Аналогичный мир - 2 (СИ)

— Ну-ну, Джен, не спешите. Судя по вашему… гневу, вы прочитали.

— Да, — Женя заставила себя говорить спокойно. — Сейчас я вам отдам.

Она всё-таки высвободила руку и достала из сумки с покупками книгу с вложенным в неё буклетом.

— Вот, пожалуйста.

Рассел взял её и небрежно засунул в карман плаща.

— Вы не хотите сказать мне спасибо?

— За что?

— Чтение было малоприятным, — рассмеялся Рассел. — Не так ли?

— Вы правы, Рассел. А теперь извините, я спешу домой.

— Я провожу вас.

Женя поняла, что он не отстанет, а идти на скандал… сама же убеждала Эркина не связываться. Она немного демонстративно пожала плечами и молча пошла по улице. Рассел шёл рядом, больше не пытаясь взять её под руку.

— Вы не хотите ни о чём меня спросить, Джен?

— Вряд ли вы ответите на мои вопросы. Я имею в виду, ответите правду.

— Ну-ну, Джен. Давайте попробуем.

— Хорошо, — и неожиданно для самой себя Женя задала совсем не тот вопрос: — Там грифы «совершенно секретно» и про отчётность. С запретом выноса. Как она попала к вам, Рассел?

Рассел присвистнул.

— Однако, Джен, действительно, такого вопроса я не ждал. Но я отвечу и отвечу правду. Я подобрал её в… одной разорённой квартире. Ещё зимой. Вы удовлетворены?

Женя неопределённо повела плечом и промолчала.

— Ну, хорошо. А зачем я вам дал эту книгу, вас не интересует?

— Нет, Рассел. Тем более, что ответ лежит на поверхности. Вами двигала элементарная ревность.

Рассел быстро посмотрел на неё и отвёл глаза.

— Отличный удар, Джен. Поздравляю. Но… это не совсем так. Не ревность, а обида. Я обиделся за Хьюго.

— Он-то при чём? — искренне удивилась Женя.

— Вы отвергли его ради…

— Рассел, если уж на то пошло, Хьюго виноват сам. Ему не нужна моя дочь. А мне не нужен он. Вот и всё.

Рассел задумчиво кивнул.

— Что ж, это вполне логично. Но… но неужели вы и сейчас не поняли, зачем ему нужна ваша дочь?

— Кому?

— Не надо, Джен. Не будем играть в прятки. Мы взрослые люди. Пусть парень не виноват в своей ущербности, согласен, но он остаётся машиной, секс-машиной, автоматом.

— Заводная кукла… — усмехнулась Женя.

— Да. Вы умница, Джен. Точное сравнение. Конечно, это ваша дочь, и если вы хотите, чтобы она начала… свою сексуальную жизнь сейчас, это ваше право. Тем более, с таким опытным, я говорю без иронии, вработанным экземпляром… Но, учтите, Джен, в книге этого нет, но с возрастом у спальников сексуальная активность легко переходит в агрессивность. Учтите и не оставляйте их наедине. Вот и всё.

Женя заставила себя промолчать. И продолжала спокойно идти, хотя больше всего ей хотелось влепить Расселу пощёчину. Как он смеет такое… об Эркине, но… Ладно, ещё месяц — и Рассел станет прошлым.

— Я не убедил вас, Джен? Так? — Рассел улыбнулся. — Вы обижены на меня. Но что поделать, правда — неприятная штука. И самое неприятное, что это действительно так.

Сзади послышались чьи-то шаги. Кто-то бегом нагонял их. Рассел повернулся, заслоняя Женю. Обернулась и Женя. Их догонял белобрысый подросток в форме самообороны.

— Минутку, Джен, — Рассел ободряюще улыбнулся ей и быстро шагнул навстречу мальчишке.

Они заговорили, вернее, говорил мальчишка, а Рассел только кивал. Когда мальчишка замолчал, Рассел обернулся к Жене.

— Прошу прощения, Джен, но я должен идти. Но мы ещё увидимся. Вы дойдёте одна?

— Да, благодарю вас. До свидания.

Но последние слова она договорила уже ему в спину. Удачно получилось. Женя переложила сумку из руки в руку и быстро пошла домой. Кажется, избавилась. Ну… ну, негодяй! Ему, видите ли, обидно за Хьюго, за этого бледного слизняка! Смеет говорить такое об Эркине! Ну, ничего, она с ним ещё посчитается. За всё. И за его мерзкие намёки в первую очередь.

