У каждого своя война

Меня дважды сумели достать. Пусть раны были неопасными, но здоровья они мне не прибавили. Пот жег глаза, мышцы стонали от усталости, в голове стоял непрерывный гул, только изредка разделявшийся на отдельные звуки. И вдруг окружавшие меня враги подались назад. Я не сразу понял, что случилось, застыв безмолвной статуей с поднятым мечом, но уже в следующее мгновение глаза нащупали причину непонятного отступления. В пяти метрах от меня, стоял мощный воин, закованный в доспехи. Секунду стоял, молча, затем взревел наподобие дикого зверя, воздел над головой палицу и быстрым шагом двинулся ко мне. Отразить атаку налитого силой рыцаря, будучи предельно уставшим, я даже и не мечтал, но при этом у меня даже мысли не возникло о бегстве. Мне оставалось только приготовиться,… а там уж как кривая вывезет. Я взмахнул мечом, готовый встретить палицу на излете, как… из темноты вылетело нечто блестящее и ударило в нагрудник Живодера. В этот момент я даже не сообразил, что это Чжан из неудобного положения метнул в моего противника свой молот – метеор. Удар вышел настолько слабым, что даже не смог сбить графа с ног, зато ошеломил, заставив замереть того на какие-то мгновения.

Наверно это был один из редких моментов, когда за жизнь начинает бороться не только разум и мышцы, а весь человек, до последнего нерва. Опыт, рефлексы, обостренные до предела нервы – все они пришли на помощь своему хозяину в его желании выжить. Я шагнул, изменив при этом направление клинка, направив в белевшую на фоне черных доспехов щель на шее рыцаря, потом почувствовал, как лезвие меча вошло в упругую плоть,…

Словно в каком-то удивительном сне передо мной развертывалась ночная схватка во дворе крепости. Правда, я видел не сам бой, а какое-то мельтешение в темноте. Оттуда неслись крики боли, перемешанные с проклятьями, грохотом и лязгом металла, пока в какой-то момент они не изменились, не перешли в стоны и призывы к милосердию.

«Проиграли? Но почему только голоса? Где лица? Почему не вижу лиц? – эта мысль, словно чья – та рука, раздвинула тяжелые шторы сна – кошмара и открыла для меня реальность. Еще даже не осознав того, что проснулся, находясь на грани сна и яви, я вдруг услышал крик смертельно раненого человека. Теперь я хорошо разбирался в интонациях подобного рода. Именно он окончательно дал мне понять, что я очнулся. Пробежал глазами по помещению, где я лежал.

«Ба! Да это спальня… – тут я, видно, невольно пошевелился, потому что в следующую секунду на меня обрушилась боль, рвя каждый клочок моего тела. Я закрыл глаза, и очевидно, потерял сознание, потому что когда открыл их снова, у кровати стоял молодой лучник из отряда Уилкинса.

– Сэр, вы стонали. Вам плохо?

– Пить.

Он тут же исчез, но уже через несколько секунд вернулся с кружкой. Я хотел протянуть руку, но даже это простое движение пронзило правую часть моего тела огненной иглой. Стон помимо моей воли сорвался с моих губ. Лучник растерянно начал озирался.

– Сэр, я сбегаю…

– Пить!

Он поднес кружку к моим губам. Я сделал несколько глотков. Вода каким-то образом убрала часть боли и прояснила сознание.

– Мы победили?

– Да, сэр! Не успели вы сразить хозяина замка, как мы ворвались в замок. Разбойники, как крысы, сразу бросились прятаться в темных местах. Это была веселая охота, сэр! Я сразу погнался за рыжеволосым ублюдком…

– Что со мной?

– Ваш лекарь сказал, что у вас разбита голова, а так же вы дважды ранены в плечо и в спину, сэр.

– В спину?

– Это не мои слова, сэр. Так сказал ваш лекарь с узкими глазами и желтой кожей.

Попытка вспомнить, когда меня умудрились ранить в спину, ничего не дала – воспоминания обрывались на схватке с графом. «Победа за нами! Это уже хорошо!».

– Что с графом?

– Ваш удар был смертелен, сэр. А сейчас разрешите мне сбегать и привести вам лекаря.

– Иди.

После его ухода я закрыл глаза и, похоже, снова впал в забытье, потому что когда открыл, возле моей кровати стояло уже несколько человек. Лю, с кружкой в руках, Джеффри и Сэмуэль Уилкинс. Моего телохранителя поддерживал на ногах молодой лучник. Не успел я открыть рот, как китаец приложил к моим губам кружку.

