Братья по оружию. Танец отражений. Память

Девочка закашлялась и протерла глаза.

– С тобой… все в порядке?

– Я хочу попить водички.

Она охрипла от бега и слез.

– Я тебя напою, – пообещал Марк. Его каюта была совсем рядом, и он провел ее туда.

Марк прикоснулся к пластине замка, и дверь с шипением отъехала в сторону.

– Входи. У меня не было возможности с вами поговорить. Иначе… может быть, та девочка тебя и не обманула бы.

Марк завел ее в каюту и усадил на постель. Девочка дрожала. Он тоже.

– Она тебя обманула.

– Н-не… знаю, адмирал.

Он горестно усмехнулся:

– Я не адмирал. Я клон, как и все вы. Меня вырастили в доме Бхарапутра, этажом выше. – Он прошел в ванную, налил в чашку воды и принес ей. Ему вдруг захотелось подать ей воды, опустившись на одно колено. Ей надо… – Я хочу, чтобы вы поняли. Поняли, кто вы, что с вами происходит. Чтобы вас больше никто не обманул. Вам надо многому научиться, чтобы суметь защитить себя. – Особенно ей. С таким телом. – Ты будешь ходить в школу.

Девочка отпила глоток.

– Не хочу в школу, – пробормотала она в чашку.

– Разве бхарапутряне никогда не давали тебе виртуальные программы обучения? Когда я там жил, это было самое интересное. Даже интереснее игр. Хотя игры мне, конечно, тоже нравились. Ты играла в «Зайлек»?

Она кивнула.

– Это было здорово! Но программы по истории и астрографии… Виртуальный инструктор был такой забавный! Седой такой дядька в костюме двадцатого века, в куртке с заплатами на рукавах… Я все гадал, то ли это образ реального человека, то ли просто некий обобщенный учитель.

– Я их вообще не видела.

– А чем вы занимались весь день?

– Болтали друг с другом. Делали прически. Плавали. Наставники каждый день заставляли нас делать гимнастику…

– Нас тоже.

– … пока мне не сделали вот это. – Она прикоснулась к своей груди. – Потом меня заставляли только плавать.

Логично.

– Насколько я понимаю, последний раз тебе поменяли фигуру совсем недавно.

– Примерно месяц назад. – Она помолчала. – Ты правда не… не думаешь, что меня ждала мама?

– Мне очень жаль. У тебя нет матери. И у меня тоже. То, что тебя ждало… это был ужас. Почти невообразимый.

Девочка нахмурилась, явно не желая расставаться с мечтой.

– Мы все красивые. Если ты действительно клон, то почему тогда ты урод?

– Я рад, что ты начинаешь думать, – он тщательно подбирал слова. – Я точная копия моего родителя. Он урод.

– Но если это правда – насчет пересадки мозга, – то почему тебя?..

– Я был… частью другого плана. Мои заказчики взяли меня целиком. Я только позже узнал всю правду о Бхарапутре. – Он сел на кровать рядом с девочкой. Ее запах… неужели они генетически закладывают нежный аромат кожи? …просто пьянит. Воспоминание о том, как ее мягкое тело извивалось под ним, будоражило Марка… – У меня были друзья… У тебя, наверное, тоже?

Она кивнула.

– К тому времени, когда я мог что-то для них сделать… Задолго до того, как я мог им хоть чем-то помочь… они все исчезли. Их убили. И поэтому я спас вас.

Девочка смотрела на него с сомнением. Он не мог угадать, о чем она думает.

Внезапно пол задрожал.

– Что это было? – Мари, широко распахнув глаза, бессознательно схватила его за руку.

– Все в порядке. Более чем в порядке. Это был твой первый п-в-переход. – Со своим опытом в… ну, скажем, несколько переходов… он постарался говорить весело и небрежно. – Мы улетели. Теперь джексонианцам до нас не добраться. – Гораздо лучше, чем двойная измена, которую он почти ожидал от барона Фелла. Никакого рева и сотрясений от неприятельского огня. Просто славный и спокойненький такой переходик. – Вы в безопасности. Мы все теперь в безопасности.

Марк вспомнил безумную смуглую девочку. «Почти все».

Ему так хотелось, чтобы Мари поверила! Дендарийцы, барраярцы… от них он не ждал особого понимания. Но эта девочка… если бы только он мог стать героем в ее глазах! Он хотел получить в награду поцелуй.

