Гроза 3

- Вот и всe об этом человеке! - Данилов произнeс любимую свою присказку, взятую из какой-то арабской сказки «тысячи и одной ночи». Колька не уверен, что сказок там на самом деле тысяча, но том с ними был изрядной толщины. Таскал в своe время данную книженцию из дедовой библиотеки, чтобы почитать тайком от слишком строгого деда.

Немецкая батарея действительно замолчала, зато заполошно ударили пулемeты. Тоже нервы, этим открывать огонь вообще никакого смысла не было. Пехоты на броне нет, а попасть в какой-либо из смотровых приборов на таком расстоянии - это чистая случайность. Зато смогла включиться в работу «жужа». Пара коротких очередей из пушки в сторону ближайшего пулемeтного гнезда, и незадачливые герои стремительно покинули свои позиции. Уйти, впрочем, не получилось. Что в очередной раз доказало - в землю надо прятаться, в землю, а не пытаться убежать от пули, которая всe равно быстрее. А траншеи противника всe приближались, подходило время гранатомeтчиков. Механик-водитель снизил скорость до минимально возможной для имитации наступления. По хорошему, так уже надо драпать обратно. Но оправдать отход в глазах противника пока нечем. Не было оказано даже того минимального сопротивления, на которое они рассчитывали с Володькой при планировании операции. Испортились немцы к концу войны, испортились.

- Клим, что в эфире? - Спросил Колька у радиста.

Тот пробурчал в микрофон запрос, дождался ответа.

- Просят ещe потанцевать, - передал пожелания начальства радист, - мост уже установили, но рота на ту сторону рва ещe не перешла.

По спине побежали крупные, с кулак величиной, мурашки. Подходить вплотную к траншеям противника без поддержки пехоты не хотелось категорически. Третий батальон так и подловили, отсутствием видимого сопротивления. Те и ломанулись весенними кабанами вперeд через траншеи. Там и остались. Но им простительно, в большинстве своeм на фронте без году неделя. А тут чувство самосохранения просто орeт во всe горло.

- Потихоньку вперeд. - Колька отдал совсем не ту команду, которую хотелось. Но праздновать труса ценой жизни своих товарищей никому не позволено. Тем более, что видимой опасности так и не появилось.

Чаще всего еe и не видно до последнего момента, пока очередной смертник с фаустпатроном не выныривает из своего потайного логова под самые гусеницы. Одна надежда на экипажи машин поддержки. У них главная задача высматривать таких вот храбрецов, для того чтобы сделать их бесстрашный порыв последним, что им удается сделать в своей никчемной жизни. Экипаж танка тоже не ждeт своей смерти сложа руки. Вот курсовой пулемeт обработал подозрительные кусты, механик-водитель отворачивает танк от остатков каменного забора, за которым могли притаиться гранатомeтчики. Это может спасти от глупых и неопытных фаустников. Умные найдут более незаметное укрытие и буду терпеливо ждать, пока не появится возможность произвести единственный неотразимый выстрел. Для того и нужна «жужа». Она сейчас во взводе самая главная, намного важнее идущих впереди тридцатьчетвeрок и трофейной «тройки». Но автоматическая пушка Т-60 пока молчала, значит никакой видимой опасности вблизи их машин не появилось. Напряжение росло, они уже прошли ту черту, которая отделяла возможность отойти безнаказанно. Скоро можно будет и гранату из окопа докинуть. Но противник по-прежнему не проявлял своего присутствия.

- Стоп! - Не выдержал Колька.

Танк немедленно остановился. Экипаж ждал именно этой команды. Мехвод тотчас воткнул заднюю передачу, ожидая приказа на отход. Колька крутанул командирскую башенку. Взвод повторил его манeвр, уяснив на подкорке основной принцип руководства танковым подразделением - «делай как я». «Жужа» настороженно водила стволом пушки, но сержант Кушнарeв, выполнявший на этом недотанке функции большей части экипажа, огонь не открывал.

- Командир, они отходят! - Привлeк внимание Данилова наводчик.

- Как отходят? - Не поверил Колька, немедленно развернулся обратно в сторону немецких траншей.

Взгляду предстала уже подзабытая картина отхода противника с занимаемых позиций, даже не отхода, а вполне осознанного драпа. С бросанием оружия и стремительным галопом по открытой местности. Давненько он такого не видел. С последнего столкновения с ополченскими батальонами в Силезии. Больше им такого счастья, в виде небоеспособного противника, не выпадало. И вот случилось! И где? Практически на окраинах Берлина.

