Черная Волна

вию, их сердца поют в ее сиянии…

Мефистон вздохнул.

— Мне жаль, мой лорд, что вы не можете

ощутить цвета и игру их эмоций, как я. Это

ощущение наших боевых братьев и их ауры в

этот момент… почти божественно.

— Я ощущаю часть, — заметил Данте, —

возможно не так как ты со своим колдовским

взором, но все же мощь происходящего про

сто звенит в воздухе. Это напоминает мне о

том, что даже после одиннадцати сотен лет, я

не настолько пресытился, дабы не испыты

вать благоговение.

Мефистон кивнул.

— Именно так. Мы живем во время чудес, мой господин. Сложно поверить, что прошел

всего лишь год, с тех пор как наш Орден оку

нулся в бездну. Мы столкнулись с призраком

роспуска, но с милостью Святой Терры, раз

веяли его.

Данте сложил руки на груди и медленно

вдохнул. Непроизвольно его настроение на

чало меняться и мрачнеть. Мефистон мгно

венно это уловил и взглянул на него, оцени

вая вечно немигающим взором.

— Любопытно, — произнес магистр Орде

на, — как странно, что я могу одновременно

ощущать такую гордость в своем сердце и

тень какой-то безысходности. Что-то близкое

к ярости.

Источник этой ярости не было необходи

мости называть, они оба ощущали одинако

вый неумолимый гнев, одинаковую медленно

горящую ненависть от осквернения своего

Ордена и родного мира.

— Зачастую природа человека позволяет

ощущать что-то одновременно, даже кон

фликтующее меж собой, — размышлял вслух

псайкер, — когда Бог-Император пролил Свой

свет и выковал первых Адептус Астартес, Он

убедился, что они сохранили эту двойствен

ность. Это верно и правильно.

— Действительно, — ответил Данте, — это

лучше напоминает нам о том, дабы мы не

слишком возносили себя над простыми людь

ми, которых защищаем. Что станет с теми из

нас, кто отбросит свою человечность?

Мефистон ухмыльнулся.

— Возможно, этот вопрос я задам Фабию

Байлу, когда его схватят.

Ответ Данте звучал, словно хладное желе

зо.

— Его не схватят. Несмотря на то, что жела

ет Ордо Еретикус, не будет никакого суда и

заключения, никакого процесса и публичной

казни. Фабий умрет в любом месте, где най

дут его заблудшую душу.

Он отвернулся от балкона и прошел обрат

но в палату, раздраженный на себя за то, что

позволил своему мрачному настроению про

явиться. Удовольствие увидеть новую десяти

ну затмило другое чувство, построенное на

его суровом и точно направленном гневе. На

конец-то он остановился в центре комнаты и

из-под капюшона устремил взгляд на своего

боевого брата.

— Ты видел самый последний доклад с “Ти

хо”.

Это не было вопросом. Другой воин кивнул.

— Да. Он несколько… неутешительный.

Данте грубо фыркнул и безрадостно засме

ялся.

— Умеренный взгляд для описания ситуа

ции, если он вообще когда-либо был таким.

Эта колония ксеносов была хорошей зацеп

кой, но, как и все остальные, оказалась пра

хом в наших руках.

— Наши агенты все еще ищут намеки, —

сказал псайкер, — каждый боевой брат при

слушивается к любой толике информации.

— И что мы узнали, Мефистон? Что мы по

лучили кроме бездны бесполезной информа

ции? Ничего, только слухи и намеки.

Он указал на декоративный стол в углу

комнаты, где газовые линзы окуляра позво

ляли пролистывать страницы данных руко

писного готика. Пергаменты и пикт-планше

ты усеивали поверхность столика.

— Я лично исследовал все это и не почерп

нул ничего. Мы стоим на месте. Все это бес

полезно.

— Фабия Байла видели, — заметил псайкер,

— эти появления исследуются нашими коги

таторами и контингентом моих лучших эпи

столяриев.