Он весь напрягся. Может, она не заметит? Не поймет? Не осудит?

– Ты… не поцелуешь меня? – робко спросил Марк пересохшими губами. Приняв у нее из рук чашку, он допил воду.

– Зачем? – спросила она, морща лоб.

– По… понарошку.

Такая просьба была ей понятна. Она моргнула, но достаточно охотно подалась вперед и прикоснулась губами к его губам. Ее пижамная курточка натянулась…

– Ох! – выдохнул он, обнимая ее. – Еще, пожалуйста…

Он притянул ее ближе. Мари не сопротивлялась и не отвечала, но все равно ее рот был потрясающим.

«Я хочу… хочу…»

Ничего страшного не случится, если он дотронется до нее – просто дотронется. Мари инстинктивно обхватила руками его шею. Он ощущал каждый прохладный пальчик, заканчивающийся остреньким ноготком. Ее губы раскрылись. В висках гулко стучала кровь. Он скинул китель…

«Прекрати. Прекрати немедленно, черт тебя побери!»

Ведь она могла была бы стать его героиней. У Майлза их – целый гарем, тут никаких сомнений. Может, она позволит ему… не только ее целовать? Конечно, он ничего такого не сделает. Ничего, что причинило бы ей боль. Но если потереться между этими огромными грудями – это не может причинить ей боль, хотя может удивить. Она, наверное, подумает, что он псих, но плохо ей от этого не будет. Его губы жадно искали ее рот. Он прикоснулся к ее коже. Еще… Он нетерпеливо сдвинул пижаму с ее плеч. Кожа у нее бархатисто-мягкая. Его рука, дрожа, метнулась вниз – расстегнуть пояс брюк. Какое облегчение… Он так ужасно, мучительно возбужден. Но он не прикоснется к ней ниже пояса – нет…

Он уложил Мари на кровать, навалился на нее, отчаянно осыпая поцелуями. Она изумленно ахнула. Его дыхание участилось – и вдруг неожиданно остановилось. Спазм хватил легкие, словно все дыхательные пути вдруг сжались.

«Нет! Только не это!»

Опять как в тот раз, год назад, когда он попробовал…

Марк скатился с нее, весь покрывшись холодным потом. Ему удалось сделать один астматический, мучительный вдох. Вспышки воспоминаний такие ясные, словно у него начались галлюцинации.

Гневные крики Галена. Ларс и Мок схватили его, сорвали с него одежду – словно те побои, которые он только что от них вытерпел, – это еще недостаточное наказание. Сначала они выгнали девушку. Она сбежала, как заяц. Он выплюнул соленую кровь. Электрошоковая дубинка указывала, прикасаясь: сюда, сюда. Удар и треск. Гален краснел все сильнее, обвиняя его в предательстве – и хуже, расписывая сексуальные склонности Эйрела Форкосигана, включив слишком сильное напряжение… «Переверните его». Смутное воспоминание о боли, унижении, ожоге, судорогах, странном электрическом возбуждении и отвратительно постыдном оргазме…

Он оттолкнул от себя воспоминания и, почти теряя сознание, еще раз вдохнул и выдохнул. Почему-то вдруг оказалось, что он сидит не на кровати, а на полу, судорожно сжавшись. Блондиночка скорчилась на сбитой постели и удивленно уставилась на него:

– Что с тобой? Почему ты перестал? Ты умираешь?

«Нет, только жалею, что не умер».

Это нечестно! Он знал, откуда взялась такая реакция. Это не воспоминание, погребенное в подсознании, это не из далекого и забывшегося детства. Это произошло всего четыре года назад. Разве не считается, что подобное ясное осознание помогает человеку освободиться от демонов прошлого? Он что, будет кататься в судорогах всякий раз, когда попробует секс с настоящей девушкой? Если все будет спокойно, если его не будет мучить совесть, если у него когда-нибудь появится возможность заниматься любовью – настоящей любовью, тогда, может, ему удастся справиться с безумием. «Или, может, не удастся…» Он сделал еще один судорожный вздох. И еще один. Легкие снова работали. Неужели он действительно мог умереть? Надо полагать, в момент потери сознания автономная нервная система должна снова заработать.

Дверь его каюты скользнула в сторону. В проеме показались Таура и Элен. Увидев, что происходит, Элен разразилась проклятиями, а Таура стремительно шагнула вперед.