Сонные войны. Дилогия (СИ)

  - Как это о чем? Ах, да ты, наверное, не местный? - сказала девочка, рассматривая его одежду. - Он говорит, мы плохо ищем красное для часов.

  - А у меня как раз есть. - И Пашка достал россыпь песка из кармана. Реакция девочки оказалась странной. Она округлила глаза и зашептала:

  - Убери быстро! Ты что дурак, показывать такое здесь?

  - А что тут такого? Ну можешь взять этот песок мне...

  - Что это? - услышал Пашка сзади. - Песочек?

  Говорил это мужчина зеленого цвета, которого Пашка не заметил. Но лишь одного взгляда хватило, чтобы понять - намерения у него не самые добрые. Глаза зеленого человечка горели алчностью, а короткие руки тянулись к песку в ладонях Пашки.

  - Красное? - спросил он у девочки.

  - Да, - ответила она, а потом прошипела Пашке: - Беги!

  -Что? - не понял Пашка.

  - Да беги же дурак!

  В этот момент зеленый мужчина бросился к Пашке. Он закричал: "Хватай его, он видит!" - и побежал на коротеньких ножках. Пашка совершенно машинально швырнул песок мужчине прямо в лицо и когда тот остановился протирать глаза, бросился бежать. Позади раздались крики и топанье коротких ног. За ним устремились в погоню зеленые люди. Пашка бежал как олень, но очень скоро понял - его догоняют. Несмотря на то, что зеленые мужчины бежали медленнее, они похоже даже и не думали уставать. Напротив, когда в боку мальчика предательски закололо, он оглянулся и не увидел у них даже отдышки. Они бежали и дышали через нос.

  Пашка забежал за какую-то круглую башню и застыл как вкопанный. Перед ним стояла огромная, в два человеческих роста, статуя из чистого изумруда. Мужчина с суровым лицом в наряде, который больше всего подходил бы ковбою. Широкополая шляпа, сапоги и пара пистолетов на бедрах. Но, конечно же, не одежда заставила Пашку остановиться. Это была статуя его отца. Лицо папы строго смотрело поверх Пашки куда-то вдаль.

  Кто-то толкнул его в спину. Хотя понятно кто - зеленые люди. Они навалились на Пашку всем скопом - семь или восемь человек. Один схватил за волосы коротенькими пальцами. Пашка закричал от боли, все поплыло перед глазами.

  - Эй, да он из Мира! - закричал один из зеленых людей, и это последнее, что услышал Паша. Предрассветное Царство пропало, и он проснулся.

  Очнулся Пашка от собственного крика, совершенно не понимая где он, и кто он. Зеленые пальцы все еще маячили перед глазами, а гордая статуя отца навсегда запала в голову. Он обнаружил, что лежит на холодном каменном полу свернутый калачиком и дрожит. Кое-как распрямился, кости захрустели, сердце забилось чуть реже. Он часто дышал, как будто только что пробежал несколько километров. Пашка осмотрелся и понял - он в мастерских перед его домом.

  - Ну и приснится же... - пробормотал он, чувствуя, как в затекшие ноги возвращается кровь, неся легкое покалывание.

  Он поднялся и едва не упал. Осмотрелся. В углу стояла маленькая тарелочка, рядом валялся фонарик. Наверное, батарейки сели и он погас. Пашка поднял фонарь и почувствовал - в карманах что-то есть. Он залез в карман и достал ярко красный песок. Он непонимающе смотрел на него, а песок начал таять. Он потускнел, а потом пропал. Пашка еще раз засунул руку в карман и понял, он опустел. Значит, не приснилось. Или вернее приснилось, но что-то очень странное.

  Пашка пошел из мастерских, гадая, что же с ним такое произошло. В кармане пуховика похрустывало и он достал карту. Рядом с мастерскими стояла цифра "один" и значок - полуприкрытое око. Предрассветное Царство. Неужели это все по-настоящему? Неужели он попал в странный сон, который нельзя назвать сном? Он шел по своему двору. На горизонте появился алый край солнца. Рассвет забрезжил, согревая Заветы. Пашка пошел в подъезд и поднялся наверх. Он открыл квартиру и, зайдя, обнаружил, Маринки нет дома. Ничего удивительного.

