Братья по оружию. Танец отражений. Память

– Он в криокамере. – Куин облизала пересохшие губы.

Иллиан закрыл глаза. Губы его шевелились, то ли в молитве, то ли в проклятиях… Но он только мягко произнес:

– С этого можно было бы начать. Остальное можно вывести логически. – Он снова открыл глаза, пытаясь сосредоточиться. – Так что случилось? Насколько тяжело он был ранен? Надеюсь, не в голову? Насколько хорошо его обработали?

– Я сама помогла его обработать. В боевых условиях. По… по-моему, обработали хорошо. Но невозможно сказать, пока… Да. Он получил очень тяжелое ранение в грудь. Насколько я могла судить, выше шеи все цело.

Иллиан осторожно выдохнул:

– Вы правы, Куин. Не катастрофа. Всего лишь проблема. Я отправлю сообщение в Форбарр-Султан, в госпиталь, чтобы ждали своего любимого пациента. Мы можем погрузить криокамеру на мой курьер немедленно.

Похоже, от облегчения он говорит слишком много.

– Э-э… нет, – прервала его Куин.

– Договаривай, Куин, – сказал он с плохо скрытым ужасом.

– Мы потеряли криокамеру.

– Как можно было потерять криокамеру?

– Она была переносная. – Перехватив обжигающий взгляд, Элли поспешила с докладом. – Ее оставили внизу при поспешном отлете. Было два боевых катера. И на каждом считали, что криокамера – на втором. Вопрос в неточности связи – клянусь, я проверяла! Так случилось, что медик, которому поручили криокамеру, был отрезан от катера. Он оказался рядом с коммерческой посылочной станцией. Мы считаем, что он отправил криокамеру по почте.

– Вы считаете? Я еще спрошу, что это была за боевая операция на поверхности планеты. Куда он ее отправил?

– В том-то и дело: мы не знаем. Медика убили прежде, чем он успел сказать. Сейчас криокамера может оказаться где угодно.

Иллиан откинулся на спинку стула:

– Ясно. И все это произошло… Когда? И где?

– Две недели и три дня назад, на Архипелаге Джексона.

– Я отправил вас всех к Иллирии через станцию Вега. Какого черта вас понесло на Архипелаг Джексона?

Куин встала «вольно» и сдержанно, в коротких словах, рассказала все с самого начала.

– У меня тут полный отчет со всеми нашими записями и личный журнал Майлза, сэр. – Она положила на комм-пульт куб данных.

Иллиан посмотрел на куб, как на ядовитую змею:

– А сорок девять клонов?

– На борту «Перегрина», сэр. Мы хотели бы их выгрузить.

«Мои клоны. Что Иллиан собирается с ними сделать?»

Марк не смел спросить.

– Личный журнал Майлза нам ничего не даст, полагаю, – отстраненно заметил Иллиан. – Он весьма поднаторел в том, чтобы не записывать.

Иллиан молча встал и начал расхаживать по кабинету. Хладнокровная маска раскололась без всякого предупреждения: с исказившимся лицом он повернулся и со всей силы, так, что кости захрустели, ударил кулаком в стену.

– Будь он проклят, этот парень! Даже собственные похороны умудрился превратить в комедию ошибок!

Когда Иллиан снова повернулся к посетителям, его лицо было застывшим и ничего не выражало. Подняв глаза, он обратился к Ботари-Джезек.

– Элен. Ясно, что мне придется остаться на Комарре и руководить поисками из штаб-квартиры по внешнегалактическим делам. Я, конечно… составлю официальное сообщение о пропаже без вести лейтенанта лорда Форкосигана и немедленно отправлю его графу и графине Форкосиган. Мне больно думать, что это сообщение им вручит посторонний, но ничего не поделаешь. Но не согласишься ли ты, в качестве личного одолжения, сопроводить лорда Марка в Форбарр-Султан к Форкосиганам?

«Нет! Нет! Нет!» – мысленно закричал Марк.

– Мне… не хотелось бы лететь на Барраяр, сэр.

– У премьер-министра будут вопросы, на которые сможет ответить только тот, кто при всем присутствовал. Ты… идеальный курьер для столь тонкого дела. Не спорю, задача будет очень нелегкой.

– Сэр, я – старший капитан, – затравленно сказала Элен. – Я не могу оставить «Перегрин». И… откровенно говоря… мне не хочется сопровождать лорда Марка.

