Крылья Тура. Командировка [2 том, c илл.]

Поэтому – я сейчас с вами познакомлюсь, лично с каждым, поговорим по паре минут, в глаза вам посмотрю, расскажу, кто я такой и что здесь делаю… А потом – учиться, учиться и учиться… Учиться воевать настоящим образом! Разойдись! Можно оправиться и покурить.

А потом я за вас возьмусь…

Настоящим образом!

Глава 13

…И началась каторга! Ну, вообще-то, рисуюсь я… выделываюсь несколько. Тяжело было – это да! Но не каторга, конечно, — не может любимое дело быть каторгой. Началась трудная, но интересная боевая работа.

После того, как я поговорил с пилотами и потихонечку поставил им информпакеты по "третьяку", мне стало более-менее понятно, кто есть who в нашей особой авиагруппе. Хороших ребят подобрали нам в Штабе ВВС, боевых, опытных. У всех были сбитые, кое-кто и сам был сбит в бою. Да это я не в укор, наоборот, я считаю, что когда тебе по носу дадут и юшку пустят – это здорово мозги прочищает и адреналинчику в кровь добавляет. До звона в ушах! Опыт это дает, здоровой осторожности прибавляет и боевой злости.

Особо я в мозги ребятам не лез – и времени на это недостаточно было, и не люблю я это мозголомство, да и необходимости нет… Так, попытался определить лидеров в группе. У мужиков ведь как? Как двое соберутся – так иерархическая лестница и начинает строиться… А без этого никак! Ведь главное дело мужчины – это бой, война, в крайнем случае – охота, которую тоже можно рассматривать как вариацию боя… А там, в бою, требуется четкая структура в группе ли, в подразделении ли. Властная вертикаль и единоначалие. Право одного командовать и посылать людей на смерть. Вот такие лидеры, пусть сейчас и скрытые, мне и были нужны. Тут ошибаться нельзя, слишком высока цена ошибки…

Когда я закончил собеседование со своей группой, я пригласил к дальнейшему разговору отобранную тройку летчиков, а остальных отпустил к самолетам.

— Ну, что, товарищи? Давайте познакомимся поближе… Сначала о себе… Как вы, наверное, краем уха уже слышали – Туровцев Виктор Михайлович… Что капитан – сами видите. Начинал воевать на Калининском фронте, потом – Сталинград. Там, в сентябре, первый сбитый… Тогда же, в первом, считай, бою, сбили и меня. Ранение, госпиталь, само собой… Крови литра два потерял. Но появилась злость, азарт появился. Потом пошло-поехало. Бои, победы. В общем – к январю 43-го у меня уже десять сбитых было, поставили меня комэском. Потом наш полк перебросили на Южный фронт. Там дрались над станицей Крымской… Слышали, наверное? Ага! Там, на Кубани, еще семь сбитых, и вот – буквально позавчера, что ли, — еще одного месса в командировке встретил.

— Да, а в свое время у меня хватило наглости написать главному конструктору генерал-майору Яковлеву письмо о создании для нас, фронтовых летчиков, истребителя для завоевания господства в воздухе… — летчики оживленно завозились и стали переглядываться, — да-да! Именно так! Мечталось о такой машине, которая даст даже средне подготовленному летчику возможность на равных драться с фашистами. Надоело провожать глазами мессера, когда они от нас на высоту или в пике уходят… А товарищ Яковлев и так, без моего напоминания, этот истребитель уже проектировать начал. Ну, — и меня к нему, значит, на помощь направили… Не то в испытатели, не то в советчики. Так я тут, в ОКБ, и появился. Кое-что нам удалось – и вот, вы его видите! Наш "Як-3", "третьяк", как мы его тут между собой зовем. Поверьте – это будет лучший истребитель всей войны. Лучший в мире истребитель! Прошу любить и жаловать! А также – прошу осваивать и овладевать! Чтобы завтра-послезавтра лететь на нем в бой! Все ясно, товарищи? Вот так-то…

Теперь давайте о вас. Ну, кто самый смелый? Начинайте.

Ребята переглянулись, и самый смелый начал. Храбрецом оказался старший лейтенант Кузьмичев. Так, воевать начал с августа 42-го… боевых вылетов… сбитых – шесть! Это хорошо. Командир звена – это отлично! Вот командиром звена мы тебя и назначим.

