В третью стражу. Трилогия (СИ)

   - Месье!

   - Да? - Олег поднял взгляд от полупустой чашки и посмотрел на высокого худого гарсона, шаркающей походкой идущего к столику.

   - Телефон, месье, - и гарсон кивнул куда-то за свое плечо.

   - Спасибо, - Олег выдохнул табачный дым и погасил окурок, ткнув в кобальтово-синюю стеклянную пепельницу.

   Очень хотелось вскочить и опрометью броситься к телефону, висевшему на стене в закутке между крошечным гардеробом и дверью в коридор к туалетам. Но, разумеется, ничего подобного Олег не сделал. Встал, спокойно - даже несколько лениво - подошел к аппарату, прикурив по дороге очередную сигарету, взял трубку, оставленную гарсоном на специальном крючке, и послал в микрофон короткое "да".

   - Rue Maitre Albert двадцать три, - даже, несмотря на помехи, обычные для здешних допотопных сетей, Ицкович узнал голос Виктора и сразу же успокоился. Мандраж прошел, голова очистилась, и чувства как будто обострились. Во всяком случае, Олегу показалось, что краски стали ярче, воздух прозрачней, а звуки и запахи достигли той степени насыщенности, когда еще чуть - и начнет тошнить.

   - Понял, - подтвердил он прием.

   - Rue Maitre Albert двадцать три, - повторил Федорчук.

   - Скоро будем, - сказал Олег, уже прокручивая в уме наиболее короткий маршрут. - Отбой, - и положил трубку.

   "Ну вот и все. Теперь начать и... кончить", - бросил на столик деньги и ровным, но быстрым шагом вышел из кафе.

13.02.36 г. 11 ч. 08 мин.

   - Скоро будем... Отбой.

   Виктор услышал в трубке гудки и вернул ее на место.

   - Благодарю вас, - кивнул он хозяину чайной, куда заглянул в поисках телефона.

   - Чашку чая? - предложил розовощекий старичок.

   "А пуркуа бы и не па? - пожал мысленно плечами Федорчук. - Времени все равно вагон и маленькая тележка..."

   - У вас есть красный юннаньский чай?

   - Разумеется, месье! - всплеснул руками хозяин. - Недавно привезён, чудный крупный лист... Пирожное? Шоколад?

   - Какой шоколад у вас есть? - Виктор сел за столик и достал сигареты.

   - Бельгийский, месье, - с гордостью сообщил толстячок.

   - Ну что ж, - Виктор вытряхнул из пачки сигарету, прикурил от чадящей зажигалки - "Хреновый бензин", - и снова посмотрел на хозяина заведения. - Красный чай и два трюфеля.

13.02.36 г. 11 ч. 15 мин.

   Когда с салатом было покончено, Борис Саулович заказал еще порцию, а также cervelas - большую толстую сосиску, разрезанную вдоль на две части и политую особым горчичным соусом. Пива оставалось еще много, а маршал задерживался. Но это была не его, Вула, забота. Личную охрану Тухачевского осуществляли совсем другие люди.

   Пока суд да дело, он продолжил изучать улицу за окном. Вообще-то Борис Саулович предпочел бы сейчас закурить свою трубку или, на худой конец, папиросу, но не желая выделяться - достал сигарету. Достаточно уже было и того, что его французский оставлял желать лучшего. Впрочем, акцентом и ошибками в грамматике в Париже никого не удивишь.

   Размышляя о Париже и населяющих этот сумасшедший город людях, Вул затянулся еще раз и обнаружил, что "вытянул" сигарету в три затяжки.

   "Н-да..." - вздохнул Борис Саулович, и в этот момент в бриссерию вошел новый посетитель, показавшийся Вулу знакомым.

   Человек был похож на таксиста.

   "Но если зверь напоминает кошку и мяукает, то, скорее всего, это кошка... Таксист. А?!"

   Точно! Это был тот самый таксист, что привез Фервака. Те же моржовые усы, кепка и пиджак с поддетым под него шерстяным свитером.

   С минуту Вул размышлял, является ли появление таксиста в бриссерии чем-то особенным, но вопрос - при ближайшем рассмотрении - оказался лишенным смысла. А что, собственно, произошло? Таксист доставил клиента и не уехал, а зашел перекусить или выпить пива в ближайшее заведение. И что? Не в "Веплер" же зашел, оно ему явно не по карману, а в пивную.

