Книга 4. Фаворит (СИ)

Большая сумма для крестьянской семьи. Да чего там, огромная. Не всякий земельный надел мог принести такую прибыль. На такие деньги семья могла прожить год, не испытывая нужды.

Опять же, семьи никто не собирался выбрасывать на улицу. Всем предоставлялся домик с огородом. Кроме того, выделялись клин пахотной земли, сенокос, инвентарь, лошадь, семена и корова. Не бесплатно конечно. Но выплатить ту задолженность можно в рассрочку, за несколько лет. И служба в дружине, большое в том подспорье.

Поползли разговоры о том, что их хотят загнать в долги и похолопить. Но людишки боярина не дремали. Ходили разъясняли, что это далеко не так. Что мол есть солдатское жалование, которое легко покроет проживание семьи в течении года. Инвентарь и лошадь с семенами можно и не брать. Ну проживут близкие как-нибудь год на солдатское жалование. А там и хозяин вернется.

Да только глупость это все. В Пскове нынче житье совсем иное. В свою пору, можно землицу пахать, а в межсезонье, отхожим промыслом пробавляться. Они-то чай теперь не новгородцы. Стало быть могут болотную руду добывать и сдавать на плавильный завод. Тем приработком уж сколько крестьянских семей из кабалы вынулось.

Словом, убедительно речи звучали, чего уж там. И верить хотелось в лучшую долю. А главное, сами люди говорили о том, как все пригоже устроено в землях боярина Карпова и как он ратует за то, чтобы по всей псковской земле такие поряди установились Но ведь им-то предлагали осесть именно на его землях. Ну и признаться выбор не особо велик. Либо так, либо возвращаться под шведа. Некуда им деваться, нигде их не ждут. Так что, надо устраиваться.

–Господин Псков, нешто ослеп ты и не видишь, что происходит? Швед обложил нас со всех сторон и рушит торговлю. А чем мы исстари живем, как не торговлей?

–Антип, а когда ты успел купцом-то стать?–Послышалось из толпы вечевеков.–Вроде с утра был из ткацкого конца.

–И был, и сеть, и с младых лет у станка стою,–кивая в такт своим словам, подтвердил поднявшийся на помост мужчина средних лет.

–Так, а чего тогда печалишься о делах купеческих?

–А как мне не печалиться, как у нас в ткацком конце уж все амбары тканями да парусиной забиты. А канатная мануфактура, а кузнечный конец. Да и иные. Не выкупают купцы нынче наши товары. Потому как девать им его некуда. И иноземные купцы этим летом не больно-то нас посещают. А потому воск, сало, кожи, пенька и иные товары остаются в Пскове мертвым грузом. Нужда к нам в дом пока еще не стучится. Но то дело времени. Попомните мои слова.

–Ты к чему ведешь-то? Толком сказывай. О том, что дело не к добру и что там у нас в закромах пылится, мы и так ведаем. Чай не глупые. Какой выход ты видишь?–Громко, поинтересовался дюжий мужик.

Да оно и понятно. Ну как может говорить тихо эдакая гора. Кузнец он по определению не может быть худосочным. Профессия такая, что только сильный и сдюжит. А этот в добавок ко всему еще и лидер кузнечного конца. Нет, понятно, что для лидерства не обязательно еще и статью выделяться. Но люди они ведь такие. Им не только ум подавай, но и чтобы любо дорого посмотреть. Чтобы гордость распирала от того, что эвон каков красавец от нас на вече слово держит.

Лука Демьянович был всем угоден. И статен, и силен, да так, что одним ударом быка повалит, и умом Господь не обидел. И в руках талант имеется. А главное, честен безмерно.

–А говорю я это к тому, господин Псков, что всем вам ведомо. Да только говорить вы о том опасаетесь. Год тому, швед уж пытался пригнуть Псков. И купцов наших в узилища побросали. И войной идти были готовы. А всему причиной, боярин наш Карпов.

–Эк-ка тебя занесло. На боярина напраслину решил возвести. Иль есть чем закрепить свои словеса? Ты сказывай. Глядишь и мы прозреем.

Всем ведомо, что с самого начала кузнец не принял боярина Карпова. И сейчас не приемлет, всякий раз выступая ему в пику. Но не бездумно и голословно. А по надобности и разумению. Предложил боярин станы для кузнечного конца. Так кузнец не встал в гордую неприступную позу, а посчитал, и ударил с боярином по рукам.

