Октябрь, который ноябрь (СИ)

Из одежды на уникальном дарке имелись лишь тельняшка, почему-то в зеленую пограничную полоску, и ремень с внушительным ножом.

- Да что ж такое тяжеленное?! - вопросила оборотень у волн, перекладывая ведро в другую руку. Ведро, мятое, жестяное, в очевидных остатках ярко-красной нарядной краски, наполняли массивные раковины пяточниц. Судя по всему, емкость для сбора моллюсков была позаимствована с иномирового пожарного щита.

Профессор, кренясь под тяжестью ведра, взобралась на песчаный обрывчик и увидела гостей:

- Ого, какие человеки! И с охраной!

Под охраной, видимо, подразумевалась Блоод, которая была скорее проводницей, а не телохранителем.

Дамы-дарки дружески обнялись, Лоуд глянула на двух визитерш-человеков и милостиво разрешила:

- Ладно, можете меня поцеловать. Только без этих... без страстностей.

Флоранс, смеясь, чмокнула, зеленоватую щеку, а Леди Медвежьей проворчала "обойдешься" и подхватила тяжелое ведро.

- Вот! Практичный деловой подход! - восхитилась оборотень. - Уважаю! А что у вас стряслось? Просто так вы же хрен заявитесь.

- Это к Леди, - Блоод указала великолепным когтистым пальчиком. - Проблемы там. Кормить улитками? Будут?

- Вот прямо для вас и собирала, - вздыхая, заверила оборотень. - Чего ж теперь делать, сварим устриц. Но на шампанское не рассчитывайте!

Дамы направились к костру, над которым уже висел котел, испускающий весьма приятный рыбный наваристый аромат. У костра сидело семейство оборотня, оно же шпионско-боевой экипаж, и молча наблюдало за встречей. Невысокий черноволосый мужчина, с вечно-недобрым выражением точеного смуглого лица и именем Укс, и совсем юный парень, тоже худой, поджарый, обветренный-ободранный, хотя и успевший поспешно причесаться при появлении нежданных гостей - этот оболтус отзывался на неофициально-укороченное имечко - Гру. Рядом с бродягами валялся английский бульдожек, на редкость кривоногий, но симпатичный. Гостей он знал, потому беспокойства не проявлял, продолжая бдительно приглядывать за берегом и дюнами.

- Садимся, ложки готовим, раз уж заявились, - радушно пригласила Лоуд. - На первое рыбий кулеш по-речному-морскому, мне Гек рецептик подогнал.

- Гм, это интересно, - признала Катрин. - Авторство рецепта Гека, который с Чуком, или американского происхождения?

- Опять эта въедливость! Ну, вот какая разница с твоим-то аппетитом? - покачала головой оборотень. - Говорю же "по-речному", по-миссисипски. Падайте!

Гостьи расселись - Блоод, понимающая, что будущий разговор ее касается мало, опустилась между мужчин. Хозяйки "Двух Лап" заняли место рядом с оборотнихой.

Супчик оказался весьма недурен. Трактовать приписываемое авторство рецепта следовало осторожно: среди своих друзей Лоуд от вранья отдыхала, но шуточки у нее случались столь многослойными, что лучше не особо вникать. Гек Финн или кто другой придумал, но вкусно.

- Так что там у вас зачесалось? - перешла к делу оборотень, вытирая коркой лепешки опустошенную миску.

- Тебя вербуем, - прямолинейно сказала Катрин. Выделенная на двоих с Фло миска уже опустела, а переходить к сути дела следовало сразу и конкретно.

- Понятно, что меня, не Блекх же вам понадобился, - Лоуд указала на встрепенувшегося пса. - Кобелей у вас и так хватает, а я единственная. Что? Где? Когда? И сколько?

- Петроград, 1917-й. Октябрь по старому стилю. Кто-то влез в революцию и события рискуют поменять курс. Изыскиваем виновников, сдаем компетентным органам.

- Органам на органы, гм... - оборотень почесала ушное отверстие черенком ложки и решительно сказала: - Не пойду! Звиняйте, любы друзи. Во-первых, я там уже была. Во-вторых, это воистину замечательные, интересные дни. Но печальные! Только подумать: такой великолепный шухер, а через какие-то семьдесят лет - полный пшик и импотенция. Как вспомню, так у меня наступает меланхолия и отсутствие аппетита. Этак и до проблем с пищеварением недалеко. Это, кстати, от проклятых галет. Да и главное - погода там отвратительная! Ужасен Петербург в осеннюю пору. Особенно, когда октябрь вообще ноябрь. Меня эта двойственность месяце-наименования всегда возмущала.

