Новатерра

      - Ну, здравствуйте, бесплатный доктор! - комбат хлопнул его по мужицкой 'ладошке'.

      - Здравствуйте, безнадежный больной! - цитатой из того же анекдота ответил Док.

      Но ответил как-то вяло, без обычного эмоционального подъёма в преддверии злоупотребления...

      - Проходи, рассаживайся! Стульев, я надеюсь, хватит...

      - Надежда, мой компас земной... - вздохнул Шаталин и со скрипом расположился на облезлом табурете. - Слыхал такую народную песню, а, Старый?

      - Слыхал, - нависая над ним, упёрся кулаками в стол комбат. - Слыхал, что депрессия передаётся воздушно-капельным путём. Потому - отставить грусть-тоску! Гоголем смотреть! Расскажу тебе на эту тему за доподлинный случай. Как сейчас на памяти, в империалистическую ещё, на Таймырском фронте борьбы за урожай хмеля, имел место служить в нашем налей-гвардейском самогонном артиллерийском дивиѓзионе секунд-поручик Сгоняйков-Магазин. И вот как-то раз при отражении атаѓки вражеских моржей на арсенал спиртных напитков...

      - У тебя, кстати, в арсенале ничего нет? - прервал его повествование Шаталин. - Ну, чтобы принять по единой до того, как в магазин сгоняем...

      - Вот оно даже как, да? - насупился комбат.

      Настроение, едва успев подняться до мало-мальски приемлемой высоты, с чавканьем шлёпнулось на провонявший мастикой паркет. Он хмыкнул, извлёк из служебного сейфа сто лет назад початую бутылку 'кедровой' и вылил остатки в замусоленный стакан. Док протянул было лапу, но Твердохлеб остранился, прихватив и спиртное.

      - Не торопи судьбу, Николаевич! Сначала расскажи, что у тебя случилось.

      - Да ничего такого...

      - Угу... В зеркало, вон, поглядись! Ты и так-то, между нами говоря, не секс-символ ВДВ, а сегодня - вообще пиз... ну, на себя не похож: серый, как крыса, мешки под глазами, взгляд остекленевший... Что произошло?! Отвечать!

      - Неудачная операция по пересадке грыжи. Пациент скончался, не успев при этом заплатить по счёту, - попытался отшутиться эскулап, но получилось не особо убедительно. - Знаешь, Старый, вроде бы всё нормально, однако муторные предчувствия какие-то... Как, помнишь, в позапрошлом под Урус-Мартаном?

      - Ещё бы, - стиснув зубы, процедил комбат.

      Еще бы, мать его, не помнить! Противотранспортный фугас, одиннадцать 'двухсотых', сам он еле тёплый. И предыдущий вечер, полный мерзостных предощущений, которыми, как уже говорилось выше, он сдуру взял да пренебрег... Тьфу-тьфу-тьфу! Вот и сегодня как-то...

      - Ладно!

      Он шлепнул по столешнице розовой купюрой, прибавил два червонца и притиснул 'капитал' стаканом.

      - Эдак мы с тобой повесимся здесь ещё до команды 'Отбой!'. Хлебай проклятую, и давай думать, как жить дальше.

      - А ты?

      - Что - я? Я-то как раз собираюсь дальше жить и радоваться этой самой жизни, поэтому и говорю - давай думать.

      - Нет, я имею в виду, тебе оставить на донышке?

      - Ах, оставьте! - с видом оскорблённой институтки отмахнулся комбат. - Пей до дна и составляй меню.

      Составление изысканного меню - ноль-семь дешёвой водки, квас 'Никола', триста граммов сосисок, полбатона в нарезке, плавленый сырок (который никогда никто не ел, но... пусть себе лежит, раз такова традиция!), две груши на десерт - заняло минуту. Ещё две - разрешение вопроса, кому, собственно, 'бежать'. Комбат авторитетно заявил, что не побежит, ибо старше по воинскому званию и сроку службы. И солдат своих не отправит, дабы не уронить достоинства и не утратить уважения. Если бы покупали текилу, то ещё, возможно... Док тоже отказался, потому что, дескать, давал клятву лично Гиппократу не навредить пациенту. Водка же, как ни крути, вовсе не эликсир жизни... Комбат посоветовал не брать откровенную 'палёнку', предварительно проверить закуску на свежесть, не пререкаться, не увиливать и немедленно броситься выполнять боевое задание... Сошлись на том, что никто не сможет качественнее понюхать сосиски, чем прапорщик, дежурный фельдшер. За 'побег' ему можно пообещать сто граммов - гарантия, что не возьмёт фальсифицированной водки на основе метанола, он же метиловый, он же древесный спирт. А когда принесёт... не налить, потому что дежурный завсегда на службе, ему нельзя!