Да только общие дела ему вовсе не мешали всякое предложение боярина встречать сомнением и каверзными вопросами. Ох и сильно же нужно было постараться, чтобы убедить Луку Демьяновича в своей правоте. Но коли тот видел, что ошибался, то не чурался признать это прилюдно.

Однако, надо заметить, что случалось подобное далеко не всегда. И порой он противился до последней возможности, оставаясь при своем суждении. Даже когда вече принимало решение противное его мнению. От того и закрепилась за ним слава извечного противника боярина.

–А чего сказывать-то. И без того все яснее белого дня. Обложил нас швед со всех сторон. Был у нас речной ход на Москву, так и нет его теперь. Ходили купцы иноземные к нам, дабы свой товар переправить в Русское царство, а нынче и дорогу позабыли. Потому как Карл канал стережет. И от всего этого нам разорение. Пусть и не видите вы его. Но то пока. Аукнется нам еще ссора с Карлом.

–Так ты чего предложить-то хочешь, Антип?–Вновь поинтересовался кузнец.

–Я так разумею. Ежели Иван Архипович, поделится частью своих секретов с Карлом, то и торговый пути откроются. А как боярин псковский в первую голову о народе думу должен иметь, то и своим ему поступиться не грех.

–Э-эво-он ты как загнул. А что, господин Псков, может выслушаем боярина Карпова? Пусть расскажет вечу, о том, что он думает по поводу слов этих.

–Пусть говорит!

–Слово боярину!

–Облаять, да помоями облить всяк может!

–Говори Иван Архипович!

–Здравия тебе, господин Псков,–выйдя на помост и отвесив степенный поклон, произнес Карпов.

При этом едва сдержался, чтобы не чихнуть. Порывом ветра подняло клуб пыли и бросило в толпу. Задело и его. Засвербело в носу. А вот чихать никак нельзя. Это сразу же ударит по его облику представительного боярина, явив собранию обычного в общем-то человека. А вот этого и даром не надо. Пусть это и республика, и все тут вроде как равны, все должны видеть и сознавать, что он один из первых, среди равных. Угу. Полного равенства не было никогда и нигде. Даже среди двоих обязательно найдется лидер.

Вообще-то, здание вечевого собрания уже строилось. Но когда его еще закончат. Поначалу-то вообще не хотели ничего ставить. Потом решили сладить деревянную постройку. Затем предложили выстроить каменные палаты. Причем каменные в прямом смысле этого слова, из известняка. Но Ивану удалось все же продавить нормальное кирпичное строение, с высокими окнами, «затейливым» фасадом и украшениями. Ну хватит уже этой старины седой.

Пока же приходилось по старинке. На свежем воздухе, со всеми вытекающими. Хорошо хоть дождя не случилось. А то ведь дело к осени, так что очень даже возможно. Хотя-а… Может оно было бы и к лучшему.

–Ну что я могу сказать. Есть правда в словах Антипа Никадимовича. Не во всем. Но есть. Швед он и впрямь обложил нас почитай со всех сторон. И торговлишку нашу решил порушить. Все это так. Вот только что касаемо моих секретов, так тут все немного иначе. Карл согласен получить их в довесок к земле Псковской. Вы спросите с чего я это взял. Так я отвечу. Год назад Новгород подписал со Швецией договор о вечной дружбе. Да только веку тому суждено было продлиться недолго. Посулил новгородцам курфюрст саксонский Август большую выгоду, они и перекинулись в союзники к нему и Дании. А сегодня новгородцы уж стонут под каблуком Карла. И не пошел он на нас, только потому что опасается псковских полков. Пока опасается. Иначе бы уже вторгся в наши пределы. Вот и выходит, что главное не секреты, а захват новых земель.

Иван перевел дух, под возбужденное гудение толпы. И услышал он именно то, что хотел услышать. Возмущение поведением шведов и выказываемую боярину поддержку. Значит, пока все идет так как надо. Правильно Лиза все рассчитала. Умничка.

И Лука и Антип, были в сговоре с Карповым. Иное дело, что друг про друга они не ведали. Ну да оно им и не надо. Тем лучше выполнят свою роль. Великая княгиня Трубецкая предложила сыграть на опережение. Нужно было быть идиотом, чтобы не предположить то, что кто-то решит разыграть карту недовольства по отношении к Ивану лично. Ни он, ни Елизавета дураками не были. Э-эх. Ее бы сюда. Вот у кого талант мозги вправлять.