Фата-Моргана (СИ)

 Она плыла словно русалка, то пропадая, ныряя с головой, вскрикивая высоко и протяжно, то выныривая, выгибаясь и рывком снова погружаясь, исчезала. Раскалённые светилом пески послушно принимали её в себя, направляли. В один миг фигура пропала… через мгновение чёрные кудри пробились сквозь пустынные волны. Женщина воспарила над ними, нагая, прекрасная и ужасная одновременно, медленно, статно опустилась у основания дюны в форме изогнутого конуса.

Рукой смахнула волосы за спину, выгнулась, взглянула прямо на них и чертовски неприятно улыбнулась. Кукольное личико вытянулось, узкий рот раскрылся. Она завизжала, завыла.

Хрустальный шар треснул, взорвался. Роксана вскрикнула, пошатнулась. Осколки впились ей в руки. Дарий быстро подбежал к жене, та хотела оттолкнуть его, но сразу же опомнилась, позволила мужу осторожно вытащить кристаллики из ладоней, от дезинфекции раны спиртом отказалась. Воспользовалась магией.

– Мегера, падла, мразь, сука! – яростно восклицала чародейка, заживляя горящие порезы; колени у неё дрожали. – Она заметила нас, Дарий, через проекцию!.. Через ортогональную проекцию! Это невозможно, нереально. Она не человек, это нечто очень сильное. А её взгляд, мать его, этот взгляд!..

– Роксан, она всего лишь просто человек, не возвышай эту ведьму, – отрезал Дарий, обнял девушку со спины, нежно, успокаивающе зашептал в ухо: – Могущественный, безумный, но всё же человек. И сегодня, выпустив из Морганы кровь, мы превратим эту живую легенду в быль. Успокойся.

Чародейка резко мотнула головой, подавив вспышку гнева и обиды. Проглотив слёзы и ругань. Сказала холодно:

– Я спокойна.

– Нет.

Роксана вывернулась, взглянула на мужа. Дарий не опустил глаза. Медленно приблизил своё лицо к её, словно выжидая отказа. Отказа не последовало. Поцеловал, прижал к себе сильнее. Девушка ответила сладким вздохом, смешком. Ущипнула, отвлекая, настойчивым движением освободилась от объятий, однако сжала ещё слегка фосфоресцирующей магией ладонью его кисть. Потянула, увлекая в альков.

***

Фата-Моргана или Песчаная ведьма (известная среди простого люда как Кобра, а среди воинов, переживших сражение с ней, – как Пустынная Мразота) была рехнувшейся чародейкой, что, собственно, было делом привычным. Сила являлась и даром, и проклятием одновременно: необъяснимыми, трансцендентными путями природа наделяла мощью избранных, в то же время вызывала отклонения, девиации физиологические и – чаще всего – психические.

С безумством к женщине, как бы то ни было, пришло могущество. Казалось, сама природа избрала себе фактотума, в лице которого решила очистить землю от надоевших ей паразитов-людей да и жизни в целом. Моргана преображала флору и климат. За считанные дни сочные леса гнили, после чего иссушались, опадали, превращались в пыль; почва грубела и, достигая пика, рассыпалась – пустыня. Температура соответствовала ландшафту, своим высочайшим значением сжигая воду на глазах

Люди и звери гибли и съедались песками, чтобы в миг нужды восстать по велению своей госпожи. Песчаная ведьма была, по мнению большинства, искусной некроманткой. Существовало и другое мнение, которое чаще всего высказывали чародеи, – амоскинез. Управление почвой, крупицами земли. Сила ведьмы ограничивалась местностью, огромные массы которой не всегда поддавались контролю. Поэтому Моргана управляла песчинками, въевшимися в тела умерших, словно нитями, направляя их на врагов.

Последнее мнение подверглось осмеянию, а его представителей назвали профанами. Вскоре сами чародеи убедились в ложности своей теории.

Результатом первого консилиума магов стало решение своими силами уничтожить угрозу, ударив издалека. Операция была прервана налётом мертвецов, орущих, бормочущих, матерящихся, словно вспоминая прошлые жизни. С мастерством тех же прошлых жизней владея оружием, трупы выпустили кишки доброй сотне колдунов.

