Наследники по прямой. Книга первая.

Гурьев вернулся в школу, - намеревался проинструктировать Шульгина, да и с мальчишками заниматься нужно было. Но планам его не суждено было осуществиться, во всяком случае, в задуманном порядке. Завадская вцепилась в него, едва он переступил школьный порог:

– Что происходит, Яков Кириллович?! Потрудитесь объяснить!

– Голубушка Анна Ивановна, - обворожительно улыбнулся Гурьев, - многие знания умножают нашу скорбь. Поскольку мир трагически далёк от совершенства, то, чем больше узнаём мы о его устройстве, о силах и механиках, приводящих мироздание в движение, тем печальнее становятся наши думы о сущем.

– Прекратите сейчас же паясничать и заговаривать мне зубы, - зарычала Завадская, и Гурьев порадовался этому тону. - Что за тайны мадридского двора?! Что ещё за стражников вы Чердынцевой определили?! Денис Андреевич от неё ни на шаг не отходит… А сегодня?!

– А-а, - беспечно махнул рукой Гурьев, - это мы в казаков-раз-бойников играем.

– Да?! А что делали у нас на школьном дворе Свинцов с какими-то… даже не знаю, как их назвать?! Вы их тоже взяли в игру?!

Это мне не нравится, решил Гурьев. Это меня ищут. Акцию устраивать придётся? И, продолжая улыбаться, быстро поинтересовался:

– Драки не было?

– Слава Богу, обошлось.

– А ещё что за типы с этим… как вы его назвали? Свин? Цов?

– Яков Кириллович. Я понимаю, вы хотите меня успокоить. Но это, поверьте, не тот случай. Этот Свинцов - это настоящий кошмар. И он уже взрослый, ему двадцать лет. И он вот-вот сядет в тюрьму. А те, кто с ним был - они уже определённо там не раз побывали. Это уголовники. Вы что?! Какие шутки?!

– А вы тут же позвонили в милицию.

– Разумеется, я позвонила в милицию. И…

– И прибывший наряд милиции убрался несолоно хлебавши.

– Яков Кириллович…

– Тридцать лет уже. Тридцать лет без малого, Анна Ивановна - и всё Яков Кириллович да Яков Кириллович. Дениса прибью.

– Мальчики и Денис Андреевич пошли провожать Дашу. Конечно, Свинцова к тому времени, как приехала милиция, уже след простыл. Вместе с этими.

Они нас выследят - ещё два, от силы три дня, подумал Гурьев. И начнут выщипывать. И начнут не с меня - с Дениса. Или прямо с Даши. Надо форсировать. Форсировать надо. Бог ты мой, как же я не хочу этим заниматься.

– Ну, тогда мне тоже пора, - Гурьев с озабоченным видом посмотрел на циферблат хронометра. - Они ничего не спрашивали?

– Кто? Милиция?

– Свин. С этими.

– Да что происходит, в конце-то концов?!

– Что бы ни происходило, Анна Ивановна, я это полностью контролирую. Как всегда, - ах, подумал Гурьев, если бы. - Всё. Абсолютно.

– Вы не сделаете ни шагу, пока всё мне не расскажете. Абсолютно всё.

– Это невозможно, - Гурьев грустно вздохнул. - Всего не знает никто. А уж я-то?!

– Послушайте, Яков Кириллович. Я вашего веселья совершенно не разделяю.

– Какой ужас, - улыбнулся Гурьев.

– Прекратите этот балаган немедленно!!!

– Анна Ивановна. Мальчику понравилась девочка. А мальчик девочке - нет. Надо просто подержать противоборствующие стороны в разных углах ринга некоторое время, и всё.

– Нет. Это я бы сразу поняла. Тут что-то другое. И вы знаете, что. Говорите сейчас же.

Ещё одна мисс Марпл на мою голову, подумал Гурьев с тоской.

– Нельзя, Анна Ивановна. Во избежание, так сказать. И всё такое прочее, - лицо Гурьева приобрело то самое выражение, какое должно было бы иметь, не владей он с некоторых пор каждым его мускулом на все сто процентов всегда и везде.

Только на мгновение. Но этого было достаточно, чтобы Завадская побледнела и отшатнулась:

– Я… Я вовсе не хочу вам мешать, Яков Кириллыч… Но… это же мои дети…

– И мои, Анна Ивановна, - тихо произнёс Гурьев, снова натягивая на себя маску доброжелательной непринуждённости. - Всё будет в порядке. Я отвечаю. И мне действительно пора.

Денис сидел на скамеечке перед забором и курил папиросу за папиросой. Судя по всему, он приканчивал уже вторую коробку "Норда", потому что окурков вокруг было видимо-невидимо. Увидев Гурьева, Шульгин вскочил.

– А насвинячил-то, - подходя, неодобрительно проворчал Гурьев, поджимая губы. - Кто за тобой убирать будет, боцман?

– Железный ты, что ли?!

– Я не железный. Я тренированный. Докладывай.

Выслушав Шульгина, Гурьев сделал скучное лицо:

– Ясно. Давай, проводи мальчишек по домам и возвращайся. Кошёлкин тоже сейчас подтянется.

– Жив курилка?!

– Он нас с тобой переживёт, Денис, - усмехнулся Гурьев. - Если никто не помешает. Знакомая личность?

– Кто ж Ляксей Порфирьича не знает! Сыщик легендарный, можно сказать.

– Вот. Легенда живёт и действует, Денис.

– А как ты его?!

– Вот любопытный какой, - улыбнулся Гурьев и так поморгал, что у Шульгина пропала охота задавать вопросы.

– Ладно. Зови ребят, потопаем.

– Денис.

– Да?

– В школе оружие есть?

– Что?!

– Семь футов тебе, Денис Андреич. Под килем, - кивнул Гурьев и шагнул в калитку и обернулся: - Дети выйдут сейчас.

Он вошёл в дом, кивнул девушке, Феде и Степану:

– По домам, с Денисом Андреевичем, - и, увидев, как вскинулись ребята, пресёк бунт в зародыше: - Это не хулиганьё местное - это уголовники. Ситуация, близкая к критической. Поэтому - не спорить. Давайте, всё. Даша, я к Нине Петровне на минутку, потом поговорим.

Заглянув на половину хозяйки, убедился, что ни на какой рынок та и не думала ходить, конечно же.

– Нина Петровна.

– Да, голубчик?

– Спасибо вам. Вы мне, действительно, так помогли. Я ваш должник.

– Пустое, Яков Кириллыч, - улыбнулась Макарова. - Я знала, что вы с Алё… общий язык с Алексеем Порфирьичем найдёте.

– Я попросил его переночевать с нами сегодня. Может, это продлится ещё какое-то время. Увы. Уж не обессудьте.

– Яков Кириллыч! Так всё вот?!

– Ага, - обезоруживающе улыбнулся Гурьев. - Скажите, Нина Петровна. Можете допустить на мгновение - я не дурак и многое понимаю, несмотря на мой предосудительно юный возраст?

– Очень даже могу, - кивнула Макарова.

– Так шли бы вы замуж за Алексея Порфирьевича, Нина Петровна. Это же немыслимо - столько лет. И он вам по сердцу, и вы для него - свет в окошке. А?