Катарсис империи (СИ)

  Тюрьма в центре города, рядом с рекой.

  Отсутствие электричества и ламп дневного освещения.

  Архаичная одежда и топорная керосинка.

  Немного странный говор Лаврова.

  Плюс, добавьте сюда то, что нет камер наблюдения, колючей проволоки, привычной формы на охранниках.

  Да и искреннее убеждение в голосе Лаврова, когда он заявил про год, который про 1904 год на дворе.

  Стоп, батенька, приехали!

  - 1904 говорите? - Найти подтверждение тому, розыгрыш это или нелепая, невозможная, отрицаемая физическими законами возможность переноса в прошлое, я мог только с помощью своих знаний. И, странным образом, сидящий передо мной человек назвал тот год, которым я интересовался большую часть своей жизни. - Какие корабли японцы повредили на внешнем рейде Порт-Артура? Если это не розыгрыш, и я действительно в том времени, о котором вы говорите, то началась русско-японская война!

  Я блефовал. Свои предположения о времени я строил исходя из двух позиций.

  Первая заключалась в том, что сказал "на дворе почти как месяц 1904 год" - а значит, год еще только начался.

  Вторая - за окном лежит снег, значит это первый квартал года. И значит, война должна уже начаться.

  - Вот вы как работаете, господин террорист, - оскалился Лавров. - Войну пророчите с Японией? Кто ж это вам сказал? Ваши азиатские друзья? Или вас и ваших товарищей англичане финансируют? Признавайтесь! - Он хлопнул по столу рукой и поднялся со стула, нависнув надо мной. - Кто заплатил вам и вашей организацией за смерть царя? Ну!? Говорите! Взорвать Зимний хотели?

  - Что за бредятину вы несете? - Я рассчитывал, что он стушуется моими вопросами, однако, Лавров решил додавить меня сам. Поскольку я не ожидал от него такого прямого вопроса, то мгновенно скатился в защиту. - Какой царь, какой император, какие товарищи? Вы о чем говорите? Кого взорвать?...

  Лавров достал из-под стола кожаный портфель, из которого на стол начал выкладывать вещи.

  - На всем этом иностранные надписи, которые не знакомы нашим людям, - говорил он, слегка сбавив тембр голоса. - Неизвестные нам торговые марки, устройства и многое другое, что мы отобрали у вас, когда нашли в Зимнем...

  Пока он говорил, я наблюдал, как на стол ложатся предметы, которые я прекрасно знал. Столь привычные в моем мире, но для него, они казались чем-то непонятным. Ну, скажите, кто в здравом уме будет держать пачку сигарет так, словно это кусок взрывчатки?

  - Мне нужны ответы, - как только последний предмет оказался на столе, Лавров убрал с глаз долой портфель.

  - На какие вопросы? - Прищурившись, я смог разглядеть в куче выложенных передо мной вещей очки в матово-черной оправе, которые приобрел пару лет назад. Ну или лет сто с хвостиком вперед - кто уж тут разберет. А то, что я попал в прошлое - я уже осознал.

  Пара секунд мне потребовалось, чтобы в тусклом свете керосинового огня мои сомнения сгорели в огне безжалостной реальности, как ведьма в Средние века.

  Да, передо мной сидел именно Владимир Николаевич Лавров. Несколько моложе, чем на тех фотографиях, что я имел счастье видеть в своем времени. И глядя в пронизывающие, наполненные профессиональным холодом глаза, у меня не оставалось сомнений, что вариант "Модус - тебя разыграли!" останется невостребованным.

  - Кто вы и каковы были ваши намерения в Зимнем? - Лавров говорил спокойным тоном, но, бьюсь об заклад - профессиональное рвение требовало от него "расколоть" меня в пределах сжатых сроков. Ну не привыкли в двадцатом веке мои коллеги к активному сопротивлению на допросах.

  Хотя, надо признать, "в несознанку" я скатываться не собирался. И даже 51 статью Конституции не припомню. Не то чтобы она тут не действовала. Просто, меня повесят сразу же, как я заикнусь о законе, ограничивающем власть монарха. Что поделать - это же Россия, двадцатый век. Улыбаемся и машем.

