Хроники Эллизора. Трилогия (СИ)

   - Кто бы знал на самом-то деле, - буркнул Варлаам. - Если уцелеем, то, может, и узнаем, какова она, эта самая "дуга"...

   В углу вдруг разрыдался Николас.

   - Эй! - закричал на него Геронтий. - Чего ты там, в углу, разлёгся! Давай, собирайся! Бери продукты, оружие, инструмент! Лопату, вон, возьми! Некогда сопли жевать! Мы уходим!

   На удивление, Магирус запомнил дорогу, которой он, вместе с Оззи и Беллой, три года назад пришли из Лавретании в Маггрейд. В другом направлении они не смогли пробиться: почти везде царил хаос, горели дома и деревья, поперёк дорог лежали тела людей и животных. Как они сами уцелели? Просто чудом! Только дорога-тропа в сторону Лавретании оказалась свободной.

   - А здорово эта башня рухнула... - вдруг пробормотал егерь Ян, у которого, кажется, слегка мутилось сознание. - Прям, как в кино... Качалась-качалась! Потом, чуть ниже середины как треснет и, ну, сыпаться кусками!

   - "Кино?" - переспросил Магирус с большим удивлением и посмотрел на окружающих. Он сидел с краю, прижимаю к груди заветную металлическую трубку от стеллажа архива тайной канцелярии, где когда-то сам спрятал свёрнутые в трубку документы лавретанского архива. Рядом, в повозке, дремала, подпирая Магируса пышным телом мамаша Зорро, тогда как таллайский посол управлял лошадью и поэтому плохо слышал, что говорилось внутри повозки.

   - Ага... - повторил Ян. - Как в фильмах-катастрофах! И небо, как разукрасилось-то, всеми цветами радуги! Красота... Вы видели?

   - Кино-кино... - повторил про себя учёный. - Откуда он знает про кино? - Однако озвучивать эту тему больше не стал, лишь, возвысив голос, спросил у таллайца:

   - Как вы думаете, господин посол, в Вирленде кто-нибудь после этой катастрофы уцелел?

   - Вряд ли! - откликнулся Иван Рейдман, по-прежнему вынужденный играть роль таллайца. - Рвануло однозначно! Башня посыпалась до самого основания!

   - Жаль... - с печалью сказал Магирус.

   - Да уж, конечно! - как-то даже весело согласился господин Кинг. - Сооружение было просто мегалитическое!

   - Да мне не башню жаль, - ответил Магирус. - Дружок у меня там был... стражник... Корнилием звали... Тоже эллизорец...

   - А-а... да! Бывает! Порой потери неизбежны! - сказал Кинг-Рейдман, дал лошади кнута и вдруг не с того ни с сего запел:

   Я славлю дела и надежды!

   Мне крайняя доблесть в чести,

   И пусть я сомкну свои вежды,

   Мне прежде должно повезти -

   На друга в пирах и по крови,

   На щит и калёный булат,

   И вечная слава мне вровень

   И мужеству сводный я брат!

   "Шальной господин этот таллайец, - с симпатией подумал Магирус. - И не думал я, что таллайцы бывают такие... А кстати, как он там сказал... про башню? Мегалитическое сооружение? Откуда у таллайца такого рода терминология? Это, кажется, термин вообще ещё с довоенных времен?"

   Но обдумать как следует эту странность Магирус не успел, потому что внезапно крепко заснул, невзирая на все толчки и подпрыгиванияя повозки на неровной лавретанский дороге.

Глава

ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

ВРЕМЯ СКОРБИ И ИСПЫТАНИЙ

   Поздним вечером следующего дня в Лавретании, под мелкой снежной крупой, вымотанные трудной дорогой эллизорцы из последних сил разгружали архив хранилища. Увы, дошли не все: несколько человек погибло в схватке с мутантами, кто-то безнадёжно отстал и потерялся по дороге, им не было возможности помочь, потому что главная цель безоговорочно владела всеми: спасти Закон. Можно сказать, эллизорцы тащили Закон на себе, впрягшись в телеги и повозки, вместо лошадей и мулов. И

-

вытащили! - дошли до Лавретании. Холодная гладь незамерзающего озера встретила их равнодушно. Большинство лавретанских строений обветшали и требовали ремонта, но этим предстояло заняться в будущем.