— Если бы мы верили всему, что нам гово

рят, то кажется, что этот проклятый ренегат

появляется в десятках мест по всей галактике, причем одновременно, — от раздражения го

лос Данте стал громче, — его видели во время

фестиваля Бесконечного Благочестия, наблю

дали в Восточных Краях, на мирах Саббат и в

Дамокловом Заливе. Кто из них прав? Куда

нам посылать своих воинов?

Тот факт, что Мефистон не собирался отве

чать на его вопрос, говорил сам за себя маги

стру Ордена. Данте сжал губы.

— Я могу посвятить весь Орден преследо

ванию, и все равно этого будет недостаточно, будь он проклят.

— Мы знали, что предатель не будет такой

легкой добычей, когда выбирали дальнейшие

действия, — ответил псайкер, — он ускользал

от сил Империума целые поколения. Может

занять столько же времени обрушить на него

нашу месть.

Данте быстро кивнул.

— Возможно, оно так и будет, но вопрос… в

священной крови.

Живот воина скрутило при мысли о ней.

— И с этим мы не можем мешкать.

Он подошел обратно к Мефистону, когда

заговорил снова, и его голос был тих.

— Старый друг, то, что меня лишает покоя, что будит меня посреди ночи, так это вопрос.

Вопрос, который мучает меня.

— Что Фабий хочет сделать с кровью наше

го примарха? — спросил Мефистон. — Я стра

шусь узнать ответ, господин. Это действи

тельно так.

— И, кроме того, я думаю, а что если злоде

яние, которое он учинил против нас, является

частью какого-то более зловещего плана. Ка

кой-то интриги, в которой Кровавые Ангелы

всего лишь часть.

Мефистон посмотрел на него.

— Как так?

— Что мы знаем об этом ублюдке? — вы

дохнул Данте, позволив себе озвучить свои

мысли. — Этот так называемый Прародитель, который кромсает и сшивает живую плоть

так, что один взор на нее оскорбляет все су

щее? Предатель среди предателей, когда-то

бывший Адептус Астартес Детей Императора

до того как они выбрали Хоруса и впали в

ересь. Апотекарий-гений, извращенный сво

ей преданностью Пути Восьмиконечной Звез

ды Хаоса. Существо чрезвычайной жестоко

сти, которого не интересует власть или гос

подство…

— Только темные, забытые знания, — ки

вая, ответил Мефистон, — я видел ужасы, ко

торые он сотворил, а затем выпустил на поле

боя. Его уродливые “Новые люди”, твари, по

хожие на человека, каждая из которых равна

по силе Астартес.

— Байл никому не предан, даже принцу-де

мону Фулгриму, погуби его Император, или

остальным из сородичей-предателей, — Дан

те отошел, гнев оживил его, — он скользит в

тенях, предлагая свои навыки любому коман

дующему Хаоса, который может заплатить.

Магистр Ордена остановился и сделал глу

бокий вдох, с силой успокаивая растущий

внутри него гнев.

— Вот такого предателя мы должны пой

мать и убить, — он отвернулся, — если только

сможем.

После долгой паузы снова заговорил Мефи

стон.

— Мой лорд, сегодня я пришел к вам по

другой причине, — начал он, — в муках моей

боевой медитации, ко мне пришло видение.

Намек. Ощущение важности.

Данте пристально посмотрел на своего то

варища. Работа разума псайкера была загад

кой даже для тех, кто шел их путями уже века, и все же магистр Ордена знал Мефистона до

статочно хорошо, чтобы распознать важность

того, что собирается сказать Повелитель

Смерти.

— Ты… видел что-то? В варпе?

— Покровы прошлого и будущего приот

крываются некоторым. Я был благословлен

один таким редким мгновением… Хотя неко

торые могут посчитать, что это скорее про

клятье.

— Скажи мне, что ты почувствовал.

Мефистон замешкался и в это мгновение

раздался громкий стук в дверь палаты. Ма

гистр Ордена махнул одному из илотов и, от