Вторжение

Как вы уже знаете, правительства дружественных нам стран мгновенно отреагировали на нашу просьбу принять участие в урегулировании этого масштабного конфликта. Уже в первые часы после начала трагических событий все наши аэродромы начали принимать самолеты оперативно сформированной миротворческой коалиции, с грузом гуманитарной помощи, специалистами и миротворческим контингентом. Сейчас все они самоотверженно трудятся в многочисленных зонах конфликта: раздают гуманитарную помощь, оказывают помощь медицинскую, поддерживают общественный порядок, ситуация с которым очень, очень тяжелая.

Ввиду недостаточности сил и средств, а также в связи с понятным положением, в котором оказались наши правоохранительные органы и армия, мы были вынуждены пойти на нестандартное решение. С этой минуты в зонах конфликта и прилегающих субъектах федерации, моим указом как Президента Российской Федерации вводится совместное административное управление местных органов власти и миротворческой администрации ООН. Согласно этого указа, для получения возможности эффективно координировать усилия по наведению порядка и адресному оказанию помощи пострадавшим, вся полнота власти на период контртеррористической операции передается создаваемым национальным правительствам вновь образованных независимых республик совместно с выше названной миротворческой администрацией ООН. В этой связи приказываю всем федеральным органам власти принять к исполнению те нормативные документы, которые… вот мне тут подсказывают, что все необходимое уже разослано по каналам спецсвязи. Прошу принять их на местах к неукоснительному исполнению, и направить усилия к немедленному обеспечению миротворческой администрации всем необходимым для ее работы, и оказанию им всемерной поддержки в деле наведения общественного порядка в зонах конфликта.

Полицейские управления, подразделения внутренних войск, вооруженных сил, ФСБ и органы МЧС я попросил бы уделить сотрудничеству с миротворческой администрацией ООН особое внимание. На местах могут найтись не желающие адекватно и взвешенно принять имеющуюся у нас на руках трагическую реальность. Так вот, я бы хотел их серьезно предупредить: к любому, попытавшемуся внести разлад в дело умиротворения конфликтующих, к любому, кто захочет совать нам палки в колеса в этой чрезвычайной ситуации — будут применены чрезвычайные дисциплинарные меры. Соответствующие ситуации. В особенности это касается руководителей в субъектах, а также сотрудников государственных ведомств, чей долг в настоящую минуту — совместно с нашими партнерами из-за рубежа, крепко держать в руках властные рычаги и не стесняться применять их по прямому назначению, решительно пресекая любые попытки проявлений ксенофобии и неконструктивных настроений. Вопрос сейчас стоит очень серьезно, моим указом Временные миротворческая администрация ООН на местах в ближайшие сутки, — сейчас юристы прорабатывают этот вопрос, — будут безусловно наделены также и правом осуществления упрощенного судопроизводства, так что обладателям политических амбиций лучше воздержаться от их реализации, и заменить политические акции своим самым непосредственным участием в урегулировании этого беспрецендентного конфликта.

Напоминаю всем, сейчас не время для споров и политических дискуссий. Сейчас надо спасать людей.

Призываю всех граждан России сплотиться в этот трудный час, чтобы достойно преодолеть это внезапное и трагическое несчастье, выпавшее на нашу долю.

К концу этого монолога заряд оптимизма и бодрости нами с Баклажаном, а так же еще парой присоединившихся, был получен, и мы были готовы хоть сейчас, не смотря на то, что скоро отбой, идти и душить миротворцев голыми руками. На месте нашего начальства, я бы перед каждым рейдом включал бойцам эту запись.

После такой встряски ни о каком сне не могло быть и речи, и я, послонявшись по территории базы, заглянул на кухню, где к моему удивлению обнаружил всех тех, кто смотрел запись с последним обращением бывшего презика. Они собрались в кружок возле котла, в который всем скопом чистили картошку (чему дежурные по кухне были безмерно рады) и что-то оживленно обсуждали.

Я пристроился в углу на коробке из-под тушенки и попытался вникнуть в суть разговора.

