Крылья Тура. Командировка [2 том, c илл.]

— Товарищи офицеры! — это наш милейший начальник штаба, вечно замотанный и деловой Николай Гаврилович. Тоже – подполковник!

— Товарищи офицеры… Прошу садиться! — Это комполка. — Виктор! Иди-ка к нам за стол, пусть летчики на тебя посмотрят. Ты у нас многостаночник – принадлежишь и первой и второй эскадрилье!

Зал грохнул смехом.

— Так, чтобы тебя ни делили – сядь сегодня с нами. Ну, у всех наркомовские есть? Начштаба – тост!

— Товарищи! Выпьем за то, что к многотысячной семье советских героев присоединились и наши однополчане! За Героев! Ура!

— Ура! Ура! Ура-а! — короткий, рубленый крик продолжился энергичным, я бы даже сказал – грозным звоном стаканов. Все выпили, расслабились, забренчали столовыми приборами. То и дело то тут, то там вспыхивал смех и шутки. Пошли разговоры о минувшем боевом дне.

— Ну, что? Может, еще грамм по сто, Николай Гаврилович? А? — командир встал с налитым лафитником, постучал ножом по графину с водкой. Шум притих.

— Наливайте, товарищи… Я вот о чем хочу сказать… Давайте поднимем стаканы за третьего Героя Советского Союза в полку, за Хромова. Он честно жил, честно воевал и честно умер… Он погиб, закрыв собой четырех летчиков-штурмовиков. Недаром у нашего народа есть пословица – "Сам погибай, а товарища выручай!" За Героя Советского Союза Виктора Степановича Хромова!

Весь летный состав полка встал, грохнув стульями и табуретами, молча заглянул в плещущие водкой стаканы, и выпил тост не чокаясь…

Жизнь есть жизнь… Еще минут через десять командир разрешил курить. Ребята все чаще и чаще стали поглядывать на меня, мол, что же ты, Виктор? Давай, рассказывай!

— Давай, Виктор, рассказывай!

Я не стал манерничать и ломаться. Взглядом спросив у комполка разрешение, я взял свой стул, вынес его на свободное место, где меня было всем видно, развернул его спинкой от себя, и уселся, положив руки на спинку стула, как на трибуну.

— Значица так, товарищи летчики! Скоро, в июне, начнутся фронтовые испытания нового истребителя конструктора Яковлева. Большого секрета в этом нет – самолет называется Як-3. Это, товарищи, истребитель завоевания господства в воздухе!

Зал затаенно ахнул…

— Так вот… Костя, плесни еще на донышко всем… Это, ребята, не истребитель, а сказка! Он небольшой, аккуратный и красивый. Отличная отделка, очень удачный фонарь – обзор – изумительный! Легкий в полете – как перышко! А что в воздухе вытворяет! Рулей слушается моментально, без задержки. В этом похож на И-16. Но в воздухе держится более уверенно, плотно, что ли… В пилотировании очень простой, посадку производит легко – только к земле его подведи. Скорость очень приличная, официально при мне замеры не проводили, но, думаю, за семьсот будет!

— Да ты что! — ахнул кто-то. — Врешь!

— Ей-бо, ребята! А что вы хотели – новый мощный мотор! Теперь вертикаль – наша! Никакой худой у нас теперь не уйдет – догоним и порвем на обмотки!

— А оружие, Виктор?

— Оружие… С оружием еще не знаю… Понимаете, ребята, одной пушки и двух УБСов для боя с мессерами и фоками вроде должно хватить, но… В общем – знаю, что на несколько машин установлено разное оружие – от 37-мм пушки и до обычного 20-мм ШВАКа… А там, на войсковых испытаниях, посмотрим, будем искать "золотую середину"…

— Надо же – 37-мм, как на "Кобрах"… — покачал головой Толя Рукавишников. — Если Як маленький и легкий, его же отдачей такой пушки в воздухе останавливать будет?!

— Ничего подобного! Истребитель очень устойчив при стрельбе, хотя, на мой взгляд, да – 37-мм – это, пожалуй, перебор. А вот 23-мм – было бы самое то! Но – еще раз говорю, там, на фронте, и посмотрим.

— Ну, давайте, по глоточку! Эх, хорош коньячок!

— У нас еще бутылочка для тебя припасена, Витя…

— Нет, ребята. Хорош! Вам завтра летать.

Выпили по глотку, закусили шоколадом.

