Вольные стрелки (СИ)

Пока я раскладывал все на столе, включая бланк договора, написанный в трех экземплярах, на русском языке, Лис разглядывал канцтовары. Я достал все, и вопросительно посмотрел на него.

- Что это? Не видел раньше такого пергамента...

- Это подарок, Вам, - я выделил слово, чтобы адрес получателя был предельно ясен, - при помощи вот этого можно удобнее вести дела...

Я начал рекламною кампанию. Показывал скрепки, карандаши, ручки, чернильницы, всякую мелочевку, перешел на записные книги. Такого рода сшивки листов для записей тут не использовали, только книги сшивали подобным образом. Но стоили они - как самолет! А я предлагал в дар записную книгу (вроде амбарной), да еще и из незнакомого материала, да еще и толщиной в пятьсот листов. И таких - две штуки! Листы были с перфорацией, их можно было отрывать из книги, причем корешок оставался сантиметров пять, с продублированным номером страницы.

Апофеозом бюрократической вакханалии стала печать. Я вечером собрал на ней текст, который гласил, что сей лист выдан с разрешения Волка и Лиса. Концепция отрывных талонов с печатью Лиса сильно возбудила. Оставалась только проблема языка. Тут не писали на русском. Предложил ему написать, что конкретно надо оставить на штампе, и привезти в следующий раз. Пришлось учить Лиса пользоваться карандашом. Он накарябал какие-то руны, удивился легкости письма на бумаге при помощи моих приспособлений. Я торжественно вручил весь набор ему, и перешел к договору.

Тут договор называли "ряд", с ним провозились почти до вечера. Нам даже свечку принесли, толстую восковую. Лис не мог прочесть на русском, я не писал на словенском. Пришлось звать Ярослава. В договоре были прописаны обычные для меня пункты. Цель, средства, обязанности сторон, ответственность в случае невыполнения и так далее. Тут же такая постановка вопроса была в новинку, отвечали обычно собственным авторитетом, а зачастую и головой. Пришлось даже изменить часть пунктов, да переписать договор на словенском языке. Переписывал Славик, он уже научился пользоваться моими канцелярскими принадлежностями.

По договору мы работали в два этапа. Сначала просто вели поиск лиц, отмеченных как грабители на дороге, то есть наемников данов-зерноторговцев, били их, и сдавали добычу Ладоге. Потом, если будет результат, Лис дает нам информацию, где видели данов, а мы продолжаем свой нелегкий труд. Ладога в свою очередь выкупала добычу, если таковая имеется, но не платила серебра, а выдавала расписки на приобретение зерна по внутренним, если там можно выразиться, ценам. Вроде купона на скидку получилось. Этот момент сильно повеселили Лиса, мол, за буквы добычу получит. Я же про себя подумал, что только что изобрел бумажные деньги. Тем более что расписки мы сделали из записной книжки, номинал обозначили в пудах зерна, с двумя печатями, моей и Лиса, и текстом. Текст был на словенском, писал сам Лис, только пером. По вопросам взаимодействия с купцами при предоставлении скидок он же обещал решить вопрос. Максимальная скидка, на которую мы могли рассчитывать, устанавливала цены за партию товара такие же, как и для словенских купцов. То есть, с этими расписками Торир мог возобновить свою торговую деятельность. Отдельным пунктом была невозможность их передачи другим лицам.

Из кабака вышли практически друзьями, попрощались и договорились о встрече завтра, уже с Волком, который должен подтвердить наши договоренности. Я шел к своей палатке довольный, но уставший. Меня эти политические игрища, да еще и с таким пройдохой как Лис, вымотали окончательно. Спал я, что называется, без задних ног.

Сон мой бесцеремонно прервал Торир, нагло распихав меня ни свет ни заря. Я вылез из палатки - вокруг нас стояли вооруженные мужики, штук восемь. Правда, оружие было в ножнах, они пришли сопроводить нас к Волку. Вояки обсуждали нашу палатку. Мы быстро собрались, и вдвоем с Ториром отправились на встречу.

