Каратели Пьяного Поля

– Вот. Привет нам с тобой. С Пьяного Поля.

– Мне к заданию приступать надо, – неуверенно произнес безмандатный, в то же время пристально глядя на бутыль. Он вдруг замигал часто-часто и трудно сглотнул.

– Да выполнено твое задание. Отдыхай, – сказал Засыпкин.

– Как выполнено?

– Привезут они хлеб. Уже возят. На станцию. И фураж. И картошку. Все, что начли на них, то и возят. И вот – самогону бутыль. Чтоб, значит, простил подлецов и не гневался.

Командировочный в свою очередь глянул в окно. Обоз продвигался вдоль улицы к железной дороге. В котелке у бойца булькало. Он представил себе: картошка, горячая, рассыпчатая. Присыпанная крупной серой сольцой.

– А что ты там про ледник?

– Да ты выпей сначала. А то зрелище таково, что не приведи Господи. Особенно непохмеленному. Не пускать! – вдруг рявкнул Засыпкин, но было поздно. На пороге возник Гамаюнов. – Мол-чать! – Челюсть Гамаюнова обиженно вздрагивала. Так что при всем желании он ничего путного произнести не мог. – Если ты мне снова свою теорию, – сказал Засыпкин, – то я обратно тебя в подвале запру. Выйди. Ладно, войди. Садись. Пей.

– И не видно в самом выгодном свете, – развивал теорию спустя полчаса Гамаюнов. – А почему? А потому: вращающаяся световая воронка, завихрение света, световорот. Я сначала предположил, что цилиндр, но если б цилиндр – то тогда в него сверху заглянуть можно. Как в стакан. – Он заглянул в стакан, в котором на данный момент было пусто. – Так что конус, господа. Конус. Извиняюсь: товарищи.

– Я, брат, простой рабочий. Проще простого рабочего ничего нет. И совет мой тебе простой: молчи, сколь терпения хватит, – сказал Засыпкин. – Тогда и я, сколь терпения хватит, буду тебя терпеть. А начнешь народ баламутить – смотри. Руки у меня длинные, а разговор короткий.

– Понимаю, товарищ Засыпкин. Постараюсь, товарищ Засыпкин. Держать в тайне. Подписку дам, – бормотал ученый, но напустив таких интонаций, что было ясно: убийства инопланетян он советской власти никогда не простит.

– Подписку… Кровью на стенке подпишешься. Так, командир?

– Стало быть так, – подтвердил командировочный. – У нас сейчас иная задача: Россия, брат. Поднимать ее надо. Палками, если надо. Как издыхающую, если надо, лошадь. Ну и, конечно, кормить. Не до планетян.

– Сергеев! – высунулся в окно Засыпкин. – Да что ты, брат, нам всё эту картошку? Штык на твоем винтаре есть? Коли гуся!

– Так это ж Марковны гусь! – испугался Сергеев, затевавший еще котелок.

– Ничего, атакуй! За ней контрреволюционный грешок числится! Так я ей ин… ик… индульгенцию выпишу!