Репетируя уничтожающую Рассела речь, Женя неожиданно быстро дошла до дома. Эркин, сидя на пороге сарая, сосредоточенно щепал лучину. Несмотря на сумерки народу во дворе было много, и Женя, увидев, что к ней направляется Элма Маури, самым строгим и деловым тоном велела Эркину отнести в кухню сумку с покупками. Эркин отложил нож и со словами: «Слушаюсь, мэм», — взял у неё сумку и ушёл в дом.

Элма Маури рассказала Жене о погоде, своём здоровье и, понизив голос, о некоторых событиях в личной жизни прошлого поколения горожан, сделав ряд глубокомысленных замечаний о влиянии этих событий на жизнь нынешнего поколения. Женя ахала, поддакивала и задавала положенные вопросы.

Во двор вышел Эркин и, не поглядев на них, вернулся к прерванной работе. Женя плавно закруглила разговор и побежала в дом.

Алиса ждала её в прихожей и… с ходу неожиданно пожаловалась на Эркина:

— А Эрик меня во двор не пускает.

Женя на мгновение растерялась. Эркин чего-то не разрешил Алисе?! Совсем интересно. Алиса требовательно смотрела на неё, ожидая окончательного решения.

— И правильно сделал, — безапелляционно заявила Женя. — Темно уже.

Алиса, что-то обдумывая, кивнула. Женя поцеловала её в щёку, быстро переоделась и захлопотала. Плита уже горячая, чайник и кастрюля с кашей греются. В кашу он налил воды? А то пригорит, потом не отскребёшь. Да, налил.

Женя бегала по квартире, а Алиса, как всегда, ходила за ней по пятам, рассказывая дневные новости. Что сказали и сделали Дрыгалка, Спотти, Линда, Тедди и мисс Рози. Эркин принёс вязанку дров и лучинки, взял ключ от сарая и ушёл закрывать его. Женя задёрнула и расправила шторы, зажгла лампу. Заправлял лампу теперь Эркин. И печь, и вода, и… да вся грязная работа по дому на нём, а он ещё и ещё на себя взваливает. Кастрюли и сковородку так оттёр, что даже как посветлело на кухне. Женя помешала кашу и отодвинула на край плиты. За её спиной в прихожей стукнула дверь и лязгнул замок.

— Эркин, ты?

— Да. Я всё убрал и закрыл.

— Ага, спасибо. Мой руки и садись. У меня уже готово.

Эркин, как всегда, переоделся в кладовке и вошёл в кухню уже в рабских штанах и рябенькой рубашке. Стоя у плиты, Женя слышала, как он звякает рукомойником, умываясь, как фыркнула Алиса, видно, он опять, забирая у неё полотенце, брызнул ей в лицо водой — с недавних пор это вошло в ритуал вечернего умывания.

— Что нести? Чайник, кашу?

Женя счастливо улыбнулась.

— Бери чайник, каши только на вечер осталось.

— Ага.

Они сели за стол. Алиса сосредоточенно воевала с кашей, а Эркин и Женя вели свой нескончаемый разговор на любимую тему: как они поедут.

— Хорошо, что зимой: всё тёплое на себя наденем, уже паковать меньше.

— А постели придётся оставить?

— Да, жалко, конечно, перины, подушки, одеяла.

— Может, хоть для Алисы возьмём?

— Нет, и так много.

— Чемодан купим.

— Да, придётся.

— Моё-то всё в один мешок влезет. Сапоги, куртка — на мне, а остальное… Да, а ковёр?

— Ну, что ты, ковёр, конечно, возьмём.

— А если в него всю одежду увязать? Он же мягкий.

— Это ты хорошо придумал, — одобрила Женя. — Значит, что получается?

— Два мешка, узел с одеждой и…

— И всё, Эркин. У тебя не сто рук. И спина всего одна.

— Зато широкая и сильная, — рассмеялся Эркин.

Засмеялась и Женя.

— В один мешок моё всё уместится, — продолжал Эркин. — В другой, он побольше, туда если без ковра…

— Туда остальное бельё, посуда, мелочи всякие, продукты на дорогу. Или нет. Вот посуду, продукты, мелочи и всё, что в дороге нужно, в маленький мешок. А в большой всё бельё, а в ковёр верхнее. Деньги и документы…

— У тебя в сумочке.

— Хорошо. Но часть денег у тебя, чтобы не держать в одном месте.

— А моё? — вмешалась в разговор Алиса.

— В ковёр, — сразу ответила Женя.

— Да?! — возмутилась Алиса. — У тебя мешок, у Эрика мешок, а у меня ничего?! Так нечестно!

— Будет и тебе мешок, — засмеялась Женя. — Сделаю я тебе рюкзачок.

— Ага, — удовлетворилась обещанием Алиса.

Женя разлила по чашкам чай, положила Алисе сахар.