Результатом второго консилиума оставшейся дюжины кудесников стало тотальное и до абсурдности упрямое игнорирование проблемы, конфронтации с правителями близлежащих к пустыне земель, отказ от сотрудничества, пассивность.

Кроме некромантии, амоскинеза Моргана также искусно насылала миражи, иной раз погружая целые армии в зыбучие пески, которые секундой ранее представали дрожащими образами желанных оазисов.

Вскоре, следуя примеру чародеев, короли постарались забыть о фате-Моргане, вернулись к местным войнам, избрав мудрую тактику: «Дойдёт до меня – начну волноваться». Предметом дерзких споров Песчаная ведьма осталась лишь для двух правителей, территорию которых ежедневно превращала в ничейные земли. Изначально два соперника вволю рубили друг друга, без остановки споря о передвижении пограничных столбов. Подогревали конфликты рассуждения учёных о том, что пустоши в случае смерти «мразоты» должны были вернуть себе прежний вид и прежнее плодородие. Насытившись сталью соседа, короли заключили номинальный мир, по условиям которого все земли Морганы должны были отойти победителю «оной тварины зело поганой, яко дерьмо коровье».

На этот раз против «оной тварины» был выдвинут отряд из пяти сотен воинов, не считая оруженосцев и грумов в цветных рейтузах. Король выделил с десяток бомбард и ровно в два раза больше их длинноствольных сестричек – кулеврин. Сотню ручниц, пищалей, хотя почти все бойцы консервативно отдавали предпочтение лукам, самострелам. Оружие ближнего боя разнилось, начиная от крестьянских вил и кос, заканчивая бастардами. Упор делался на дистанционное сражение.

Роль полководца отводилась Дарию, уже проверенному годами вассалу. Всегда сопутствовала ему Роксана, супруга и незаурядная чародейка, специализирующаяся на трансмиссивной пиромагии. С ней – пара её учеников.

***

Дарий наблюдал за передвижением «волн» песка под порывами ветра. Прикрывал лоб ладонью, тенью защищая глаза от садящегося солнца. Скоро спадёт дневная жара – и начнётся сражение. До этого войска точно также, войдя в периферию владений Морганы, двигались именно вечером и ночью. Температура второй половины суток, в отличие от климата пустыни настоящей, была прохладной, а не леденящей. Днём и утром все отдыхали, а если кто-то выходил из-под тента на солнце, то только в накидке, плотной пелерине с капюшоном.

Дарий думал о разведчиках, за смертью которых наблюдал минутой ранее. Неосторожно близко подошедшие к полосе пустыни, они стали для Морганы лёгкой добычей. Ведьма резко вынырнула и своей лишь на первый взгляд субтильной ручкой свернула шею жертве. Оставшихся двоих изящным жестом заживо утопила волной песка.

«Кобра, чтоб её! – Дарий сплюнул. – Как та змея, чует вибрации, шаги, хватает исподтишка. Удивительно, что с нами она решила разобраться лично, а не наслав мощную бурю. Хотя всё весьма очевидно и понятно – Роксана. С человеком, который может хотя бы частично остановить магически насланную непогоду, мы представляем для неё реальную угрозу. Мы злим её и в то же время пугаем. Если всё это не является лишь игрой».

Мужчина оглянулся. Тенты сворачивались, бомбарды и кулеврины, ручници и пищали заряжались. Воины надевали доспехи, преимущественно тканевые и кожаные, ламелляры и чешуи – для удобства и быстроты. К тому же сражение могло затянуться, а в стальных пластинах весьма высок риск свариться вкрутую в жаре. Роксана с учениками стояла в отдалении. Девушка то билась в конвульсиях, то смиренно замирала, иногда даже парила над землёй, лишь мизинцами касаясь поверхности. Она готовилась весь день, проводила обряды. Сейчас то место, расчерченное гексаграммой, пылало магией, отдаваясь огненными бликами на русых волосах супруги.