Прораб стройки светлого будущего

Понятное дело, что советские рубли тут явно не котируются, даже предлагать не стоит.

— Имеются, имеются, — спокойно не меняя делового тона, продолжил я гнуть свою линию, — есть немецкие марки, есть американские доллары, есть царские рыжики, или вы предпочтёте свежие английские фунты?

Последние три слова я несколько выделил интонацией, внимательно боковым зрением наблюдая за Греком, но при этом удерживая фокус взгляда на цыгане. Именно поэтому я и уловил, как резко изменил свой интерес ко мне Грек, хотя он явно не хотел подать вида, также безмятежно глядя куда-то в окно.

— И, позвольте полюбопытствовать, много ли у вас будет этих самых 'свежих фунтов'? — не меняя положения головы, тихим спокойным голосом спросил Грек, после чего переглянулся с цыганом.

— Думаю, хватит для плодотворного сотрудничества, если договоримся.

— Теперь осталось выяснить, почему ты именно ко мне обратился, Иннокентий Моисеевич…, — с некоторой угрозой в голосе спросил меня Грек, глядя мне прямо в глаза, — неужели больше никого подобрее не нашел ни ты ни твои людишки?

— Нашел, почему же мне не найти хороших и разных людей, да вот посоветовали знающие товарищи именно тебя. Мол, только ты знаешь то, что им нужно.

– 'Знающие товарищи', говоришь, посоветовали, — не меняя угрожающего тона, Грек продолжил смотреть на меня, а я так же заметил, как напрягся цыган, в секундной готовности перерезать мне горло своим тесаком, — и что им тогда от меня надо?

— Им надо иметь постоянно открытое окно 'туда' — я качнул головой справа налево, жестами дополняя свои слова, — а так же возможность получать 'оттуда' некоторые товары и продукты. Кое-кого требуется быстро вывезти из страны, не привлекая лишнего внимания. И ещё кое-кто хочет иметь возможность быстрой эвакуации из Союза, в стране сейчас очень неспокойно…

В своих предложениях я совсем не напрасно сделал упор именно на людей, а не на что-то другое. Что мы можем предложить Греку, а вернее, как мы предполагаем — 'гостю из будущего'? Деньги? У них их и так хватает, а вот потенциальная возможность восстановить потерянное влияние и создать новую агентурную сеть на месте недавно разгромленной нами — за это предложение они явно должны уцепиться. И действительно, в глазах 'гостя' загорелся явный интерес, и он сам заметно расслабился, уловив нужную суть.

— Лысый, — обратился он к цыгану, оставь нас наедине и проследи там, чтобы никто случайно не подслушивал.

Цыган вышел и закрыл за собой дверь, наконец-то открывая мне возможность заняться тем делом, ради которого я сюда пришел. Всё же отслеживать и управлять сразу двумя людьми я пока не могу, мне бы справиться хотя бы с одним. Так что я сразу постарался почувствовать внутренне настроение Грека и подстроиться к нему. Не напрямую, естественно, а комплиментарно, то есть хорошо совместимо с его чувствами, но отлично от них, ибо прямая подстройка может вызвать подозрение у подготовленного человека, а мне этого совсем не надо. Однако свой ритм дыхания я полностью согласовал с дыханием своего противника, а он этого совершенно не заметил, что было, несомненно, мне в плюс. Через несколько секунд я сумел зацепиться за эмоции Грека и почувствовать возможность ведения, правда пока ещё слабую и неустойчивую.

— И вот ещё список срочно необходимых нам товаров, — я достал из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо лист бумаги и протянул его Греку.

Быстро пробежав глазами по списку, он задумался на несколько продолжительных секунд. Естественно, что он должен был так среагировать, ибо в этом списке были консервы из рациона 'гостей', которые не производились в этом времени, хотя и имели вид вполне обычных для него.

— Я так и подумал, что без наших общих знакомых тут не обошлось, — после некоторой паузы произнёс Грек, — с некоторой частью этого списка мы можем вам помочь прямо сейчас, без долгого ожидания заказа. Вот, к примеру, продукты все есть, можете забрать хоть сегодня ночью. На счёт переправки 'туда' ваших людей мы можем поговорить позднее, когда они сами приедут сюда и познакомятся с моими людьми, которые и скажут им, что надо делать. Это совсем не так просто, как вам может показаться. Но возможность есть, не вижу проблем.