   "Может быть, он всю ночь работал, а сейчас уже одиннадцать..."

   Между тем, таксист спросил у гарсона "plat du jour" и "une demi-blonde" и закурил вонючую сигаретку. Говорил он по-французски гладко и быстро, но с сильным "рязанским" акцентом. Впрочем, наметанным глазом Вул довольно быстро определил, что человек этот слишком молод, чтобы успеть поучаствовать в гражданской войне, но хочет почему-то казаться старше своих лет. Это - по большому счету - было единственным подозрительным пунктом. Все остальное превосходно подходило к имевшим место обстоятельствам. Даже то, с каким аппетитом тот принялся уплетать поданный ему cassoulet.

   "Таксист!" - окончательно решил Вул. И как раз в этот момент к кафе подъехали три черных посольских автомобиля, а выскочившие из них крепкие ребята из личной охраны, прикрыли выходящего на тротуар Тухачевского.

   - Что за шишка? - спросил таксист, кивнув на окно.

   - Не знаю, - пожал плечами Вул.

   - Интересно, - таксист еще несколько секунд смотрел в окно, потом хмыкнул нечленораздельно в густые, сивые от проседи усы, и вернулся к еде.

13.02.36 г. 11 ч. 20 мин.

   "К нам приехал, к нам приехал... Михал Николаич дорогой..." - конечно, будь у нее оптика, все стало бы, наверное, проще, но и без снайперского снаряжения, можно попробовать достать маршала прямо сейчас. Это, разумеется, была бы стопроцентная глупость. Попадет или нет - неизвестно, а операцию, с таким трудом спланированную и выведенную на финишную прямую, наверняка сорвет.

   "Значит что? Будем ждать", - Ольга поглубже натянула шапочку и пожалела, что у куртки нет капюшона. По крыше гулял сырой холодный ветер, и уйти нельзя. Бывало, когда-то, она бегала и стреляла на соревнованиях в дни и похуже этого парижского февраля. Но, с другой стороны, и она была тогда моложе.

   "Моложе... И смех и грех! Все время забываю, сколько мне лет!"

   Если честно, забывала она об этом крайне редко, а если и забывала, то не то, что ей двадцать четыре, а как раз наоборот. Это она кокетничала сама с собой, и в то же время понимала, конечно, что кокетничает. Но по сути, факт: быть снайпером тяжело и порой неприятно. Витя сидит в чайной - "Мне сверху видно все, ты так и знай!" - Степан в пивной, Олег где-то едет еще, сидит в авто, там не дует, Танька и вовсе в Москве. А она тут, на крыше, как прыщ на заднице, и кто тогда дурак, вернее, дура?

   "Дураков не сеют и не пашут, а дуры... дуры сами ложатся".

13.02.36 г. 11 ч. 27 мин.

   Рагу оказалось вполне приличным, и Матвееву даже не пришлось изображать волчий аппетит. Да и пиво очень неплохое, хотя если бы был выбор, он предпочел бы бельгийское, австрийское, на худой конец, чешское. Все-таки французы знатные виноделы, а не пивовары...

   "Хотя и пивовары, кажется, тоже... А мужик-то здесь не просто так!"

   Безусловно, знать наверняка, что держит именно в этой пивной в такое, можно сказать, детское время этого крупного и хорошо одетого немолодого мужчину, - невозможно. Но что-то здесь явно не так, и Матвеев решил исходить из худшего.

   Сам он покидать пивную пока не собирался. Во всяком случае, мог себе позволить досидеть здесь до самого часа "Ч", который в данном случае следовало бы, пожалуй, назвать "мгновением истины", но дьявол, как известно, не в названиях, а в деталях. И потому пивная, всего в ста метрах от места предстоящего действа, - отличная позиция и для одинокого таксиста, чья машина стоит не так чтобы очень далеко, и для наблюдения за "точкой рандеву" с немалым отрезком примыкающей улицы. И прикрытие у таксиста - даже если тот жлоб и в самом деле чекист - лучше не придумаешь: голодный "водила" - это ведь так естественно.

13.02.36 г. 11 ч. 39 мин.