- Меня тоже, - призналась Катрин. - И насчет погоды совершенно согласна. "Шухер" я чуть иначе оцениваю, но не суть важно. Тревожит и смущает иное. Слушай, ты ведь когда там изучала революцию и шлялась по митингам, в суть не вмешивалась?

- Катя, это странный вопрос, - кратко отметила оборотень.

- Давай без обид. Это не странный вопрос, а риторический. Я знаю что ты всерьез обещанное всерьез выполняешь. Я с другой точки зрения. Ведь имелись мысли и идеи, как "улучшить и углубить"? Не могли ведь не иметься.

- Что ж я совсем безмозглое?! Конечно, имелись мыслишки и очень даже продуктивные. Но я воздержалась.

- Вот и я воздержалась. Я, конечно, не такой знаток революционного движения, но в свое время имелось желание пойти и вмешаться на ключевом этапе. Прихватить с собой ящик патронов и скорректировать процесс.

- Что ты мне про свою контрреволюционную реакционную сущность толкуешь? - пробурчала оборотень. - А то я не в курсе. Ты с войны вернулась, можно понять. Я поразмыслила и отчасти даже поддерживаю. Конечно, по состоянию хрупкого организма я от фронтов держусь подальше, но пакостное это дело, кто спорит.

Катрин кивнула - оборотень не выносила артиллерий и вообще близкой стрельбы - учитывая тонкий слух коки-тэнов и иные обстоятельства, вполне можно понять.

- Так вот, товарищ Лоуд. Мы с тобой, имея основания и вполне благородные, пусть и противоположные, побуждения, от вмешательства воздержались. А кто-то влез грязными ногами и давай крушить. Убиты Калинин и Каменев...

- Гм, вот же какие шмондюки вредят. Ладно Каменев, я с ним не знакома. Но дедушку Калинина жалко. Он мне как-то орден хотел вручить. Я, конечно, отказалась, но все равно было приятно. А с чего эти, вмешалистые злодеи, вообще туда встряли? С какими корыстными целями?

- Да демоны их знают. В смысле, как раз это и нужно расследовать. Но я тебе сейчас на иное намекаю. Мы уславливались, что не вмешиваемся. Но сейчас как раз нужно вмешаться. Пусть и сдержанно, ограниченно.

- Она мне намекает?! Растолковывай, разжевывай глупому оборотню, - немедля принялась иронизировать многоопытная шпионка. - Обстановка в общих чертах ясна. Но чертт, как известно, притих в деталях. Кстати, а что с гонораром?

- ФСПП оплатит как обычно, плюс зимние командировочные. Глорская гильдия здесь не причем, не их направление.

- В Глоре откровенное жмотье засело, я с ними еще поскандалю, дождутся. Прямо даже не знаю. Дело вроде хорошее, нужное, опять же вы пришли и слезно просите. Но ведь этак, сходу, напрыгом... Мы же с тобой уже не девчушки, этак стрекозками в лампу на огонек лететь.

- Угу, не девочки. Но импровизации тебе всегда удавались.

- Импровизации... Тут Великая Октябрьская Социалистическая Революция! Без всякого преувеличения - событие космического масштаба. Заметь - я без шуток и иронии. Как-то боязно браться, да еще и второпях. Я ведь когда-то конспект набрасывала. Чисто для игры ума. Укс, ты ту красненькую тетрадь помнишь? Куда ее засунули?

- Нет ее. Должно быть, тогда у Скара сгорела, - отозвался вроде бы не слушавший, а шептавшийся с Блоод, соратник оборотнихи.

- Что это вы мою документацию утериваете?! Спасать нужно было!

- Так вас, маманя, и спасали, - напомнил младший член семейства.

- Неужели я не помню?! Правильно, меня, а потом документы. Там же уникальные мысли были! Тьфу, знала же, что могут пригодиться. Еще у меня тогда пресс-папье сгинуло. Екатерининское, очень хорошее, - принялась припоминать Лоуд.

- Не отвлекайтесь, маманя, - попросил мальчик.

- Да что тут отвлекаться, теперь вот придется идти. Дело принципа! Потом зайду в Зимний, пресс-папье подберу, - приняла обоснованный план действий решительная оборотень.