Аргентина: Крабат

Свет, однако, женщина включать не стала. Зажигалку спрятала, отставив подальше недопитую бутылку, и устроилась в глубоком продавленном кресле. Укрылась одеялом, положила «парабеллум» под руку. Чувствовала — придут, и скоро, до ночи ждать не станут. Что ж, она готова. «Пульверизатор», толстая стальная труба, похожая одновременно на ручной фонарик и на маленькую турбину, направлен точно на середину двери. Все по инструкции: расстояние, диаметр «зоны пульверизации», характер горной породы. С последним решилось просто, режим «Прочее», расстояние же выставлено впритык к противоположной стене — той, что за дверью. Что из этого всего выйдет, женщина даже не представляла, но «измельчать» собственный Замок ей не хотелось. А если не сработает... Пистолет под рукой, патроны тоже.

С рукоятками и верньерами она разобралась, вывинтила предохранительный колпачок, нажала на кнопку. «Турбина» осталась недвижной и безгласной, но на левом боку вспыхнула маленькая красная лампочка — предварительная готовность.

В доме было тихо, тихо во дворе, в окна глядела Мать-Тьма, воображаемые часы в углу пробили девять. «Бом! бом! бом!..» Женщина в очередной раз попыталась поставить себя на место тех, кто начал охоту. Хотели бы убить, убили бы сразу, еще в отеле. Значит, решили для начала спугнуть, заставить уйти в бега. А затем, проследив, перехватить в глухом месте, хотя бы среди швейцарских гор... Замок Измены спутал все планы, следовательно, надо ждать поздних гостей. Армию не пришлют, она здесь одна, хватит и двух-трех отставных апашей. Идеальные условия для испытания устройства для горных работ.

Странную, ни на что не похожую технику им начали поставлять три года назад, по смешным ценам, а то и бесплатно. Объяснили просто: рекламная кампания, пробные образцы должны привлечь внимание потенциальных клиентов. «Структуре» предлагали быть посредником за процент в грядущих прибылях. Такое еще можно понять, но слишком уж невероятным казалось то, о чем рассказывали проспекты. Все это походило на нелепый розыгрыш, но проспекты не лгали. Неправда была в ином: фиктивные адреса, несуществующие фирмы-производители. «Пульверизатор» был записан как детище компании «Rolling, Garin and Monroz». Одна из фамилий походила на русскую, и женщина решила посоветоваться с многоязыким супругом. Тот очень долго смеялся[ 84].

— Никто торговать не собирается, Лиззи, — рассудил О’Хара. — Всю эту технику хотят подбросить военным — с нашей помощью. А вот для чего? Самое простое — думают кого-то здорово напугать. Кандидатур не так много, мы вправе передавать экземпляры всем, кроме Германии. Кстати, самые интересные из образцов, представь, описаны в фантастических книжонках, даже чертежи умудрились туда вставить. Марсианские технологии, оружие Черного Злодея. Неглупо, Лиззи! Вот только нам не стоило с этим связываться.

Она не спорила с боссом, но поступала по-своему. Оружие Черного Злодея (из «особого списка», как выразился ее знакомый по имени Роберт) позволило приобрести очень полезных друзей.

...И врагов тоже. О’Хару откровенно побаивались, но теперь, когда он исчез, «Структуру», кажется, хотят испытать на прочность. Осталось узнать, кто кого первый измельчит...

***

Тень за окном — дальним, рядом с воображаемыми часами, она заметила в девять тридцать пять. Темное стекло, как раз над деревянной лестницей, стало еще темнее. Всего на миг, но женщине этого хватило. Началось! «Поздно ночью переулком шел с Бабеттою Каде. Темнота кругом, ни звука, ни живой души нигде...»

Пистолет — в руку. Замереть. Самой стать тенью.

«Побледнев, сказал Каде: “Моя милая Бабетта, странно это, странно это, странно это, быть беде”».

10

— ...Четыре писсуара в здании персонала и две уборных в пятом бараке, — добродушно пророкотал господин обер-фельдфебель голосом Огра-людоеда.

Хинтерштойсер понимал, что самое время пробудиться, но, вопреки всему, упорно цеплялся за ускользающий из рук краешек сна-одеяла. По другую сторону тоже не слишком весело.

