Бессмертный мятежник

получил кое-какие телесные повреждения. Теперь его шансы победить уменьшились по сравнению с твоими.

- Ага... - Демид лихорадочно соображал. Не нравилось ему все это. - Но это - его проблемы. Проблемы Табунщика. Почему я должен отдуваться за него?

- Ты уходишь от ответа, человек.

- Похоже, у меня нет другого выбора?

- Выбор всегда есть. Ты можешь уйти один - я же сказал тебе...

- Хорошо. Создавайте ваши равные условия. - Что-то щелкнуло в голове Демида. Он собирался сказать совсем другое. Он хотел сказать, что уйдет один, что Табунщик вполне заслужил право стать бифштексом с кровью, и даже хотел пожелать приятного аппетита паукам, но произнес именно эти слова, приведшие самого его в ужас. - Я согласен. Мы пойдем вдвоем с Абаси.

Что-то произошло с ним. Он поступал не так, как хотел поступить. Он поступал так, как должен был поступить.

- Твоя воля, человек...

Паук издал скрежещущий звук, и из ниши выступило существо, напоминающее паука-фалангу размером с хорошего кабана. В пасти его, снабженной четырьмя огромными черными челюстями, без труда уместилась бы голова Демида.

- Человек, положи свою руку ему в рот в знак согласия!

- Что?! Нет, я не могу! Может быть, у него трупный яд на челюстях?

- Положи. Так необходимо.

Демид сжал зубы, скривился в гримасе отвращения и осторожно просунул руку между кривыми роговыми пластинами. Челюсти немедленно захлопнулись. Демид дернул рукой - больно не было, но рука крепко держалась в своей ловушке.

- А теперь смотри... - Король Пауков обернулся назад. - Абаси, встань. Ты свободен. Цени благородство этого человека - ты поступил с ним гораздо хуже!

Табунщик замотал головой, стряхивая оцепенение. Он встал, и Демид побледнел как смерть, увидев его правую руку. Кисть Табунщика была оторвана напрочь, рана уже затянулась багровым рубцом. Табунщик ухмылялся, прижимая обрубок руки к груди.

- Видишь, Дема, как не везет мне с конечностями? Беда просто! То ты мне руку отрубишь, то рыжие гиены кисть оттяпают. Сейчас и ты поймешь, что это такое - остаться без руки. Вот она - цена гуманизма!

- Постойте... Нет, как же это? - Демид напряг руку, и челюсти фаланги сжались сильнее. - Вы что, мне руку собираетесь отрубить? Я передумал! Черт с ним, с этим Табунщиком!

- Нет... - Паук поскреб лапой спину. - Передумать нельзя. Ты сделал свой выбор и будь достоин его! Не бойся, сильной боли не будет. Почти.

- Нет! - завопил Демид.

Он дернулся всем телом. Он повернулся к фаланге и врезал свободным кулаком той по башке, промеж маленьких желтых глаз. В хитиновом черепе паука что-то хрустнуло. Рука Демида онемела. Фаланга мотнула головой с отвратительным чмокающим звуком, и Демид почувствовал, что руку его ничто не держит. Он сделал прыжок назад, поскользнулся и растянулся на спине. Демид попытался пошевелить пальцами, но ничего у него не получилось. Он в ужасе посмотрел на свою правую руку. Никакой кисти - один размозженный обрубок, из которого хлестала кровь. Боли не ощущалось,