Да - часть II (СИ)

– Привет. Как ты? – спросил он.

– Я отлично! – Алина подошла к нему, – А где ты был?

– В школе. К знакомому ходил. Будет дело к тебе.

– Да! Хоть сейчас! Куда пойдем? – с готовностью отозвалась она.

– Нет, не стоит прямо сейчас. Ты только очнулась… – он обеспокоено осмотрел ее, – Не болит?

–Нет, нисколько! Все хорошо!

– Я рад.

Алина поцеловала его, чуть прикусив губу своим кеаговским клыком.

– Зачем ты стала Кеаго? – неожиданно произнес Тимур.

– Не хочу быть светлой, – ухмыльнулась в ответ Алина.

Он прикрыл глаза и по-доброму усмехнулся. Она лизнула его щеку, воспользовавшись моментом, и сказала:

– Мне нужно показать тебе одно место! Это важно! Я думаю, тебе очень понравится! – Алина посмотрела на него счастливыми глазами.

Он взглянул на нее и кивнул. Она знала, что он, хоть и безумно устал, но тоже счастлив, и тень улыбки даже задержалась на его губах, пока он смотрел ей в глаза.

– Пойдем? Это недалеко. Туда лучше всего приходить ровно в 5:35! – говорила она, спускаясь по лестнице.

– Идем… А почему 5:35?

– Роса только появляется на листьях!

– Так что за место? – они уже летели над Ханством: он в облике дракона, она него на спине.

– Скоро увидишь! – радостно ответила Алина, – Я мечтаю показать тебе его уже давно.

Дракон устало вздохнул, что вызвало на ее лице улыбку.

– Хочешь спать?

– Нет… Некогда спать, – он тоже чуть приподнял уголки губ.

– Даже спать времени нет??? – возмутилась девушка.

– Не волнуйся так. Это вам живым долго не спать опасно…

– Да и вам, наверное, не полезно! Если ты о себе не заботишься, кто-то же за тебя поволнуется…

– Зачем мне думать о себе, Алина? Зачем вообще обо мне думать?

Она удивленно взглянула на него.

– Даже так?

– Ну, да… – он словно признавал свою вину, но признавал спокойно и с достоинством.

Она шумно выдохнула и улыбнулась еще шире.

– Ты, наверное, думаешь, что я сумасшедший?

– Да! – воскликнула Алина, – Ты классный! А все классные люди сумасшедшие!!!

Воспоминания Тимура: «Наверное, я тоже странный, – усмехнулся я, – Тебе так не кажется?» / «Нет! Ты не странный! Не то, чтобы ты совсем обычный… Но ты не странный!» – словно извинялась Калипсо.

Алина почуяла его скорбные мысли.

– Вот мы и прилетели! – вскоре произнесла она.

Это было место неподалеку от границы с Гончарами. Если смотреть ровно перед собой, то казалось, что впереди обрыв, но стоило сделать несколько шагов, то взору открывался огромный малиновый сад, принадлежавший Джакомо Рубрусу.

– Малинник Комохо Гончаров? – поинтересовался дракон, подставляя лапу Алине в качестве трапа.

– Да! – довольно произнесла она.

Тимур фыркнул и принял свое обличие. «Рубрус разводил для нее малину, и она туда приходит!!! Мало того – она демонстративно привела меня сюда!!! – лихорадочно носились мысли в его голове, – Хотя… Нет, постойте-ка, не первый ли Комохо стал разводить здесь малину? Да, определенно так! Кусты бы не разрослись так быстро!» Он расслабился.

Они спустились в заросли. Алина срывала сочные ягоды, сверкающие росой на утреннем солнце, и глубоко вдыхала свежий малиновый воздух.

– И откуда здесь малина в конце ноября? – спросил Тимур, – Так странно видеть малину, в это время года.

– Это особенный малинник! Тут поставлена печать, генерирующая чакру, чтобы ягоды росли круглый год и не замерзали! Тебе здесь нравится? По-моему, самое чудесное место на земле!!! Когда я тебя увидела, мне сразу захотелось тебе его показать!!!

– Да, неплохо… – тихо проговорил он.

– Так тебе нравится? – снова с улыбкой спросила она и протянула ему целую горсть малины в своих руках.

– С тобой везде хорошо, – он потянулся к ее рукам и стал захватывать губами каждую ягоду, целуя ее ладони.

Она стала целовать его шею, и он чувствовал кожей ее неровное дыхание. Алина проводила ногтями по его плечам, спустилась на живот и, повалив его на землю, стала покусывать кожу внизу. Он видел страсть в ее глазах, но, увы, Тимур был мертв, и ей оставалось только теребить его волосы, проводить носом по его губам и произносить его имя…

– Тимур… – шептала Алина, вдыхая его запах, собирая его с бледной кожи рук и лица.

Они долго валялись так на холодной земле, не замечая начавшегося снегопада. Они лежали и смотрели друг другу в глаза. Черные радостные глаза Алины могли бы вызвать у кого-то испуг, но только не у него. Они были похожи на искрящуюся Тьму, на костер в темноте, который может согреть, но он опасен. Ее Тьма была Живой Тьмой. Алина обнажила клыки в широкой улыбке. Тимур же не мог избавиться от тяжести, проникшей в самую глубь души и отражавшейся в зрачках. Такие же черные, но ни капли жизни в них. На его губах была лишь легкая улыбка, но и это делало Алину счастливой. «Они такие прекрасные! Черные, как бездна, через которую собираешься прыгать, когда за тобой гонятся ксэ… И знакомое чувство жизни и силы поднимается из низа живота, кровь горячо и радостно бежит по венам!.. Сходишь с ума!» – думала она.

