Агент 000

– Сергей, — начал я издалека, — а если у вас появилась бы возможность отправиться в недалёкое прошлое, что бы вы стали делать?

Вижу, Сергей задумался, но задумался не так, как если бы что-то вспоминал, а просто реально думал, что бы он стал бы делать.

– А насколько недалёкое прошлое? — решил уточнить он.

– Лет так на сорок, на пятьдесят, к примеру.

– Взял бы пистолет и пристрелил десяток главных сволочей и ещё десяток идиотов, чтобы послевоенная история страны не таким дерьмом была. А вообще, к чему ты это спрашиваешь, неужели изобрёл машину времени? С тебя ведь станется…

– А давайте считать, что изобрёл. Вы в это поверить можете?

– Врядли, мы ведь тоже физику в школе учили и не только в школе и не только физику. Машина времени невозможна, так как не существует ни прошлого, ни будущего. Только в фантастических романах, если что.

– Ну а если не в прошлое, то в параллельный мир, который идентичен нашему прошлому, это как, по-вашему?

– Да тоже фантастика.

– А если серьёзно, представь, пожалуйста?

– Тогда не знаю. Долго думал бы, наверное, вот с Николаем поговорил бы, ещё троих-четверых товарищей привлёк, может, придумали бы чего.

– Хорошо, предлагаю тогда подумать и поговорить. Есть одна очень интересная идея, вам она непременно понравится. Считайте, что всё всерьёз и есть другой мир. И туда есть дверь. Сильно ограниченная, правда, технику почти никакую не пронесёшь, а оттуда вообще, кроме себя ничего не вернёшь. И там, к примеру, сейчас идёт осень 1953 года.

– Если это реально, то хотелось бы на всё это посмотреть своими глазами.

– Не вопрос, через неделю жду вас у себя в охотничьем угодии, не забыли ещё где это?

Уходили они по их виду сильно озадаченными. Похоже, мне они пока не верят, ну и ладно, это мы потом докажем. Вопрос лишь в том, что они решат делать дальше? Нужен ли я им буду или меня попросят отдать последний долг Родине? Долг вечного молчания на глубине двух метров под землёй. Впрочем, всё равно без их знаний и возможностей мои 'академики' ничего не смогут там сделать. Наше дело — это наука, а не изменение исторических событий, хотя и в деле оного мы, всяко, сможем пригодиться. Если что, закрою портал, я уже установил страховочные заряды под установку. Пусть и разнесёт всё в округе пяти километров, там такая энергия в портале сосредоточилась, но хоть я спокоен буду, что хуже того, что есть сейчас уже не будет. С этими мыслями я отправился к себе в офис, мне предстояло решить множество актуальных дел и сдать временное управление бизнесом своему заму, чтобы посвятить всё время изучению открытого явления.

6 июля 1996 года Москва

После 'ознакомительной экскурсии' на ту сторону, которая для 'конторских' едва не окончилась трагично, ну говорил же я им, что не стоит брать оружие с собой, не послушались себе на голову, меня попросили принять несколько человек. Теперь я сижу у себя дома на кухне с таким ощущением, что здесь хозяин не я, а эти господа, двое из которых уже известные вам Сергей и Николай и ещё трое представленных мне как Семён Петрович, Аркадий Михайлович и Дмитрий Анатольевич. Эти трое были заметно старше Сергея и Николая, крепкие мужчины примерно шестидесяти лет, я чувствовал в них какую-то особую внутреннюю силу, которую не спрячешь ни за возрастом, ни за выражением лица. Одеты они примерно одинаково в стандартные серые костюмы, но индивидуальность каждого из них чувствуется с одного взгляда. Сейчас я терялся в догадках, кто же они такие, подозревая, что это именно те люди, кто будут принимать решения и от которых в дальнейшем зависит моя судьба. Они попросили ещё раз подробно рассказать о сделанном открытии, и пока я рассказывал, чувствовал, что меня подключили к детектору лжи. Я и сам обладаю такими талантами, но тут оно читалось столь явно, что пытаться что-то утаить было бы просто глупо. Пока я рассказывал, с чего всё началось и что удалось выяснить за прошедшее время, мы успели трижды опустошить чайник. Более всего моих гостей интересовало то, что за мир располагается за порталом.