– Взамен я пообещаю тебе все, что хочешь.

Элен колебалась:

– Все?

Он кивнул.

Она взглянула на Марка.

– Я дала слово, что все клоны дома Бхарапутра будут отправлены в безопасное место, где о них будут заботиться и куда не смогут добраться джексонианцы. Вы поможете мне сдержать слово?

– Конечно, Службе безопасности ничего не стоит сделать им новые биографии. Тут ничего трудного нет. С размещением будет сложнее. Но – да. Мы ими займемся.

«Займемся». Что, интересно, он хочет этим сказать? Несмотря на все их недостатки, барраярцы по крайней мере не практикуют рабство.

– Это дети! – выпалил Марк. – Вы должны помнить, что они – всего лишь дети!

«Об этом нелегко помнить», – хотел он добавить, но замолчал, наткнувшись на холодный взгляд Элен.

Иллиан отвернулся от Марка:

– Тогда я обращусь за советом к графине Форкосиган. Что-нибудь еще?

– «Перегрин» и «Ариэль»…

– Должны пока остаться на орбите Комарры и ни с кем не выходить на связь. Извинитесь за меня перед своими людьми, но им придется потерпеть.

– И вы возьмете на себя оплату всей этой истории?

Иллиан поморщился:

– Увы, да.

– И… и будете изо всех сил искать Майлза!

– О, да! – выдохнул он.

– Тогда полечу, – еле слышно сказала Элен.

– Спасибо тебе, – негромко отозвался Иллиан. – Мой курьерский корабль примет вас, как только вы будете готовы. – Он неохотно посмотрел на Марка. Всю вторую часть разговора он старался на него не глядеть. – Сколько охранников ты желаешь взять с собой? – спросил он у Ботари-Джезек. – Я дам им четкие инструкции, что, пока они не доставят вас к графу, они подчиняются только тебе.

– Я вообще не хотела бы брать охранника, но, боюсь, мне надо будет поспать… Двоих.

Итак, теперь он официальный пленник императорского правительства Барраяра, понял Марк. «Приехали».

Элен поднялась и жестом приказала Марку встать.

– Пошли. Мне надо взять с «Перегрина» личные вещи. И передать командование моему помощнику. И объяснить людям насчет карантина. Тридцать минут.

– Хорошо. Капитан Куин, задержитесь, пожалуйста.

– Слушаюсь, сэр.

Иллиан встал, чтобы проводить Элен.

– Скажи Эйрелу и Корделии… – Он замолчал. Время мучительно замедлилось.

– Скажу, – тихо ответила Элен. Иллиан кивнул.

Дверь раскрылась. Элен даже не обернулась, проверяя, идет ли за ней Марк. Каждые пять шагов ему приходилось переходить на бег, чтобы не отстать.

Каюта на борту скоростного курьера Службы безопасности оказалась еще более тесной и похожей на тюремную камеру, чем та, которую Марк занимал на «Перегрине». Элен заперла его и ушла. Не было даже отсчета времени по доставке питания: в каюте находилась управляемая компьютером система доставки с центрального склада. Марк постоянно переедал, сам не понимая, зачем. Разве что для успокоения и самоистязания. Но чтобы умереть от тучности, нужны годы, а у него было всего пять дней.

В последний день у него началась рвота. На катере все решили, что это болезнь невесомости, и на удивление мягкосердечный охранник, видимо, страдавший подобным недугом, быстро наклеил Марку противорвотный пластырь.

Пластырь обладал и слабым успокаивающим действием. У Марка немного уменьшилось сердцебиение. Когда катер приземлился, их уже поджидал бронированный лимузин. Охранник сел спереди, рядом с водителем, а Марк оказался напротив Элен сзади. Начался последний этап этого кошмарного путешествия: дорога из военного космопорта в самое сердце Форбарр-Султана. Центр Барраярской империи.

Только когда у него началось нечто вроде приступа астмы, Элен вышла из мрачной задумчивости:

– Что с тобой?

Наклонившись вперед, Элен нащупала его пульс. Марк весь был покрыт холодным потом.

– Тошнит, – выдавил он и в ответ на ее раздраженный взгляд признался: – Страшно.

Марку казалось, что под огнем бхарапутрян он перепугался так, что сильнее просто невозможно, но это были еще цветочки по сравнению с медленным кошмаром и удушающей беспомощностью перед судьбой.