Ревизор Империи (СИ)

— Не надо. По глазам вижу, что у вас нет вредной привычки растрачивать казенные деньги. Пока нет, по крайней мере.

— Спасибо. Да, кстати, о деньгах: барышня говорила о каком‑то долге, который нельзя просто погасить деньгами, и контракте.

— Печальная история, — вздохнул капитан. — Нам удалось узнать, что несколько лет назад у нее умер отец. Мать скончалась еще раньше, когда мадемуазель Ковач была в младенчестве. Что может быть долгом? Например, отданный на воспитание в другую семью незаконнорожденный ребенок. Но все это лишь догадки.

На столе неровной трелью затрещал телефон. Индукторы, подумал Виктор, как у полевых.

— Капитан Брусникин у аппарата. Да, у меня. Уже закончили.

— В ваше бюро направился господин директор, — продолжил капитан, кладя трубку на рычаг. — Негоже заставлять его ждать. Не смею вас дольше задерживать.

Виктор поблагодарил и направился к двери кабинета.

— Постойте, — донеслось ему в спину.

Он обернулся.

— Буквально на минуту… Вы знаете, почему Веристова назначили исполняющим обязанности шефа здешнего отделения?

— Без понятия.

— Предыдущий начальник оказался замешан в скверной истории. Пользуясь служебным положением, организовал вербовку девиц для тайных борделей. Сняли без скандала, без понижения, перевели в Сухум, а вчера приходит весть — утонул, купаясь в море в ветреную погоду. И что интересно, здесь он был не любитель купаний.

— Спасибо. Я буду осторожен на воде.

"Лучше б советовал быть осторожным на заводе", подумал Виктор, озираясь по сторонам, чтобы перейти пути у подъезда дирекции. За истекшую неделю он так и не избавился от чувства, что участвует в какой‑то постапокалиптической игре, и даже угроза стать жертвой царских репрессий отступала перед опасностями, которые постоянно бросались в глаза человеку поздней индустриальной эпохи: неогороженные механизмы, горячий пар, свистящий из щелей, неплотных стыков труб и просто выпускаемый на свободу в самых неожиданных местах, искры, расплавленный металл, который здесь носили рабочие просто в ручных ковшах и в любую секунду могли споткнуться и упасть, грузы, совершенно непредсказуемо пролетавшие в дымной вышине, оголенная, позеленевшая медь проводов… И это образцовое предприятие, здесь сильны зубатовские профсоюзы. А что творится на остальных фабриках? Что раньше творилось в России, до этих непонятно кем начатых реформ?

Даже шум здесь иной, чужеродный. Ухо не слышит привычного треска электросварки, визга зачистных машинок, воя и гудения электромоторов и зубчатых передач. Грохот, лязг, тяжелое пыхтение паровых машин, краны голосят свистками. Дробный, давящий на мозг грохот клепальных молотков, и совершенное незнакомое, какое‑то змеиное шипение сотен приводных ремней, вызывающих стук, лязг и скрипение станков, в гигантской музыкальной шкатулке цеха. Вместо сигналов — крики людей.

Небо в облаках, но парит по — летнему, на заводе это особенно чувствуется. Градусов двадцать пять, наверное. Из цеха выскочил рабочий, полуголый, жилистый, грязь, гарь и пот ручейками текут по спине. Над заводом от безветрия снова висит желтая пелена. Экологов, блин, на них нет, подумал Виктор. И как с этим бороться? Здесь не только хозяевам до фонаря, здесь всем до фонаря, вынесут литье на Молодежку, будет висеть над Молодежкой… У рабочих пока свои проблемы. Точно так же у нас никто не жалуется, что по всему Брянску вырубают деревья, и бывший город — сад скоро, очень скоро будет задыхаться в пыли. Или, что на месте детсада вдруг построят гостиничный комплекс — просто, чтобы место занять. Или на то, что магазин проводит акцию, и гром из выставленных на улицу колонок не дает заснуть детям в целом квартале. Ну кто пойдет жаловаться на фирму, если не уверен, что завтра же не придется в нее на работу проситься?

Ничего не изменится, если хозяева жизни будут свято уверены, что все это — навсегда. А здесь, похоже, не уверены…

Массивная спина Буховцева уже нависала над чертежами; пиджак казался чуть тесноватым. Босс о чем‑то говорил с Самоновым, и Виктора удивило, что при этом не присутствовал Бахрушев.

— Э — э… Константин Павлович! — произнес директор после стандартного "доброго здоровья" в ответ на приветствие Виктора. — А где у нас сегодняшняя сводка по "Бояну"?

— Так цех после обеда сводит, Борис Иваныч.

— Будьте добры, дойдите до цеха, и стребуйте у них отчет, что у них на сей момент будет готово, что в незавершенном. Скажете, для меня, чтоб не тянули. Да не спешите, смотрите под ноги; хватит с нас одного случая.

Виктор ждал, что директор тут же задаст вопрос ему, но тот почему‑то подошел к окну, достал серебряный портсигар с гравировкой и закурил, выглядывая за занавески.

"Ждет, когда Самонов выйдет из корпуса? Хочет разговор без свидетелей? А кто сказал, что это не сам Буховцев? Прунс мог случайно раскопать что‑то про дирекцию, его и… А в чем предмет разговора со мной? Предупредить, чтобы не совался? Мочить всех подряд накладно, да и охранка просечет…"

— Ну, мешать нам никто не будет, — слегка просаженным голосом произнес Буховцев, притушив пальцем огонь папиросы и обыскивая комнату глазами в поисках пепельницы. Не найдя, он скомкал окурок и, распахнув форточку, кинул его наружу. — Перейдем к нашим делам. Какие текущие проблемы?

— Да вот срочно надо двух конструкторов с высшим. Одного на трансмиссию, второго на бронекорпус, общую компоновку и подвеску оставляю за собой.

— Это не проблема, — поморщился Буховцев. — Это средства, их все просят. Зайдем с другой стороны. Что является основным препятствием для изготовления вашего бронехода на заводе в самое ближайшее время в необходимых армии количествах? Назовите первую, самую важную причину.

— Трансмиссия. Ну, то, что роликовых подшипников в ближайшей перспективе не ожидается, это очевидно. Нужно изготавливать много зубчатых колес, поскольку и трансмиссия, и механизм поворота сделаны по планетарной схеме. Более простые схемы, с меньшим количеством колес не годятся — колеса такой точности и твердости здесь выпускать не на чем. А ведь еще нужно выпускать и тягачи для эвакуации подбитых танков, и мастерские на автомобильном ходу — иначе всю эту технику в армии быстро потеряют.

Буховцев почесал подбородок и хитро прищурился.

— Это проблема. Какая машина, по вашему, нужна, чтобы ее решить?

— Вы считаете, что любую проблему может решить машина? Ну да, правильно. Есть такой способ изготовления колес, методом обкатки. Фреза для резания зубьев, она в виде червяка, а профиль у нее в виде производящей рейки, а колесо поворачивается… погодите, вы так ничего не поймете. Я нарисую…

— Можете не пояснять. Способ катания известен давно, и станки с винтовой шарошкой появились уж двадцать лет назад. По тому же принципу действуют станки Глеазона, обрабатывающие зубья резцами, и вот недавно я слышал о подобном зубошлифовальном станке. Более двух дюжин фабрик в мире изготавливают машины, о которых вы говорите, и Общество действительно намерено их купить.