Ветвь оливы

— По-видимому. А то, что мы ничего не понимали и никак на него не реагировали в эти две недели, сбило с толку его самого. Он решил, что приманка не сработала за ненадобностью, и все в порядке. Если бы мы все помнили, мы должны были выдать себя раньше.

— И все же трудно назвать это везеньем.

— Можем и это назвать несчастным случаем. А ведь мы могли сразу понять, кто он. Да, теперь он втрое моложе, но ведь все равно похож чертовски, и если сложить все признаки…

Диана задумчиво нахмурила бровки.

— Как ты думаешь, это сходство — идеально подобранный двойник или, может быть, хуже?

— Хуже?

— Собственная генетическая копия. Самая настоящая.

— Может быть. От него такого вполне можно было ожидать.

Диана фыркнула, сердито покачав головой:

— Сам себе доктор Фауст!

— Ну а кто бы от такого отказался в его возрасте?

— Папа, — сказала Диана не раздумывая, хоть в этом времени он вовсе не был ей отцом, но это все равно была чистая права.

— Уверен что да, но дело в цене. Как бы ни была хороша копия, это только копия. Даже наше сознание. Для нас оно есть. Но фактически — его нет, как всего нашего времени. Как нет и самого Линна.

— Все относительно, — сказала Диана. — Мы мыслим, следовательно, существуем. Если нет ничего большего, значит, есть то, что есть, и оно реально.

— В любом случае, у нас не было другого выхода, кроме как использовать идеальных двойников, если такие найдутся. Нам все равно выбирать не приходилось, как бы даже ни было опасным сходство.

Диана не ответила. Я решил, что она сосредоточилась на том, что делала, и не стал мешать, но она вдруг сказала очень странным голосом:

— На самом деле, выбор был, по крайней мере, для него. Он мог бы быть тобой.

— Прошу прощенья, что?..

— Ты — почти настолько же идеальный двойник для него, как и для себя самого. Вы очень похожи, но тут еще и пограничный вариант… Теоретически, он мог занять твое место. Но разумеется, только теоретически.

— Но ведь то, что он старше, тоже дает ему свои преимущества. Его авторитет, то, что еще ничего не вспомнив, мы ждали, что руководить будет он…

— Это если все будет хорошо. А если не будет, то жить ему осталось не так долго, и разумеется, он предпочел, чтобы «лишние» годы достались тебе, а не ему.

— Подожди… но то, что ты сейчас сказала… — перед глазами у меня заплясали черные мушки. — Ведь если бы он был мной, это дало бы ему больше времени для маневра в случае неудачи!..

— По меньшей мере.

— Почему вы не сказали тогда этого сразу?!

— Потому что он так решил. Ты мог бы оказаться кем-то еще, и даже с продолжительностью жизни было бы все более-менее в порядке, хоть тут она все равно куда меньше чем там, но двойник мог быть не идеальным, и это в меньшей степени был бы ты. Меньше шансов все вспомнить.

— А может быть, и больше шансов оказаться в положении Нейта, которого двойник подмял под себя… Понятно…

— Так что постарайся в следующий раз сильно не рисковать, — снова напомнила Диана. — Чтобы это не оказалось зря. — И хоть, кажется, мы уже договорились, что это был несчастный случай, возразить я ей не смог. Я вообще ничего не мог сказать довольно долго.

Диана закончила перевязку и снова посмотрела мне в глаза.

— Извини, не надо было тебе этого говорить. Только сейчас — я как будто не могу сдержать того, что вспоминаю.

— Ничего. Но теперь я, кажется, понимаю…

— Понимаешь?..

— Я зверски хочу пить.

— Неудивительно.

— Только не вино!

— Есть лимонад. — Диана отошла на минутку к туалетному столику, налить воды из серебряного кувшина и отрезать ломтик предусмотрительно припасенного цитруса. — Воду хорошо прокипятили, я сама проследила!

По комнате разнесся свежий, будто похрустывающий запах, очень знакомое чувство, будто только что… и я ярко вспомнил сон, который не был сном — в последнее время их все чаще подменяли обрывки настоящих воспоминаний. То, что было пять лет назад, по счету, которого больше нет.