  - Позвольте я вам кое-что расскажу, дорогой Владимир Николаевич, - там, в далеком две тысячи четырнадцатом году моя наблюдательность и сообразительность стали залогом моего карьерного роста. Правда, не будь противодействия в высоком начальстве - давно бы носил погоны с большим числом звезд. Уж на внеочередное - я бы наработал.

  Посему, разглядывая ясным взором через линзы в пять диоптрий предметы на столе, я отчетливо понимал, что в прошлое я попал не один.

  Я не курю. Посему, пачка сигарет "Прима", которую так чуждо держал в руках Лавров - могла принадлежать только одному из моих современников. А значит - я здесь далеко не один. И судя по количеству вещей, что лежат передо мной - это далеко, аж до Владивостока тянется.

  Верхней одежды тут не было. Только то, что нашли в чужих карманах, сняли с рук, шей, запястий и пальцев: наручные часы, кольца, цепочки, медальоны, зажигалки, связки ключей, пачка жвачки, леденец "Барбарис", упаковка семечек "От старушки из деревни", фантики, перочинный нож...

  Едва не прокричав "Йо-хо-хо!" я схватил свой планшет, небрежно заваленный горой подарков из будущего.

  - Если получится, Владимир Николаевич, - я скрипя зубами провел по сети трещин на матрице южнокорейского девайса из будущего (прошлого?). - То я еще и покажу.

  Даже в лучах керосиновой лампы, я увидел, как помрачнело лицо Лаврова, когда я с силой нажал на выступающую из корпуса кнопку включения.

  С тихим матом он рванулся ко мне, силясь вырвать из моих рук планшет.

  - У него бомба! - Крикнул он в сторону двери конвойным. В ту же секунду загрохотал засов - очевидно, дежурные слушали под дверью.

  Я довольно поздно сообразил, чем мне это грозит. В последний момент я кладу планшет себе на колени, прижимаю его своим телом. Лишь бы он работал, лишь бы работал! Чувствительный удар в бок. Еще один. Ага, поняли, что не получается. Чьи-то пальцы впились мне в волосы и с силоц потянули голову назад. Черт, как больно-то...Еще мгновение - и меня смахнут со стула на пол, разобьют планшет и...

  Резкая мелодия активации вырвалась из пары динамиков в торце планшета, заставив всех находящихся в комнате застыть от изумления.

  Потемки допросной озарились белым светом экрана, на котором появился логотип одной известной компании.

  Разблокировав экран монитора, я в два клика запустил первый попавшийся под руку видеоролик.

  - Русско-японская война началась с неожиданного нападения японского флота под командованием... - глухой бас диктора огласил своды допросной.

  - Как я же сказал, - я скривился от нахлынувшей боли в левом боку. Хорошо ж меня помяли. - Я из будущего. И у меня сведения первостепенной важности.

  ***

  Ничто так не клонит в сон, как мягкий матрас и пушистое одеяло.

  Соломенный тюфяк и колючее солдатское одеяло мне заменили сразу же, как я вернулся с допроса. Измотанный бесконечными вопросами Лаврова, суеверно косящегося на гору предметов из будущего, которую я у него все же забрал, я с трудом доплелся под охраной нового конвоира в свою камеру.

  Ей богу, будь тут старые принадлежности - я бы их не заметил. Ссыпав на стол все богатство, что попало ко мне в руки, я даже не смог заставить себя посмотреть на них, попытаться идентифицировать. Единственное ,что я узнал сразу - это часы на кожаном ремне, с характерным корпусом и одной особой надписью на циферблате.

  "Адмиральские". Вариант небезызвестных "Командирских" часов Чистопольского часового завода, славившихся по всему почившему СССР своей надежностью и практичностью.

  Мне они достались от деда, умершего почти тринадцать лет назад. Нет, он не был адмиралом, да и ко флоту относился лишь краем - срочную он прошел на кораблях Тихоокеанского флота. И со срочной как раз и вернулся с этими самыми часами.

  Помнится, я все детство расспрашивал у деда, как да за какие заслуги он получил эти часы. И, дед всегда отшучивался фразой, что спас адмирала. Который эти часы ему и подарил. Больших подробностей я не смог добиться ни от кого.