В этот раз Волк встречал нас в большом тереме, в зале с высоким стулом. Вроде как трон получался. Как объяснил Торир, тут обычно вели суд и принимали дорогих гостей. Например, нас. Лис тоже присутствовал, как и несколько ближников Волка. Вояка на троне не стал разводить политесы, и с места в карьер заявил, что враги всякие торговлю рушат, и рад он принять наш посильный вклад в борьбу с этими врагами. Все это, правда, сопровождалось пафосом и криками на тему того, какие кругом уроды, что только и хотят ограбить бедную Ладогу и его, Волка, лично. Торир в свою очередь на своем, скандинавском, благо его тут все понимали, в ответной речи тоже сказал, что мол, ни пяди земли, тьфу, воды врагу, и всех к ногтю. И грозно так оружием все помахали. Мы с Лисом тоже, за компанию. Потом обменялись грамотами-договорами, и нас вежливо вывели из терема.

- Ну что, Торир, вроде пока все получилось? - мы шли по торгу после заключения первого международного договора.

- Ага, теперь только найти и убить данов, - ответил мурман.

Да, осталось совсем чуть-чуть - начать и кончить. Мы двинулись каждый в свою сторону. Я бродить по торгу, Торир - вести переговоры со своими знакомыми викингами. Может, скажут где даны есть, неправильные. На наш тримаран мы вернулись только поздно вечером, под покровом ночи, как и договаривались.

Третий день мы бороздили озеро в надежде наткнуться на данов-грабителей. Держались далеко от берега, впередсмотрящий выискивал лодки, мы приближались, выясняли кто это. Пока попадались только словене, даны, которые правильные даны, другие скандинавы, вроде свеев, да корелы. Мурманы Торира, пока мы были на Ладоге, научились достаточно ловко управляться с парусом, и наша скорость теперь была раза в два-три выше, чем всех остальных "участников регаты" на этом озере. Поиск построили качелями, ходили вдоль берега на запад и восток от впадения Волхова в Ладогу, каждый раз забираясь все дальше и дальше.

Данов не было. Народ уже предлагал "прессануть" кого-нибудь другого, но я предпочитал придерживаться договора с Ладогой. Торир тоже, он в связи с поднятием своего авторитета (еще бы! два раза с самым главным ладожцем виделся!) имел договоренности с ладожскими купцами, заранее озаботился. Вот и мотылялись мы по озеру, искали себе врагов. Решили, правда, сменить тактику. Теперь мы шли вдоль берега, и внимательно осматривали все заводи, ручьи покрупнее и речки. Народ, конечно, нашей лодки пугался, и мы вскрыли свой внешний вид, но идти на это пришлось. Иначе так бы и проплавала весь месяц, без добычи. А так добыча устроила на нас засаду сама.

Я как раз занимался заполнением судового журнала, отмечал где мы плыли, ориентиры, координаты по нашей карте. Переписывал встречные суда, Торир комментировал чьи лодки мы тут видим. Обеслав замерял расстояния до ориентиров, занимался штурманской работой. Мы проплывали мимо небольшого островочка, вытянутого вдоль берега. Островок был покрыт густым кустарником. Дошли до середины, когда наш впередсмотрящий начал орать. Я вылез, чтобы посмотреть, что происходит.

- Даны! Даны! - неистово орал мурман на мачте, тыкая в разные стороны руками.

Я посмотрел вперед. Из-за островка выплывала узкая, хищная лодка. Со стороны кормы, с из-за другого конца острова показалась ее копия. Нас брали в клещи.

- В броню! К оружию! - я в панике забегал по центральной лодке, нацепляя на себя доспехи и хватая винтовку. Обеслав показался из машинного отделения, я на него тоже наорал, он спрятался. Когда я облачился в доспехи, посмотрел по сторонам. На меня как на идиота смотрели все наши вояки, они уже давно были одеты, и готовы к бою. Уши мои покраснели, стыд пришел, паника ушла.

- Торир, Кнут! Ну что скажете?

- Даны. Те самые, - коротко ответил корабел, Торир просто кивнул.

- Как биться будем?

- Они на веслах идут, ходко. Скоро догонят, - Кнут приложил ладонь ко лбу, - надо их на большую воду вывести.

- Парусом?

- Ага, - Кнут начал вращать штурвал, - потом машину запустим.

- Обеслав! - показалась голова мелкого, вся в смазке, - готовь машину, разводи пары!