— А что ты примчался к нам, Витя? Катюшу к Звезде прижать? Так она и к твоему ордену Ленина готова…

— Ну, цыть! Кончай о девушке двусмысленности говорить! Нехорошо это… Нет, надо тут кое-какие дела завершить, принять некоторые документы, подписать кое-что… Да и передать дела вот ему, Косте. А то он, говорят, жалуется – пашу, говорит за комэска, а получаю – как старший летчик! Несправедливо это! Опять же – вещевое довольствие – бархатные портянки для высшего комсостава, кружевные кальсоны…

Ребята грохнули. Возмущенный Костя, с потемневшим от прилива крови и без этого смуглым лицом, что-то начал говорить, но ему не дали. С минуту все задушенно смеялись и толкались в грудь ладонями. Пацаны… Что с них возьмешь!

— И еще… Мне нужен ведомый.

Все заинтересованно замолчали.

— Блондин, пойдешь?

Толя несколько секунд помолчал.

— Нет, Витя… Извини – но нет! Эскадрилья у меня, не могу я их бросить! Это уж твое дело. Ты и Яковлеву писал, и выстрадал ты этот истребитель. Тебе его и в жизнь вводить.

— Правильно, Толя! — хлопнул я рукой по колену. — Это я тебя проверить хотел, да не подумал… Извини, не то я сказал.

— Есть у меня ведомый… — я поискал глазами и наткнулся на не верящий своему счастью взгляд Васи… — а ну, Василий, иди-ка сюда! Полетишь со мной? Только учти – там будет очень опасно, я это знаю… Очень! У немцев там волки серьезные, бои будут тяжелые.

— Да я… товарищ капитан… да мне… Виктор, возьми меня с собой! Я справлюсь! Я не боюсь!

— Ты-то не боишься, Вася, я это понимаю… Я за тебя боюсь! Ну да ладно! Ты в тишке да в тенечке сидеть не будешь, не тот ты человек, Василий! Если ты согласен – то летим вместе. А там посмотрим – может и наше телятя волка сможет заломати… Или задрати? В общем – грохнути, к чертям собачьим! Ну, все обговорили? Отбой! Вам завтра воевать, а мне крутиться как волчку! Всем спать!

Так оно, в общем-то, и получилось. Крутился полдня – что твой волчок. Но все успел, все сделал. Все бумаги выправили, нужные – написали, Василия должным образом оформили.

После обеда я попросил разрешения слетать с кем-нибудь на боевое задание.

— Не знаю, Виктор, не уверен, что это хорошая идея. Хочешь – не хочешь, а ты уже сколько на боевые не летал, а? Вот то-то и оно! И навык подутрачен, и настороженность упала, тебя сейчас в бой вводить нужно осторожно, мелкими шагами. А то мотню у штанов можно порвать…

— Ну-у, товарищ подполковник, Кирилл Константинович! Да я разок – туда и обратно! А Вася и ребята присмотрят, а?

— Ладно! Лети со своей эскадрильей, но – "контролером"! В бою им, если что, не мешай, посмотри там, хвосты им прикрой. Сам в драку не лезь – убедительно тебя, Виктор, прошу! Не лезь! Это не игрушки, сам понимаешь… Ну, давай! С богом!

А ведь прав командир! Это я погорячился со своей просьбой. Я и сам бы так ответил, спроси кто у меня разрешение на полет в такой же ситуации. Ну, да ладно! Решение принято, "Добро" получено. Раньше надо было думать…

— …так что, Вася, присматривай там за мной, не давай мне особо рысачить, ладно? Вот и хорошо, что "хорошо"! Ну, что, по самолетам?

Как сказал капитан Костя Дюсембаев – полет нам предстоял обычный, на прикрытие района. Сорок минут проболтаемся в небе – и домой. Встреч с немецкими самолетами Костя не ожидал. В последние дни наблюдатели отмечали лишь пять-семь самолетопролетов немцев на фронте за сутки. Не более… Ну, край – с десяток! В общем – рядовой, рутинный вылет.

Ага, если бы я не летел…

В общем – взлетели, построились, пошли… Мы с Васей забрались метров на восемьсот повыше и заняли место со стороны солнца.

— Вася, смотри только направо, на солнце… Со всех других направлений нас предупредят.

— Принял, исполняю…

Пять пятьсот… Небо чистое, прозрачное. Видимость, как говорят летчики, — "миллион на миллион". Только вот солнце слепит, полыхает огромным, сияющим нестерпимым для глаз светом, шаром.

— Вася – змейку, скольжение! Ни минуты по прямой! Двигаемся, смотрим…