Играя с судьбой (СИ)

Едкие слезы катятся по щекам. Мне и горько и стыдно и больно. Сил нет понимать, что я сам разрушил связь меж собой и сияющей синей вселенной.

"Нет!" - кричу я, и просыпаюсь от собственного крика. Из сна меня выкидывает совершенно также как корабль из прыжка: один миг и сон остался где-то. Словно его и не было. Пробуждение приносит облегчение.

Ночь. Через открытое окно врывается ветер. Легкие портьеры колышутся от потока воздуха. Издалека доносится равномерный приглушенный гул прибоя. Отсчитывает секунды стрелка часов, висящих над дверью. На тумбочке рядом с кроватью стоит стакан, рядом - графин с водой, к которому я тянусь, и понимаю, от неподъемной тяжести сковывавшей тело не осталось и следа. Тело повинуется мне, как и прежде, но пальцы дрожат, когда я наливаю воду.

Душа, - понимаю я, залпом выпивая воду. - Душа не на месте.

Глава 5

Завернувшись в простыню, я подошел к окну и оперся на подоконник, вдохнув полной грудью свежего влажного воздуха. Видимо, совсем недавно прошел дождь - свет фонарей отражался в лужах, ветерок отряхивал с крон деревьев ворохи капель. Прямо у окон росли кусты, усыпанные мелкими белыми цветами, пахнущими остро, дурманно. Протяни руку - дотянешься.

Но дотянуться не удалось, проем окна оказался затянут силовым полем. Воздух проходил свободно, а вот руку мягко отводило назад. И почему мне показалось, что могло быть иначе? Должно быть, я все еще на Ирдале, в Лиге, и значит, я - пленник. А кто даст пленнику сбежать? И то, что я предоставлен себе самому, наверняка тоже - иллюзия.

Я вернулся к кровати, понимая, что с этим нужно было что-то делать, как-то выбираться с этой чертовой планеты. Но не хотелось. Горькое послевкусие сна еще било в виски набатом. Я - убийца...

Впору было скрючиться в позу эмбриона и взвыть. Если бы я был уверен, что за мной не наблюдают, возможно, я так бы и сделал. Но я на чужой территории, и неизвестно, какой сюрприз судьба еще приготовила для меня. Нет, нельзя показывать врагам свою слабость.

"Цель - Ирдал". Вздохнув, я стиснул зубы. Где маленькая женщина, которая отдала мне этот приказ? Жива ли? Показалось или нет, будто медик сказал мне, что жива? Узнать бы наверняка... Знать, что она выжила - может, стало бы чуточку легче.

Я вновь оглядел комнату, в которой находился. Обстановка - проще не бывает. Кровать приставлена изголовьем к стене, не вставая с нее, я могу смотреть в окно на стене справа, наблюдать за тем, как ветер треплет листву деревьев. Дверь - на противоположной от окна стене. Ее дверцы плотно сомкнуты, вставки из молочно-мутного стекла почти не пропускают свет.

Около моей кровати тумбочка и еще низкий столик с разными медицинскими приборами, сейчас отключенными, видимо, за ненадобностью. Чуть в стороне, в тени - стул, а на стуле... Поднявшись, я подошел к нему, протянул руку, убедиться, что не померещилось. Да, на стуле лежала одежда: комплект белья, а еще свободные брюки и туника; конечно, это не привычная черно-серая форма, но лучше, чем ничего.

Только одевшись, я понял, насколько меня стесняла собственная нагота. Одежда была непривычной, светлой и слишком свободной, но само чувство, что мне не придется разгуливать нагишом, немного ободрило.

Одетый, но все еще босой я бесшумно проскользнул к двери и внимательно разглядел ее. На белом пластике - ни ручек, ни заметного стыка, и со стеной она словно бы образует единое целое. Но те женщина и мужчина - не во сне же они мне приснились, и не через окно ушли!

Через мутно-белые вставки невозможно было разглядеть ничего, что творилось на той стороне. Пелена и туман. Да и не доносилось из-за двери ни звука. Сдержанно выругавшись, я прикоснулся к двери рукой, пытаясь на ощупь найти какую-нибудь трещинку в монолитной плите, которая изначально показалась мне выходом. Минут пять я потратил на бесплодные исследования, чувствуя себя все более и более глупо.

Если из комнаты и был выход, то он предназначался не для меня. Разочаровавшись, я вновь вернулся к окну, уселся на широкий подоконник.

