Ревизор Империи (СИ)

Опять как в советском производственном романе, подумал Виктор. Даже лучше. Ни вредителей, ни доносов на передовика. Может, потому, что сердца людей еще не разделила гражданская война? Нет такой ненависти, озлобления друг на друга. Классовую вражду приглушили.

— Давайте сделаем так, — предложил Ярчик. — Сейчас я подберу все бумаги и сделаю предварительные прикидки как по стану, так и по электрическим машинам — там же еще трансформатор нужен, чтобы снижать напряжение? Посоветуюсь с электриками и технологами кузнечного производства. А если сегодня вы свободны, мы бы могли вечером посидеть у вас и переговорить, чтобы до вечера вы смогли бы заняться основным проектом.

— Каким проектом?

— Ну, вы же изобретаете огнетушитель? Анни мне рассказывала, да и на заводе уже все говорят. Мне тоже так удобнее распланировать день, потому что литье с меня хоть и сняли, но наверняка то одно без меня не решить, то другое.

— Согласен. Встречаемся после гудка.

Виктор открыл дверь, чтобы выйти, и стал, как вкопанный. На пороге стоял Веристов.

— Господа, произнес начальник охранки, отстраняя Виктора и входя в комнату, — у меня не совсем приятная весть. Как вы знаете, у нас в Бежице снова труп. Поскольку такие вещи теперь случаются чуть ли не каждую ночь, орловское начальство отбило с утра телеграмму, чтобы ваш покорный слуга отправился с личным составом на завод и произвел опрос ранее видевших покойника. Как вы понимаете, хотя бы формально все это придется провести. Мои люди уже сидят во втором механическом, а я решил заглянуть к вам, чтобы опросить сначала вас, Иван Бенедиктович, потом вас, Виктор Сергеевич, — кстати, вы собрались куда‑то идти?

— К себе. Мы уже обсудили дела.

— Отлично, тогда я после зайду к вам, а сейчас, надеюсь, не отниму много времени у господина технолога.

Веристов появился у Виктора после обеда, вызвав его для разговора на улицу.

— Вы вчера передали мадемуазель, что я просил? — задал он вопрос с ходу.

"Из гостиницы уже настучали."

— Да. Вечером.

— Отлично. Полагаю, события ускорились. Что подозрительного?

— Это не ваши люди ночью проникали ко мне в комнату и двигали вещи?

— Нет. Что‑то пропало? Или, наоборот, прибавилось?

— Ничего.

— Все нормально.

— Вечером сегодня будете там же?

— Нет. Мы договорились с Ярчиком у меня на квартире вместе подумать над методом прокатки шестерен.

— Это великолепная идея. Просто замечательная идея! — неожиданно воскликнул Веристов. — Только, прошу вас, всегда помните, что можете рассчитывать на мою помощь.

"Чего это его на производственные дела потянуло? Охранка хочет кого‑то съесть на заводе? План по вредителям, ставящим палки в колеса? Или, наоборот, на меня уже кто‑то телегу накатал?"

— Спасибо, пока все нормально, сами справляемся.

— Ну, это пока… Ладно, не буду мешать новым идеям. До встречи!

18. Слово и дело дворянина

— Да, скромно живете, — промолвил Иван Бенедиктович, входя в комнату Виктора. — С соседями‑то хоть порядок? А то такие шекспировские страсти порой бывают…

— Это временно. Знаете, пока устроишься, пока что… На первых порах экономил.

Закрыв за собой дверь, Виктор на всякий случай запер ее на задвижку. Прокатка, она вроде как секрет фирмы, мало ли что.

— Ну, с вашими способностями, — продолжал Ярчик, — вы довольно скоро снимете нормальные меблирашки на Елецкой с горничной и кухаркой. Кстати, — и он вынул из‑за пазухи плоскую фляжку, — не вспрыснуть ли нам начало такого проекта? Настоящий французский.

— Большое спасибо, — Виктор вдруг почему‑то вспомнил, чем окончилось распитие коньяка с Альтеншлоссером, — но я уж воздержусь сегодня. Желудок что‑то побаливает.

Отказ, казалось, ничуть не огорчил Ярчика.

— Тогда, конечно, повременим, — молвил он, пряча флягу обратно, — а у меня к вам, Виктор Сергеевич, дело есть на сто миллионов.

— Интересно… Да, чаю хотите?

— Если ради меня, то не стоит. Дело вот какого характера. Я прямо скажу — вы у нас, Виктор Сергеевич, феномен.

— Да тоже скажете. Скорее, больше неудачник.

— Все можно изменить… Скажите, вас действительно устраивает, что с вашей работы основные купоны стригут Буховцев и компания, а вам предлагают остатки?

— Вы же сами сказали — скоро сниму приличную квартиру, значит, рост будет?

— Это как сказать… Комфорт вы от хозяев получите. Приличная квартира, прислуга. Чтобы быт не отвлекал от идей. Потом вас женят на юной горячей бесприданнице, чтоб вдохновляла, купите себе "Форда", купите дачку за городом и будете туда ездить. Но это потолок. Другие положат в карман миллионы, а с вас под разным соусом будут тянуть и тянуть идеи.

— Ну что ж, там увидим. Война скоро, чего загадывать.

— Кому война, а кому… На костях и крови тысяч Общество наживет миллиарды. Думаю, что вы это уже давно поняли. Хуже то, что и ваше скромное благополучие в один прекрасный день кончится. Буховцев и те, кто стоит за ним в столице, играют на росте курса акций. Эта игра затягивает, выйти из нее невозможно. От вас потребуют все больше проектов, вскоре их число превысит возможность финансирования, и вам придется открывать новые, чтобы как‑то завершить старые. Думаете, я не представляю трудностей и расходов, которые повлечет за собой этот ваш новый метод? Вскоре мыльный пузырь лопнет, вас обвинят во вредительской деятельности и посадят, а, может, повесят, как шпиона.

— Предлагаете вовремя смыться?

— А вы не сможете смыться. У вас, насколько я понял, есть причины скрывать прошлое. Мне‑то это ни к чему, но для Общества это возможность держать вас в Бежице под присмотром тайной полиции и военной контрразведки. Да если бы вы и были кристально чисты — интерес к вам всегда можно подогреть. Здесь все, от мала до велика, чем‑нибудь, да обязаны Обществу. Вас не выпустят за пределы уезда. Попытаетесь уехать — найдут и вернут.

— Оптимистичная картина.

— И это — лучший вариант. Есть и худший. Дошли слухи, что вас по приезду в Бежицу угораздило впутаться в какую‑то игру между местными карающими мечами. А это значит, что ваша судьба может печально решиться уже в ближайшие дни.

Сейчас предложит какую‑то комбинацию, подумал Виктор. Зачем? В чем его выгода? Ярчик, человек вне подозрений, с чистой анкетой, грамотный инженер, новатор и передовик, да к тому же в приятелях мадемуазель Суон. Двойник, в которого стреляли, и который по сему поводу совершенно не переживает. Истинный ариец, характер нордический, стойкий… И еще что‑то он знает о проблемах с Брусникиным и Веристовым, и работал с Сыдяевым в одном цеху. Не заведи он этот разговор, все бы эти обстоятельства никогда не сложились…