— И... и еще дважды пройти травер-р-рс, — прибавил забот Эйгер голосом господина обер-фельдфебеля. — Кстати, Хинтер-р-рштойсер- р-р, плечом ты пр-р-риложился очень кр-р-репко. Сейчас заболит... Хинтер-р-рштойсер-р-р!..

Андреас, зная, что и это правда, попытался сжаться в маленький круглый комочек, чтобы закатиться в самые глубины сна...

— Хинтерштойсер! Это вы?

И все-таки проснулся.

— Я. Так точно!..

Ответил даже не думая, уж слишком веско спросили. Хотел даже доложить по всей форме: горный стрелок, в самоволке, высота приблизительно два километра двести метров... Не успел — открыл глаза.

Мир выглядел неправильно. Кто-то всесильный, не слишком считаясь с реальностью, подмял его под себя, уверенно и мощно. Слева и справа — скалы, он, Андреас Хинтерштойсер, между, в узком проеме, по подбородок в спальном мешке. В полуметре от его ног — пропасть, те самые два двести. А над пропастью, упираясь ногами в черную пустоту...

Ударил белый электрический луч фонаря, и Андреас поспешил закрыть глаза. Когда же открыл и проморгался, пропасть попирали уже двое: тот, что с фонарем, — поближе, и еще один, подальше, почти незаметный в сырой темноте.

Белый луч пробежался вдоль каменного карниза, дрогнул, исчез.

— Эй, Андреас! — громким шепотом позвал Курц. Друг-приятель устроился в таком же проеме, но правее. А слева, за острым скальным зубом...

— Oh, mio Dio! Il mio Angelo custode e sempre con me! Madonna! Madonna, salvami, e abbi pieta! ..

Стоявший над бездной, подождав немного, поднял правую руку вверх.

— Внимание! Все, как я слышу, проснулись, поэтому будем знакомиться. Я — Капитан Астероид!

***

Луч фонарика, вновь проскакав по камням, скользнул левее — туда, где ночевали итальянцы, заплясал и наконец замер, словно тонкая белая шпага.

— Questo sono io, signor Capitano! — невесело констатировал голос рыжего Чезаре. — Tutti fallito! Questo quanto ho sfortunato!

— Va bene![ 85] — согласился голос-полиглот. — Мы всех подвели, синьор. Если будет ваша воля, помогите ребятам, а меня здесь можно оставить. Доползу как-нибудь.

Докладывать выпало Курцу, как самому основательному. Друг-приятель уложился в три минуты с несколькими пфеннигами. Андреасу хватило бы и одной фразы, даже слова. Влипли! И обсуждать тут нечего.

Как выяснилось, он слегка ошибся.

— Наблюдатели заметили, что ваша четверка повернула назад, — негромко заговорил Капитан Астероид. — И что один из вас, скорее всего, ранен. Что ж, вопрос ясен. Итальянскую команду мы эвакуируем...

— Синьор! — отчаянно воззвал Джакомо. — Синьор!..

— Вы же не бросите товарища? Там, внизу, вы теперь нужнее, сюда едет итальянский консул, будете с ним разбираться... Итак, это мы организуем прямо сейчас, но что делать с вами, ребята?

— С нами?!

Вместе выдохнули, в один голос. Капитан Астероид, однако, ничуть не впечатлился.

— Вы потеряли целый день, устали, вымотались, потратили силы. Уверен, были травмы. Погода отвратительная, прогноз еще хуже: туман, дождь и, вероятно, сильное похолодание. «Эскадрилья» еле ползет, австрийцы сильно отстали. Букмекеры, сволочи, перестали принимать ставки, так что вы, ребята, уже вне игры. Был бы я вашим командиром, просто отдал бы приказ. Вы хотите победить, понимаю, но побеждают только живые.

Андреас и не пытался спорить. Все так и есть, он бы и сам снял их «двойку» с маршрута. И «гангстеров» с австрийцами снял бы, Эйгеру- людоеду плевать на приказы фюрера. «Мы разбивались в дым, и поднимались вновь...» Но погибшим не подняться, не пойти в новую атаку.

«...Я отобью у тебя охоту умирать, Хинтерштойсер!» Я не хочу умирать, Хелена!