– Пейте, господин. Это обезболивающий отвар. Он прояснит вам разум и снимет боль.

Он держал кружку у моего рта до тех пор, пока я не выпил до последней капли горькое до отвращения лекарство.

– И так тошно, тут еще твое пойло. Хоть бы с сахаром… Ладно. Джеффри, ты как?

– Не очень хорошо, но все же нашел силы встать на ноги. Но сейчас речь не обо мне. Как вы, господин?

– Как видишь, – сказал я и вдруг почувствовал, что боль начала отступать.

– Лю, ты просто волшебник.

– Спасибо, господин, на добром слове. Теперь, если вам легче, то я пойду. Меня ждут раненые.

– Конечно, иди.

Окинул взглядом Джеффри. Просто так, только что бы лишний раз убедиться, что мой телохранитель жив и здоров. Перевел взгляд на Уилкинса. Командир лучников, с аккуратно подстриженной бородой и одетый во все новое, выглядел не в пример лучше того грязного и потрепанного типа, которого я видел последний раз перед штурмом замка.

– Рассказывай, Сэм.

– Что тут говорить, сэр. Когда мы добежали, там уже и драться не с кем было. Да и те, кто остались, при виде нас тут же бросились врассыпную. Только что побегать пришлось, гоняясь за этими висельниками. Но это не страшно. Ноги у меня крепкие. Я ведь двенадцать лет служил в егерях у графа Роберта Бомонта. А там уж мне пришлось…

Тут вдруг со двора сквозь привычный шум раздался пронзительный человеческий крик, который тут же заглушил громкий хохот толпы.

– Это что?

Командир лучников неловко ухмыльнулся и замялся с ответом. Вместо него ответил Джеффри:

– Это его парни развлекаются. Я снова посмотрел Сэма:

– Так что там, во дворе? Тот пожал плечами и, наконец, выдавил из себя:

– Сэр, это я разрешил парням… гм… поразвлечься. Когда мы ворвались в замок, то в схватке погибло двое наших парней. Джон из Мамслея и Том из Рингвуда. И Тима, и Элварда, которые пошли с вами – тоже убили. Когда полностью рассвело, я приказал прочесать весь замок заново. Ну и нашли еще трех висельников. Отдал приказ их прикончить, но парни попросили… Давай, говорят, устроим охоту. Ну, я…

– Это как? В наш разговор опять влез Джеффри:

– Те теперь бегают по двору, изображая дичь, а его парни охотятся на них.

Услышь нечто подобное в самом начале своего появления в этом времени, я бы возмутился, если не внешне, то хоть в душе, но теперь я даже получил от этих слов легкое удовлетворение. Жестокость в эти времена была в ходу не только на войне, а уж наемники и солдаты жили и воевали по одному правилу: «война все спишет». За год я уже много чего видел и знал, что в это суровое время человеческая жизнь стоит дешево: воинов разбитой армии или команду захваченного судна убивали, не задумываясь о ценности человеческой жизни. Ценность в эти времена представляло только то, что можно измерить деньгами. Пощады мог ожидать только рыцарь: за него можно было получить выкуп, а потому живой он ценился больше, чем мертвый. Так на что могли рассчитывать люди рыцаря – разбойника, будучи головорезами и душегубами?!

– Гм. Хорошо. И сколько я так валяюсь?

– Скоро полдень, сэр, – сказал Сэм.

«Если предположить, что я схватился с графом где-то в полночь, то уже прошло не менее одиннадцати часов. Так-так».

– Больше погибших нет? Как там молодой Гийом?

Наступила пауза. Неожиданно для меня, вместо Джеффри, ответил командир лучников:

– Сэр, Гийом де Ге был убит, освобождая пленников. И ваш слуга… как его…

– Ляо, – подсказал Джеффри.

– Подожди! Ведь Лю был здесь. Почему он ничего не сказал?

– Господин, вы же знаете они… не мы. Другой веры. Ну и…

– Что с ним случилось? Я смотрел на Джеффри, но ответил мне лучник – ветеран:

– Насколько я мог узнать, то вы обменялись ударами с Живодером. Будучи смертельно раненым, тот все же сумел нанести вам удар палицей. Когда вы упали, к вам подскочили разбойники, чтобы добить. И вот тогда Ляо закрыл вас своим телом, сэр. Так что все удары достались ему, а там и мы подоспели.