— Спасибо… — Я вернул ей бокал. В голове прояснилось. — Нейт вчера оговорился. Сперва он назвал меня «доктор Гелион», и только потом «Эрвин». Он знал меня лучше чем Линн, и вряд ли так бы ошибся, если бы у него не было причины. Клинор знал, что мы идеальные двойники для самих себя и наблюдал за нами. И вероятно, ожидал, что отец будет мной. Естественно, некоторые глупые поступки всего лишь уверили его, что он в безопасности и ничего не произошло. В моем облике он ждал именно его. Думал, что отец поступит так же как он — не станет рисковать своим временем.

— Почему же тогда он ничего против нас не предпринял?

— Наверное, он ждал, когда мы станем тем, что мы есть. Идеальные двойники — отличная приманка — значит, нас не нужно будет искать где-то еще. А выждав достаточно… возможно, он и предпринял — прислав сюда Дизака, чтобы стереть последнее воспоминание о нас, подвести черту. Быть может, это была не личная инициатива зарвавшегося помощника.

— Ох, черт… — вздохнула Диана.

— Изабелла ведь держит сейчас оборону?

— Да. На всякий случай.

— Хорошо. Хоть бы знать, как там остальные.

В дверь осторожно поскреблись. Довольно знакомо.

— Мишель, — сказал я, пристально взглянув на створку.

— Он давно сюда рвется.

— Так пусти его наконец. Все волнуются, а мы только множим поводы.

Диана посмотрела на меня задумчиво и пожала плечами.

— Думаешь, это ему поможет? Теперь все окончательно встало с ног на голову. Войдите! — сказала она громче.

Мишель несмело открыл дверь, покосился на Диану с подозрительным испугом и жадно уставился на меня, пытаясь определить, не грозит ли мне немедленная прискорбная погибель. Почти поспешно закрыв за собой дверь, он быстро поклонился и прошел вперед, будто теряя по дороге перья — вид у него был взъерошенный. Правда, вид у Мишеля всегда взъерошенный, но вот такой растерянный — далеко нет. Темные как у сурка глаза блеснули, перебегая с меня на Диану и обратно.

— Как вы себя чувствуете, ваша милость?! — выпалил он скороговоркой.

— Хорошо, Мишель, не беспокойся.

Вместо этого Мишель привстал на цыпочки, вытянул шею и плавно скользнул еще ближе.

— В самом деле? Вы уверены?..

Его глаза нехорошо загорелись, и я понял, что сейчас случится — не владея собой, он вцепится мне в руку, чтобы посмотреть, все ли там в порядке, и сделала ли Диана все так, как надо.

— Стой, Мишель! — прикрикнул я, и он остановился, вздрогнув. На его лице появилось беспомощное обиженное выражение. — Не пугай меня так, — сказал я куда мягче, — поверь, со мной все в порядке.

— Но… — он непонимающе моргнул. Еще бы. Прежде он у нас считался самым искусным медиком, а теперь его не подпускают к собственному хозяину на пушечный выстрел. Что тут подумаешь?

— Что ж, если хочешь, можешь, конечно, взглянуть. Только полегче.

Мишель посмотрел на свежую повязку и заколебался. Так я и думал.

— В следующий раз можешь сделать это сам.

— Правда?..

— Конечно.

Он почти улыбнулся, если только это была не судорога, и снова растерянно посмотрел на Диану.

— Простите, я не знал… — пробормотал он, покраснев. — Но я видел вчера… вы и правда весьма искусны. — И даже более чем он. Разве это не должно было оказаться для Мишеля ударом?

— Чему только не учат в монастыре, — праздно пофилософствовал я. — Просто прежде у нас не было шанса узнать, чему именно.

— Да, вероятно, — с некоторым скрипом согласился Мишель. Диана снисходительно улыбнулась. — И все-таки, мне кажется… — он замялся, стоит ли ему объявлять себя более опытным и сведущим, и я решил, что пора в некотором смысле разрубить «гордиев узел».

— Скажи, Мишель, ты не замечал за мной в последнее время каких-нибудь странностей?

— Э… — Мишель кряхтнул, его взгляд на мгновение стал паническим. Диана тоже повернулась к нам обеспокоенно.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я. Ты не мог ничего не заметить, пусть не считал себя вправе об этом заговаривать.