      Придя к такому мудрому, в чём-то даже соломонову решению всегда неоднозначного вопроса, друзья-соратники повеселели, по очереди отзвонились жёнам (один жулик звонил, другой создавал фон чертовской занятости, горланя: 'Есть, товарищ гвардии полковник! Так точно, товарищ гвардии полковник! К полуночи лично доложу, товарищ гвардии полковник!'), как вдруг сработал вызов мобильного телефона комбата. Поглядев на расцвеченный дисплей, он усмехнулся - вот и третий в их сам-друг компанию!

      - Барев дзес, Карапет Робертович-джан! Вон цес?

      - Дела у меня - лучше всех, - отозвался абонент. - Только надо говорить 'вон цес гум?'.. Привет, Саѓня-джан! Как она, жизнь молодая?

      - В атмосфере праздника, - буркнул комбат и совсем уж неслышно добавил. - Как будто в последний день...

      - Что-то не чувствую в твоём голосе праздника. Где энтузиазм, где песни, пляски, где юношеский задор, волнение души?.. Я тебя, кстати, не отвлекаю?

      По-русски этот чистокровный армянин, уроженец Ленинакана/Гюмри, говорил абсолютно чисто, разве что с характерным акающим акцентом и мягчайшими звуками 'л' перед согласной: тольстый, польный, вилька, копилька, вольнение... Они познакомились давным-давно, далеко за водоразделом Большого Кавказа. Довелось как-то молодому лейтенанту Сашке Твердохлебу, командированному в Армению, читать героико-патриотическую лекцию в Ереванском политехническом. И познакомился он со своим ровесником, студенѓтом выпускного курса Карапетом Даниляном, интеллигентом, музыѓкантом, электронщиком от Бога. Гейтса... Сдружились, но, увы, жизнь разбросала их по разным сторонам. Не баррикад. Всё того же Кавказскоѓго хребта. А год назад неожиданно вновь свела в захолустном Нилгороде, куда Карапет 'Коля' Данилян, как оказалось, бежал с маленьким Робертиком и красавицей женой под поэтическим именем Гаянэ от нищеты, войны и беспредела, царивших в солнечной республике. Выяснилось, что живёт он буквально в нескольких кварталах от дома Твердохлеба и Шаталина, работает ведущим программистом в нилгородском филиале крупнейшей столичной компании.

      - Ещё как отвлекаешь, - вздохнул комбат. - Мы как раз сидим с боевым товарищем - это некто Док, я тебе о нём рассказывал, - решаем, кому бежать за водкой и плавленым сырком.

      - Да уж, вы, русские, знаете толк в извращениях... в смысле, в закуске.

      - Коля...

      - Подожди, брат-джан! - оборвал его Карапет. - Давай сначала о деле. Дело в следующем: у меня сегодня праздник - оплатили 'халтурку'. Так что забудьте о своём сырке, подваливайте ко мне, коньяка хватит на всю вашу воинскую часть, мама передала свежую бастурму, Гайка готовит долма. Ну, и кофейком своим тебя побалует... Короче, жду!

      Комбат снова вздохнул. Эх, кофеёк!.. При первом их знакомстве в Ереване Карапет насильно затащил нового русского друга - изрядно пьяѓненького - в гости. Не ранее пяти утра. С толпою однокашников в придачу. Супруга ждёт, мол... Ты предупредил?.. Зачем?! Пошли, братишка-джан, не сомневайся!.. И что? Действительно, ждала. Что характерно, встретила их с неподдельной радостью в глазах. Больших глазах. Огромных! Просто колоссальных!!! А кофе под арахис, шоколад и 'Ахтамар' показался лейтенанту, изумлённому приёмом и девѓчонкой, таким... Волшебным. Сказочным. Потусторонним. Запредельным. В какой-то миг на месте Гаянэ ему пригрезилась супруга. Увы, отнюдь не в пользу благоверной вышло то сравнение... Красавица же неотступно преследовала парня по ночам. Ласкала тёплым взглядом лейтенанта. Поглаживала кончиками пальцев локоть бравого поручика. Что-то нежно шептала на ухо издёрганному службой капитану. Ждала с очередной войны майора...