Что-то в этом духе я и ожидал услышать. Естественно, со мной, посредником, который может быть совершенно не в курсе всех тёмных дел 'гостей', договариваться никто не будет. Используют втёмную, возможно даже живым оставят, если ничего лишнего случайно не узнаю. Тем временем заметно усилился эмоциональный контакт. Теперь я мог непосредственно влиять на эмоции Грека через себя, пока ещё не очень сильно, но вполне достаточно, чтобы поддерживать в нём нужное мне состояние для дальнейшей работы. Сказать, что мне это давалось легко я не могу, противник попался весьма сильный. Я не исключу, что он сам мог проделывать нечто подобное с другими людьми, однако, сейчас не ожидая подвоха с моей стороны, потерял осторожность и был занят более актуальным вопросом восстановления связи с потерянной диверсионной группой. И тут я должен был подкинуть ему очередную зацепку

— Перед покупкой я должен посмотреть внимательно на ваши продукты, знаете ли, там есть нюансы, которые почему-то очень важны для моих клиентов. Я не знаю всех деталей, но могу отличить то, что им надо. Надеюсь, с моей стороны это не очень большая наглость, и мне сказали, что вы поймёте, — я старался воспроизвести в своём голосе самый деловой тон, на который был способен.

— Да, я вполне понимаю вашу заботу, — одними уголками губ усмехнулся Грек, — мы сейчас сходим на наш склад, и вы сами убедитесь, что у меня имеется именно то, что вам нужно. Если вы, конечно, не боитесь испачкать ваш костюм, там, знаете ли грязновато.

— Ничего, ничего, ради серьёзного дела костюма не жалко.

— Тогда не будем терять зря времени, следуйте за мной Иннокентий Моисеевич, — Грек подошел к выходу из комнаты, открыл дверь и стал спускаться по лестнице.

Я продолжал поддерживать контакт, он шел значительно легче. В качестве небольшой проверки я намеренно оступился и успел заметить, что Грек тоже спотыкнулся, он недоумённо посмотрел себе под ноги, хмыкнул и пошел дальше. Вскоре мы очутились в большом подвале, плотно заставленном различными бочками и ящиками, мимо которых приходилось аккуратно протискиваться, чтобы не испачкать одежду. Пахло рыбой и чем-то ещё знакомым, но я не мог определить, чем именно. Дойдя до дальнего края подвала, Грек двумя руками в разных местах упёрся в стену, видимо нажимая невидимые мне рычаги, и штабель больших ящиков медленно и бесшумно отъехал в сторону, открывая слабо освещённый единственной лампочкой спуск вниз.

— Нам туда, — показал мне Грек рукой вниз, — идите первым, я закрою проход за нами.

Опускаясь в узкий проход, я почувствовал что-то неладное, какое-то слабое беспокойство или чье-либо стороннее внимание, направленное в мою сторону, но удерживаемый контакт, говорил мне, что всё нормально, подвоха ждать не стоит. А потому, я вскоре опять расслабился, когда Грек нагнал меня и повёл по узким проходам одесских каменоломен. Я внимательно оглядывал стены, рассматривая электрическую проводку, закреплённую под самым потолком, а так же считал тёмные проходы, встречавшиеся на нашем пути. Редкие лампы, закреплённые на стенах, светили тускло, но их света вполне хватало, чтобы не пользоваться фонарём. Фонарей у нас, впрочем, и не было, если не считать бензиновой зажигалки, которую я носил в кармане чисто для понту, как и пачку дорогих сигарет. Видя мою заинтересованность, Грек счёл необходимым объяснить

— Не удивляйтесь, эти ходы не специально были пробиты к моему подвалу, как может вам показаться. Тут под городом и пригородами много старых подземных ходов. По ним можно пройти Одессу из конца в конец, выйти в порту, оказаться на набережных или вообще где-либо за много километров от ближайших домов…, если знать дорогу под землёй, конечно. Иначе проще всего остаться в этих лабиринтах навсегда, что часто происходит с теми, кто проявил излишнее неосторожное любопытство. Тут, знаете ли, ещё с войны много чего осталось, различные сюрпризы оставили как красные, так и немцы. А потому знающие люди в катакомбы предпочитают не соваться. Грех было не воспользоваться таким богатством для наших скромных дел.