- Осколочным! Три бегло. Огонь! - Младший лейтенант Данилов отдал единственно правильную в данной ситуации команду. - Не давайте им опомниться. - Озадачил он наводчика с заряжающим и добавил для водителя. - Вперeд, Дима, пока медленно.

Орудие изрыгнуло огонь, танк стронулся с места и обходя особо опасные места, где ещe могли укрыться храбрецы с гранатомeтами, пополз в сторону позиций струсившего ополчения. В том, что перед ними фольксштурм, младший лейтенант Данилов уже не сомневался.

- Слушай, Гофман, не лучше ли убраться отсюда? - Векман опасливо рассматривал стоящий в полусотне метров русский танк. - Кто его знает, что им там в головы взбредeт.

Соседство, на самом деле, было опасным, но Гофман был уверен, что русские двинутся вперeд, тем более, что с их стороны расположена такая неудобная для танков канава. Хотя, овраг тоже неудобный, а русские по нему прошли, как и предполагали разведчики. Выбрались, правда, не там где Гофман ожидал, а намного ближе, чем перепугали поначалу даже его. Время атаки угадать тоже получилось, а следовательно и убраться с позиций батальона. В последнюю минуту, но уйти. Ещe бы немного проваландались, и уже бы общались с чертями в аду. Нужно сказать, что мощностью артподготовки русские изрядно удивили не только Гофмана с его отделением. Удирающие с позиции солдаты их батальона такого огневого налeта тоже не ожидали. И пусть основной удар пришeлся по траншеям их предшественников, немало полегло и фольксштурмовцев. А ведь предупреждали они сослуживцев, что окопы и блиндажи солдат пехотного батальона танкового полка, который они меняли, могут быть пристреляны противником. Кто-то не поверил, кто-то поленился копать новый окоп, кто-то понадеялся на удачу, и вот результат.

Когда же Гофман потащил своe отделение из безопасного, как казалось новичкам, тыла в передовой дозор, то большая часть батальона посчитала его или дураком, ищущим быстрой смерти, или той разновидностью идиота, для которых «железный крест» главный смысл жизни. Поддержал в тот момент своего командира отделения только Векман. Но сейчас засомневался даже он.

Гофману самому не по себе от такого соседства. Так близко, что можно посчитать все отметины на броне от попаданий снарядов. А было их изрядно, и только два из них выглядели серьeзными повреждениями. Остальные всего лишь царапины, была даже одна свежая - сегодняшняя. Памятник артиллеристам противотанковой батареи, командир которой был настолько глуп, что, во-первых, выбрал для установки своих орудий позиции батареи предшественников, а, во-вторых, открыл огонь согласно довоенным наставлениям. С расстояния, на котором его снаряды могли слегка пригладить бронированную шкуру этих русских монстров. Гофман надеется, что благодарные артиллеристы выскажут своему горе-командиру всe, что о нeм думают, и усадят на самую горячую сковородку. В аду! Ибо они все там.

Удара «Катюшами» Гофман не ожидал. Не верилось, что их участок фронта, второстепенный по всем видимым и невидимым признакам, удостоится применения этого страшного оружия. Слышать о нeм он, конечно, слышал. Со всеми ужасными подробностями, передаваемыми в госпиталях. Но видеть действие русских реактивных снарядов пока не приходилось. Теперь вот увидел. И благодарение всем святым, что увидел издалека. Уцелеть после близкого знакомства редко кому удаeтся.

Русский танк выстрелил в сторону позиций их батальона и тронулся вперeд. Гофман сполз вниз и сдвинул влево обломок бетонной плиты, прикрыв отверстие в кладке фундамента. Вовремя. По наружной стороне фундамента застучали пули, это лeгкий русский танк, следующий позади тяжeлых тридцатьчетвeрок, начал обрабатывать из пулемeта все подозрительные места. Ни его пулемeт, ни малокалиберная пушка в этом укрытии не страшны. Недостроенный дом, брошенный строителями почти на уровне фундамента, слишком опасным не казался. Хорошо просматривался и простреливался внутри едва возведeнных стен и куч земли, оставшихся как в самой коробке будущего дома, так и снаружи. Поначалу Гофман его таким и воспринял, но благодаря любопытству Клауса, заметившего странный лаз, был обнаружен находящийся под стройкой подвал. Его завершить успели и даже наметили места для крепления труб водопровода и канализации. Оставили щели и для проведения труб внутрь, в одну из них Гофман и наблюдал за противником. Хорош подвал был и тем, что имел сложную форму и была возможность спрятаться за многочисленными углами от заброшенной внутрь гранаты.