  Как ни странно чувствовал он себя просто превосходно. Провел ночь, лежа на холодном каменном полу и проснулся от боли, но бодр и весел. Все же он только что попал в удивительное приключение, в первый раз в жизни. Правда болела спина, он разделся, чтобы посмотреть, что с ней. И обомлел, когда в отражении зеркала разглядел на лопатке четкий синяк. Синяк в форме пяти маленьких толстых пальцев. Он не мог удариться так в мастерских, значит это ему подарок на прощанье из Предрассветного Царства. Пашка вошел на кухню и приготовил чай. Часы показывали семь утра, скоро надо выходить в школу. Он собрал учебники в портфель, пока вода закипала, позавтракал, надел школьную форму и пошел в школу.

  Последний день перед каникулами никогда не бывает тяжелым. Нет, иногда какой-нибудь рьяный учитель сделает вид, что это простой день, но сделает чисто из вредности. А так, как правило, учителя ставят оценки за четверть, а детям предлагается просто тихо посидеть. Естественно дети вначале так и делают, но потом начинаются перешептывания, следом разговоры вполголоса и наконец, смех, и совершенный кавардак. Учитель говорит строго, что сейчас задаст им работу, дети на некоторое время умолкают и все начинается по-новой. Иногда, правда, учитель предпочитает поговорить с детьми, или рассказать что-то интересное. Так случилось и в этот раз.

  Классная у Пашки, была суровая учительница английского, Татьяна Николаевна. Ну как суровая - так скажем, почти всегда суровая, но в действительности просто заботливая. И у классной появилась идея, прочитать детям небольшую лекцию о безопасности на водах. И даже не просто прочитать, а пригласить человека, который этим вопросом непосредственно занимается. Смотрителя маяка, деда Кузьмича. Дед Кузьмич - фигура интересная и даже где-то загадочная. Собственно и дедом он не являлся, так как внуков не имел, но солидный возраст и необычная внешность заставляли всех обращаться с ним уважительно. Сразу после того как прозвенел звонок, Татьяна Николаевна, как обычно, усадила класс и решила немного поговорить с детьми, прежде чем представит Кузьмича.

  - Итак дети, на дворе весна - время очень опасное, - говорила она школьникам, а те подумали, сейчас им начнут читать очередную скукотень, и испортят впечатление от последнего урока предпоследней четверти. - Я знаю, многие дети, я не говорю что вы, но многие, любят кататься на льдинах во время ледохода. И таким детям кажется это очень забавным. Они делают себе длинный шест и с его помощью катаются, но даже не представляют, какой опасности подвергаются. Было много случаев когда детей, да и взрослых тоже, уносило в море, а иногда они даже тонули. И вот сегодня я пригласила к нам смотрителя маяка и парка э-э-э... Кузьмича.

  Дверь открылась, вошел дед Кузьмич. Официально Кузьмич даже должности не имел, нет такого понятия - смотритель. Лесник есть, но не в парке. Кузьмич же просто жил неподалеку от маяка, и предложил властям присматривать за ним и за парком. Непонятно кому из властей он это предложил, неясно, как они согласились, но вот уже двадцать с лишним лет он был смотрителем. А может даже и больше. Татьяна Николаевна не знала, потому что приехала в Заветы лишь десять лет назад, а про деда Кузьмича ей рассказала подруга, приехавшая пятнадцать лет назад.

  Дед Кузьмич не походил ни на лесника, ни на смотрителя. В класс вошел мужчина, совершенно лысый и без бороды, в приличном наряде. Одно сразу становилось ясно - он очень старый. На обветренном лице сотни морщин, длинный крючковатый нос, тончайшие губы и глаза. Глаза поражали почти всех, кто видел Кузьмича в первый раз. Наверное, когда-то давно серые, но тоже тусклые, теперь они стали почти белыми. И только маленькая точка зрачка делала глаза человеческими. Единственное, что роднило его с обычными людьми это одежда - плотные серые джинсы и темный вельветовый пиджак. В руках он держал черную вязаную шапочку.