— Ты не юли, ты мне прямо ответь, как оно так получилось? — Горячился Паника. — Где все наши суперсовременные бригады быстрого реагирования? Где наше новейшее вооружение? Где ракеты, самолеты? Это же все было. Ракеты летали, самолеты пятого поколения в войска поступали. Я видел…

— Телевизор меньше смотри.

— Сразу видно, не служил. — Оборвали Стаса сразу с нескольких сторон.

— Не, ну а правда? — Не унимался он. — Куда все делось?

— Никуда не делось. — Вздохнул Триплекс. — Как маршировали каждое девятое мая по Красной площади вместе с американцами, так поди и маршируют эти бригады. И что самое смешное, опять вместе с американцами. Нафига им воевать, если итак неплохо кормят?

— Это точно. — Подтвердил Скорый. — Когда я в июне собирался дернуть на восток, предложил своему корешу пойти вместе, а он меня спрашивает, на фига? За что, говорит, под пули подставляться? За вышки и нефтепроводы? Так не мои они, образом. За стометровые яхты и виллы? Так нет их у меня.

Я ему, дурень, ведь и сам и дети твои вечно на иностранного дядю пахать будете. А он мне, а я итак всю жизнь ни них пашу. Кому, говорит, думаешь вон сигареты 'ява' в твоей руке принадлежат, и кто деньги со счетов за электричество снимает. Нас десятилетиями имели всей толпой и сейчас имеют. Что изменилось-то?

Я так и не нашелся, что ему ответить.

— Дурак твой кореш, Скорый. — Возразил Баклажан. — Мы им тут как рабочая сила на хрен не нужны. Хилые, болявые. Жрать привыкли помногу, работать разучились. Сейчас нагонят тех же таджиков поболе, а над ними кавказцев поставят, чтобы охранять. На кнопки жать и в компьютер глазеть всяких поляков да эстонцев пригласят. Ни на меня, ни на тебя, ни на твоего кореша у них планов нет.

— Это понятно… — хмыкнул Скорый.

— Тебе оно, может, и понятно, а большинству нет. — Подключился к разговору Триплекс. — Чтобы народ поднять, нужна идея, а где она? Ну допустим отобьемся мы? Опять москвичи расползутся по офисам, чурки по рынкам, а эффективные менеджеры продолжат сливать, что еще не слили, и продавать, что еще не продали? — При этих словах Триплекс посмотрел в мою сторону, будто это я тот самый эффективный менеджер.

Хотя понятно, мне, как представителю Нерезиновой на роду написано отдуваться за всех, кто там жил до войны.

— Такого больше не будет. — Уверенно возразил Баклажан. — Всю эту шушеру мы погоним сраными вениками из страны, а кто замараться успел, тех к стенке поставим.

— Ну, допустим, а дальше что? — Не унимался Триплекс. — Фабрики рабочим, землю крестьянам? Так на это больше никто не купится. Нет идеи. Идеи нет. Народ и раньше до войны друг на друга волком смотрел, а сейчас и подавно все по норкам сидят.

— Во-первых, их из этих норок-то скоро всех повыковыривают. — Продолжал спорить Баклажан. Не отсидятся. А во-вторых, как тебе такая идея — стоять за своих? Блин. Я не политик, красиво говорить не умею, но почему обязательно идти за коммунистами, демократами, националистами? Слово 'патриот' затерли и изнасиловали, ну назови это как-то по-другому. Будем стоять за тех, кому не все равно. Не нравится жить как все, есть желание прикупить домик на острове, отравить сыночка в Лондон учиться? Пожалуйста. Только не за наш счет и не на нашей земле. Пшел нах в свой Лондон, одним словом. Голым по морозцу.

— Опять отнять и поделить?

— А отнимать ничего и не надо. — Баклажан бросил последнюю картофелину в котел и воткнул нож в разделочную доску. — Практически все сейчас принадлежит этим господам, что ездят сейчас по нашим дорогам на танках под голубыми знаменами ООН. Сами все отдадут, мы уж тут сами разберемся кому и что полагается. И никаких больше терок за национальное и никакой классовой борьбы. Не хочешь жить вместе — иди строй свое государство где-нибудь в другом месте, желаешь жить за счет других, ищи идиотов в других краях.