Ностальгия

Лео утвердительно кивает, не сводя с меня внимательных карих глаз.

— Пункт два — возможно. Правда, не знаю зачем. Времени у нас почти нет — имперская армия вот-вот начнет штурм города. Кроме того, ваших нелепых идей я не разделяю. Не в силу того, что они бессмыссленны, нет. Просто я аполитичен по сути. Мне сорок три, и играть в политику мне уже лениво. Я приучен к выполнению приказов, а это не лучшее качество для политика.

— Вы глубоко заблуждаетесь на этот счет, — с улыбкой замечает Лео, и делает маленький глоток. Я следую его примеру. Волшебный вкус.

— Третий вариант. Интересная комбинация. Видите ли, Лео, я испытал последствия штурмовых действий на своей шкуре. И не хотел бы, чтобы ваш городок увидел то, что видел я. Я попал сюда из Олинды. Это недалеко отсюда. Думаю, что сейчас Олинда уже захвачена. Только назвать то, что от нее осталось, городом затруднительно. Так, отдельные здания на фоне развалин. Про жертвы среди мирных жителей я уже не говорю.

— Олинду обороняли отряды “Красных волков” и наемники, — словно оправдываясь, говорит Лео.

— Не знаю, может оно того стоило, — в сомнении отвечаю я, — но мне ваших устремлений не понять. Мы все равно захватили город. Как захватим ваш и все остальные. Мне непонятно, ради чего вся эта бессмысленная оборона.

— Тут много политики, Ивен. Людей сознательно ставят в такие условия, когда им некуда деться. Ну, а когда они в окружении и огонь уже ведется, им только и остается, что умирать с оружием в руках. Все знают, что имперцы пленных не берут. Поэтому предпочитают умереть за идеи демократии, благо все равно выбора нет, так уж лучше за идею, чем как собака под забором, верно?

— Не знаю, не знаю… — мне приходят на ум сотни безымянных бедолаг, которые в кромешной темноте среди пыли и грязи стали жертвами мин-ловушек или “котят”. Вряд ли они успели подумать, за что умирают, — А в чем тут политика, Лео?

— Нас поддерживает Союз Демократических планет. И “Шеридан Стил”, естественно. Демсоюз готов биться с Императором до последнего солдата революции. Таков у него стратегический план. Воевать чужими руками. Товарищи с компьютерами вместо мозгов готовы поставлять нам оружие и поддерживать нас материально ради слова “Демократический” в названии партии или в содержании лозунга. Если идеи укоренятся и партия закрепится на местности, впоследствии путем денежных вливаний и идеологической помощи ей придадут необходимые “истинно демократические” формы. Ну а затем, партия разложит общество и подготовит базис для “демократических” преобразований. А еще через какое-то время, планета изъявит желание присоединиться к Союзу. То есть, чем больше имперских сил отвлекают на себя повстанцы, тем больше размер социальной нестабильности и масштабы гуманитарной катастрофы. Соответственно, это вызывает еще большую военную и материальную помощь руководству повстанцев, а так же повод для вмешательства в имперские дела под видом оказания гуманитарной помощи вначале, и ввод наблюдателей и “миротворцев” — в случае благоприятного развития ситуации. Как вы сами понимаете, миротворческие силы будут препятствовать “этническому и религиозному геноциду” и фактически способствовать развитию и укреплению “демократических” течений в своей зоне ответственности.

Я перестаю чувствовать вкус кофе. Все как-то не укладывается в голове.

— А “Шеридан Стил”?

— Тут еще проще. “Дюпон” вытесняет их с рынка и стремится взять под контроль их предприятия и Латинскую зону соответственно. Для этого и были созданы несколько политических партий с нелепыми программами, направленными на дестабилизацию обстановки. Дальше предполагался очаг нестабильности, невозможность урегулирования, так как выдуманные партии не способны к диалогу и по сути, являются просто деструктивными образованиями, нарастание межэтнических конфликтов, ухудшение экономической ситуации в Латинской зоне, что еще больше обостряет все противоречия и ведет к социальному взрыву. Затем — ввод имперских сил, миротворческая операция и переход заны под имперский протекторат. Потом, соответственно — под единое управление “Дюпон”. Ситуацией не замедлил воспользоваться Демсоюз. Ему спешить некуда. Рано или поздно планета сама упадет к нему в руки. “Шеридан Стил”, естественно, тоже не сидит сложа руки, с ее подачи в боевые действия вмешиваются хорошо оснащенные наемники, причем не только местные, многие партии перекупаются, создаются новые, Демсоюз выглядит в глазах совета директоров временным и весьма полезным союзником, происходит частичная консолидация интересов, и вот в этой мутной воде ловят жирную рыбу миллионы заинтересованных людей. По обе стороны.

— А вы к какой из сторон относитесь, Лео? — задаю я провокационный вопрос, хотя давно знаю ответ на него.

— К заинтересованной, дорогой Ивен. Я просто один из тех, кто ловит рыбку, — просто отвечает он.

— Приятно, что вы не пудрите мне мозги псевдореволюционной чушью, Лео, — криво усмехаюсь я.

— Я уже убедился, что для того, чтобы работать с вами, недостаточно красивых слов.

— А вам хочется со мной работать?

— Очень, Ивен, — признается Леонардо, — Кроме того, вы спасли мне жизнь.

— Оставьте, Лео, — отмахиваюсь я, — Разве не вы планировали меня ликвидировать в случае, если ни один из вариантов меня не устроит? Вы ведь профессиональный революционер. Тот же наемник, только грязнее. Те просто воюют за деньги, а вы за деньги отправляете на убой других. Полных придурков, к тому же.

— Мы все еще не договорились о вариантах, Ивен, — напоминает он.

— Вы со мной подозрительно откровенны, Лео.

— Что поделать, дорогой Ивен. Мы в одной лодке, хотите вы того или нет.

Я вижу, что он действительно искреннен со мной. Ну, почти. Мутное нечто, откуда прорастают строго выстроенные мысли собеседника, не располагает к глубокому погружению. Я и не лезу глубже, чем нужно. Не хватало еще с катушек слететь.

— Мне кажется, — говорит Леонардо, — С вами можно быть только откровенным, Ивен. Верно?

— Верно, сеньор Лео. Не стоит со мной лукавить. А теперь, перед тем, как мы окончательно договоримся, попросите очаровательную Мари убрать руку с пистолета и приготовить еще этого чудесного напитка. Думаю, готовить кофе ей более приятно, чем стрелять в мужчин.