– Почему все-таки ты не хотела быть светлой? – как всегда вдруг спросил Тимур.

– Тьма мне ближе! Я чувствую что-то родное… Свободное! – воскликнула Алина, – Мой отец был светлым… Николай… Я ненавижу его… Давит, навязывает свое мнение и светлый путь… Никогда не делала так, как он говорил!

– Я тоже не хотел быть светлым. Хотя у меня было четырехкрылое светлое…

– Да?! – удивилась она.

– Да… Отец темный, и в роду многие доходили до формации Демона. Не знаю, как вышло, что я родился светлым. Но однажды я понял, что только Тьмой смогу добиться своей цели. Мне нужен был Кровавый Глаз, а без темной чакры им овладеть нельзя… Когда мне было шесть лет, умер мой отец; когда было десять, умерла мать. Не знаю, помнишь ли ты. Из того случая тогда раздули большую проблему, даже до Хана дело дошло. Но так ничего и не сделали, сослались на опеку дяди. Только не учли, что он алкоголик, Шеган, работает электриком в Аду и вообще уже мертв. Факт его смерти не был зафиксирован: во время войны были проблемы с документацией. А работать его Инквизиторы заставили, чтобы он мог избежать второго Уровня, поэтому дома он, конечно, редко появлялся…

– Шенадова манера закрывать на все глаза! – прорычала Алина.

– Однажды, когда все легли, я заглянул в свое подсознание. У меня было что-то вроде дури, только я сам спровоцировал битву со своим светлым началом. Темное, как видишь, победило и вырвало крылья Ангелу. Но я не думал, что мицура начнет выделяться в реальности. А ее было так много, что она вытекла из-под двери, и это заметила моя сестра, которая встала попить. Она разбудила меня, и я понял, что у меня на лопатках действительно огромные шрамы, из которых течет светлая мицура и кровь…

Алина сильно сжала его и не без восхищения сказала:

– Ты действительно сильный, раз пережил такое! Ведь ты из-за этого всего и задумал революцию?

– Не только поэтому. Нам нужны были перемены. Система устарела, и сейчас она намного лучше. Клановый принцип многих угнетал.

В глазах Алины читалось понимание.

– Как выяснилось, Нацхи был с этим согласен, – продолжил Тимур, – Можно было просто с ним поговорить... Один из грандиозных провалов моей жизни, – он скорбно усмехнулся.

– Если ты это сделал, значит, это было нужно!

– Ты помнишь мою сестру Ангелину?

– Да, помню. Красивая черноглазая девушка.

Тимур несколько смутился и сделал паузу.

– Да, красивая… Была…

– На войне с Инквизиторами она умерла, и ее парень, учитель из местной школы, собрался мстить за это Арчу…

С лица Алины исчезла улыбка. Она даже оскалилась, показав клыки, выражая готовность идти за ним.

– Я не могу его отпустить одного. Да и сам хочу разобраться с этим шенадом. Ты поможешь мне?

Алина кивнула.

***

Воспоминания Ильи: Чем мог, я всегда помогал семье Лучихиных. А в моем положении – я тогда учился в Академии вместе с Тимуром – я мог только уговорить родителей приносить им молока и маминых пирожков. Тим был очень рад мне, иногда мой приход помогал не оставить Ангелину и Макса без обеда. После смерти их матери он еще чаще стал пропускать занятия и уходить на миссии. Они часто ссорились между собой, но кончалось дело всегда тем, что у Тимура просили прощения… Однажды он ушел на три дня, и мы не ходили в Академию, гуляли по деревням, а ночевали у меня. Ангелина все боялась, что ей влетит от Тимура. Так странно, что мы с ним одного возраста… Видимо, ему тяжело приходилось. Он спал всегда очень много и почти ничего не ел из того, что я приносил – все оставлял им. Ангелина как-то сказала мне, что он сумасшедший – так и есть, по-моему. Она говорила, их дядя однажды жестоко поиздевался над ним Кровавым Глазом… Когда Макс пошел в Академию, он стал ужасно нервным. Слухи ходили, что он сидел на дурь-траве, но я знаю, что он бы себе не позволил такого. Однажды Максим вывел его, и он заставил Ангелину уйти из дома, чтобы Максим научился выживать и побыл на его месте. На ней он тоже применил эту проклятую технику. Хоть и не так сильно, как на Максиме… В школе ее младший брат сообщил мне, что она мертва. А на следующий день она пришла ко мне и рассказала обо всем. Я чувствую себя виноватым перед Максом, но я боялся за Ангелину. У Тимура тогда совсем съехала крыша, и я не знал, чего от него ждать. Он заставил своего отца (который очень боялся Кровавого Глаза) сделать Ангелину Хвостом, а сам посвятил себя восстанию… Это было последнее, что я от нее слышал. И после этого мы не виделись почти шесть лет… Она вернулась, но совсем скоро Ад забрал ее у меня навсегда…