и несколько не от мира сего, особенно когда уходил в себя. Один раз, когда Светлана набралась смелости и решила "силой" оказаться в его постели, ее встретили глаза, что смотрели настолько вглубь нее...