– Алексей Сергеевич, вы можете нам гарантировать, что мы имеем дело с другим миром, который только похож на наш, а не с нашим прошлым?

– Гарантировать я вам, Дмитрий Анатольевич, ничего не могу. Единственное, что пока мне удалось установить, что изменения, сделанные там, никак не сказываются на нашем мире. Не могу исключить, что они не будут сказываться и в дальнейшем, есть много разных гипотез того, как могут возникать волны во времени.

– То есть, вы не опасаетесь того, что если вы там что-то измените, то это никак не скажется на вашей жизни в настоящем времени? К примеру, ваши действия приведут к тому, что ваш отец и ваша мать не смогут встретиться и вас просто не будет.

– Если бы я боялся, то не стал бы ничего изучать. Уничтожил бы портал и всё. И пока нет никаких подтверждений влияния изменений того мира на наше время, я буду считать что они отсутствуют. Что там именно другая реальность, которая в некотором роде тождественна нашему прошлому. Её можно изучать, её можно изменять в меру имеющихся сил и возможностей.

– Хорошо, нам понятна ваша позиция, — подал голос за всех сразу Семён Петрович, — теперь вопрос в том, а как бы вы хотели изменить тот мир? Что вам не нравится в нашей истории?

– Сложный вопрос, Семён Петрович, мне и моим друзьям не нравится та роль, которая уготована нам и нашей стране. Вы сами должны видеть всё, что происходит, и если вам всё это нравится, то я категорически откажусь с вами сотрудничать.

– И вы не боитесь, что мы обойдёмся и без вас, воспользовавшись тем, что вы уже сделали, забрав портал себе?

– Не боюсь. С порталом вы без меня ничего сделать не сможете. Если его определённым образом регулярно не обслуживать, то он самоуничтожится вместе со всем оборудованием. Создать ещё один такой пока даже мне не под силу, эффект возник в результате одновременного сочетания нескольких непредсказуемых факторов. Сам же я уже повидал в жизни достаточно, чтобы бояться ваших угроз.

Мой тон стал достаточно нервным, даже голос несколько изменился. Чувствовал, что меня пытаются взять на понт, но пока никак не мог понять, что от меня реально хотят.

– Успокойтесь, Алексей Сергеевич, вам пока никто не угрожает. Нам просто интересно узнать, как вы хотите использовать открывшиеся возможности. Сами понимаете, что у нас работа специфическая и даже в сложившихся сегодня условиях мы продолжаем заниматься своим делом.

– Я всё это понимаю, но и мне хотелось бы сперва узнать, а как бы поступили вы на моём месте?

– Хорошо, мы расскажем вам о своём видении ситуации, но всё же, пожалуйста, расскажите о своих планах.

– Почему именно я первый?

– Это очень просто и сложно одновременно. Я вам скажу почему, если вы пообещаете потом не смеяться.

– Обещаю.

– Тут у нас возник спор, в котором фигурирует весьма ценный приз. Какой, пока пусть останется для вас секретом.

– Ладно, верю. Итак, когда я узнал, какой там год, то первой идеей было выйти на тамошнее руководство страны и рассказать ему о том, что случится в будущем. Но эта идея даже у меня не выдержала никакой критики. Как мне достучаться до верхов, как меня там воспримут, даже если у меня будут какие-либо доказательства, что я не из их времени. К руководству страны так просто не войдёшь — это очевидно. Сейчас у меня есть некоторый план выйти на отдельных лиц, пока ещё не взошедших на олимп, с целью передать им информацию, в результате которой Советский Союз сможет победить в гонке вооружений и холодной войне.

'Конторские' дружно заржали. Для меня было загадкой, что из моего монолога вызвало у них столь сильный прилив смеха, а потому я излучал самую настоящую растерянность.

– Николай, с нас причитается накрытая поляна, — отсмеявшись, начал Аркадий Михайлович, до сих пор сохранявший некоторую отстранённость от беседы и наблюдавший за ней из-за полной чашки чая, которую он никогда не опускал на стол, — ты практически угадал. Алексей Сергеевич, мы спорили на счёт того, сразу вы побежите к Хрущёву с приветом из будущего или окажетесь более благоразумным. Хотя и принятое вами решение тоже не отличается особой оригинальностью. Даже если у вас получится задуманное, что изменит историю того мира, то эти изменения вам самому врядли понравятся.