Второй – старший лейтенант Невский. Ого! Не Александр? Нет – Федор. Тоже ничего – у Феди, между прочим, на груди два ордена…

Третий – капитан Извольский, Кирилл. Из дворян, что ли? Кто отец? Точно – из дворянской офицерской семьи. Отец, еще в Гражданскую, твердо встал на сторону большевиков. Сын ни о чем другом, кроме как о военной карьере, и не мечтал. А тут еще и авиация! Наш человек! Пять сбитых, два ордена. Точно – наш! Пойдешь на первое звено. Правда, надо еще с командиром, подполковником Степановым, посоветоваться и доложить ему свои предложения. Хотя, я думаю, что он будет доверять своему заму по боевой…

В общем, поговорили, познакомились… Попросил их присматриваться к летчикам, поговорить с ними, выяснить – у кого к чему душа лежит, кто что предпочитает? На каких высотах вел бои? Как стреляет? Есть ли "фирменные" приемчики? И какие?

Отпустил ребят, поручив капитану Извольскому, до создания штаба авиагруппы, подготовить таблицу плановых полетов на неделю. И понеслось-поехало…

А с подполковником Степановым удалось познакомиться прямо на следующий день. Произошло это так…

Я на спарке-"семерке" проводил вылеты с летчиками группы, чтобы посмотреть уровень их пилотажа и мастерства. В целом – все было весьма неплохо. Мой Вася крутился на старте. Вдруг он передал, что прибыл командир группы и ищет меня. Ну, что делать? Приказал летчику идти на посадку…

На земле передал своих опытному летчику-испытателю из Конторы, он их еще погоняет по особенностям третьяка, а сам, скинул парашют, и как был – в комбинезоне и в шлемофоне, порысил в помещение, отведенное на аэродроме для нашей группы.

— Товарищ подполковник…

— Не надо рапорта, капитан! Давайте знакомиться – Степанов, Иван Артемович!

— Туровцев, Виктор Михайлович!

Крепкое рукопожатие, глаза в глаза. На лице и на руке – ожоги. А взгляд ничего – твердый, волевой… И ум недюжинный проглядывает… Думаю – сработаемся!

— Ну, Виктор Михайлович, что тут вами уже сделано?

Однако! Резко подполковник салазки загибает! Я же только вчера прибыл и познакомился с людьми. Но – что делать! Сам же ведь талдычил, что времени абсолютно нет.

Я кратко проинформировал командира о сделанном, подобранных кандидатах на командные должности, предполагаемой разбивке летчиков по звеньям, наметкам по программе обучения…

Подполковник Степанов слушал молча, что-то помечая у себя в большом, потрепанном блокноте.

— Хорошо… Что еще нужно, Виктор Михайлович?

— Товарищ подпол…

— Виктор Михайлович, мы же договорились… Сейчас у нас деловой разговор, важный разговор – что же мы козырять и щелкать каблуками-то все время будем? Дойдет еще дело до официоза, дойдет! Так что нужно?

— Нужно формировать свои службы, Иван Артемович! Штаб нужен, инженерная служба, вооруженцы, снабженцы, связисты. Не могу я летчиков на решение всех этих вопросов отвлекать. Яковлевское ОКБ, конечно, помогает, но – не их это дело, и не смогут они в полной мере заменить всех нужных нам специалистов. И нужно нам отсюда, из Конторы, уходить. Уходить на свой аэродром. Сейчас – только полеты, пилотаж, слетанность, стрельба. Все остальное – пока побоку, не до него… Может, подсесть нам к какому-нибудь полку ПВО Москвы, а? Сейчас не 41-й, угрозы воздушного нападения на Москву, считай, что и нет. Так – один разведчик в неделю пролетит, а пэвэошники за ним полками гоняются… А так, если бы Штаб ВВС дал команду нам помочь, пока мы мясом не обрастем, мы могли бы сосредоточиться на главном – на боевой подготовке. Так я мыслю.

— Правильно мыслите… И я так думаю, и уже кое-что нащупал, кое-что подготовил. Думаю – через пару дней снимемся мы отсюда и перелетим в Подмосковье, на один тихий и спокойный аэродром. Настолько тихий, что принято решение полк, который там стоял, расформировать. Вот мы его службами и воспользуемся. Я сегодня туда выезжаю. Послезавтра прилечу на истребителе за вами – будьте готовы к перелету!

— Есть быть готовым к перелету, товарищ подполковник!