Небо стремительно светлело. Проснулись и запели птицы - весь мир наполнился их неумолчным гомоном, щебетом, пощелкиваниями. Вольные, как ветер, они перелетали с ветки на ветку, заставляя меня отчаянно завидовать. Они - не в клетке. Никто их не держит.

- Проснулся? - услышал я смутно знакомый голос.

Обернувшись, увидел вчерашнего медика, застывшего в дверях.

- А так не заметно? - буркнул в ответ, не считая необходимым подтверждать очевидное.

Мужчина вздохнул и подошел ко мне.

- Дичишься, - заметил грустно. - Понимаю. Я бы тоже злился, встреть меня разрядом парализатора. Так сказать: "Добро пожаловать на Ирдал".

Фыркнув, я бросил быстрый взгляд на его лицо. Интересно, он это всерьез говорил? А сам-то своим словам он способен поверить? И чего бы хотел словами добиться? Чтобы я развесил уши? Неужели со стороны я выгляжу таким дураком? Хотя, да, второго такого нужно еще поискать.

- Со мной были мужчина и женщина, Арвид Эль-Эмрана и мадам Фориэ Арима, - имя оброненное начпорта в нужный момент само пришло на ум. - Где они? Что с ними? Я хочу их видеть.

Медик аккуратно положил ладонь мне на плечо, и этот простой жест разозлил больше, чем все его предыдущие заискивания.

- Руку уберите, - огрызнулся я. - У нас в Академии не приветствовались тактильные контакты меж представителями одного пола, а к вашим лигийским штучкам я не привык.

Мужчина, покачал головой, но руку убрал, и даже отошел в сторону на несколько шагов. Так, что я теперь мог хорошо разглядеть его: высокий, худющий, длинные каштановые волосы собраны в хвост, на костистом лице выдающийся нос выглядел птичьим клювом.

Он постоял с минуту, подом подошел к стулу, нагнулся, достав из-под него не замеченные мною тапочки. Вернулся и, поставив их на край подоконника, с улыбкой пояснил:

- Обуйся. У нас на Ирдале, босиком разгуливать как-то не принято, если конечно, ты не на пляже.

- Зачем? - зло бросил я ему в ответ на насмешку. - Чтобы сделать вам приятно? Чтобы все было, как принято?

Улыбка сползла с лица медика. Вздохнув, он попросил:

- Ты все же обуйся, а то можешь ноги поранить.

Хотелось бросить в лицо мужчины что-то особенно колкое, но встретившись с ним взглядом, я сделать этого не смог.

- Пойдем со мной, - предложил медик вполне серьезно. - Отведу тебя к Эль-Эмрана, покажу, где мадам Арима. А то ведь не успокоишься. И да, - он устало пожал плечами, - если я оскорбил тебя своим прикосновением, прости. Я этого не хотел.

Я посмотрел на огорченное лицо мужчины и почувствовал, что мне становится стыдно. "Он лигиец, - напомнил я себе, - а все лигийцы - лживые твари". Но заученная на уроках истории фраза облегчения не принесла. А ко всему... Фори тоже была лигийкой.

Тяжело вздохнув, я обулся и, спрыгнув с подоконника, пошел вслед за медиком, чувствуя себя донельзя глупо. Створки дверей плавно разошлись в стороны, стоило мужчине подойти к ним. Он сделал шаг в коридор и остановился, ожидая меня, я вышел следом.

Две фигуры в бронекостюмах, держа оружие наизготовку двинулись ко мне, но гневный окрик медика их остановил.

- Эгрив, не глупи, - прозвучало в ответ из-за прикрывавшего лицо щитка, - ты не знаешь, на что эти твари способны.

- Перестраховщики, - недовольно прошипел медик в ответ на чужом языке и обернувшись ко мне, снова перейдя на диалект Раст-эн-Хейм попросил:

- Не обращай на идиотов внимания. У них приказ стрелять, только в случае нападения. Ты ведь не собираешься ни на кого нападать?

Его фраза заставила меня усмехнуться. "Нападать". Интересно, что еще за этим понятием кроется. Шаг вправо? Шаг влево? На всякий случай я решил не отходить далеко от медика. Взгляды, которые я ловил кожей между лопаток, не сулили мне ничего хорошего. Эгрив же словно не замечал сопровождавшей нас свиты, лишь иногда презрительная гримаса появлялась на чисто выбритом лице - когда он ловил отражение охранников в начищенных до блеска стеклах.