   По счастью, нашёлся большой каменный амбар, с сохранившимся дощатым полом, куда можно было складировать основные документы Закона. Главней хранитель самолично помогал переносить туда книги и списки, пока не выгрузили всё. Леонард не чувствовал физической усталости: просто внутри всё окаменело - и бегство из Эллизора, и похищение Болфусом невесты его сына, стали такими ударами судьбы, какие главный хранитель, как человек, а не монстр, ещё был не в состоянии осознать. Ему даже казалось, что его Оззи где-то рядом, может быть, пребывает в забытьи от ран и усталости. То, что его сын бросился в погоню за Болфусом и Беллой - без всего, с одним мечом, на изнурённом коне, с изъязвленными ногами и без обуви, - было безрассудством, столь свойственным Оззи, безрассудством, которое легко могло привести к гибели, а он, Леонард, давний герой Эллизора и главный хранитель Закона, ничем не мог помочь своему сыну.

   Он машинально остановился у одной из телег. Все вещи из неё уже забрали, было пусто, только под лежащей поперёк телеги доской Леонард заметил какой-то брошенный предмет. Это была книга посла Болфуса.

   Уже ночью, в одном из уцелевших лавретанских домов, среди множества сгрудившихся на ночлег людей, Леонард при свете керосиновой лампы зачем-то вновь открыл эту непонятные для него записки. Открыл, чтобы хоть как-то отвлечься и не думать о том, что теперь будет с Эллизором и его Законом.

   "

Благодарностью короля,

по

м

имо

обещанного, была его личная аудиенция. Нет нужды описывать всё то, что сопровождало и сопутствовало этому событию. В конце концов, сам король сделал предложения прогуляться

вдвоём

по дорожкам великолепного сада, потому что хотел непосредственно от меня услышать подробности осуществленной мною миссии. Что ж, может быть я о себе и впрямь слишком высокого мнения, однако считаю себя неплохим рассказчиком.

ое-что мне, разумеется, пришлось опустить, в особенности - встречу с Аданом и увлечение одной особой, которая поразительно напомнила мне покойную Анур, так, что в первый момент я чуть с ума не сошёл, пока не удостоверился, что это не она. Обо всём этом я умолчал, поскольку королю всё знать было вовсе не полезно, но и то, е чём я доложил его Величеству, произвело на него неизгладимое впечатление.

- Да, мой друг! - даже воскликнул он в конце моего рассказа

.

- Не многим из смертных впадают на долю такие приключения и невероятные события! Несомненно, Всевышний был на твоей стороне!

- Да, пожалуй, - легко согласился я, хотя мне было лучше известно, какими усилиями и, с помощью каких сил, я смог выйти, что называется, сухим из воды, во всей этой истории.

Мы ещё поговорили о разных удивительных вещах и

запомнившихся

мне

любопыт

ных

событиях. А

напоследок

Его Величество неожиданно спросил:

- Скажи мне, Гвидо, не таясь, ведь ты честный человек, что думают обо мне и о м

о

ём правлении в народе? И среди знати и среди простолюдинов?

- Если

ответить

кратко, Ваше Величество, -

ответил

я

,

не задумываясь, - то думают так: "Он поддерживает мир и порядок на острие меча!" Это достаточно высокая похвала!

Король усмехнулся:

- Но может быть и выше?

- Может, Ваше Величество... Это когда народы блюдут мир и порядок исключительно из любви к своему властелину!

- И совершенно без острия меча?

- Нет, меч совсем не может быть упразднен, но не меч

определяет порядок, а взаимная любовь подданных к своему королю. Но это идеал, почти не достижимый для земных монархов...