Как воспитать ниндзю (СИ)

– У меня отняли все рычаги... – пожаловался министр. – Я даже не могу уничтожить заговорщиков, у меня отняли даже мой отряд... Ни арестовать, ни просто поймать... А какой-то идиот привлекает к бунту массы бандитов и чернь... Только профессионалы такого класса могут противостоять такому числу бандитов, ведь я теперь не могу их даже арестовать, ибо городская власть сейчас меня не послушает, да и что я предъявлю? А после вашей прогулки с ветерком ночью, Лу, тут было несколько дней полное затишье... У меня нет никого, кто бы справился с этим, кроме ваших убийц, они могут справиться с тысячами поодиночке, больше никто...

Он жалобно вздохнул.

– Но почему мы должны жить открыто? – нахраписто брала я.

– Все знают, что вас называют королевой, Лу... – тяжело вздохнул министр. – Ваши связи, ваши владения, ваши богатства – вы контролируете, кажется, все. Дело даже не в том, что вы есть, а в том, что вы кажетесь некой мифической фигурой, чисто психически просто подавляете все сопротивление, они просто не рискнут при вас, вы ломаете врага одним присутствием. Простите, что я вас откровенно использую, но я подумал, что в вашем присутствии они просто не решатся на это. Гораздо больше, чем при настоящей королеве, если говорить честно... У меня просто нет другого выхода, – признался он. – Вся надежда только на ваш тайный авторитет, Леон. У нас больше нет ресурсов, способных противостоять заговору на таком уровне подавления и противостояния... Ваши дикие успехи, ваша почти сказочная репутация словно бы даже нечеловека, почти мистическая мощь, – вы даже не представляете, как все это психически подавляет других. Вы раздавите их...

– Скромная будет защита, – хмыкнула я, – моральная! Морально возвыситься, нависнуть и раздавить... Теоретически...

– Я имел в виду в реальном смысле... – огрызнулся министр. – У вас в руках карт-бланш. Никто не спросит, если вы раздавите тысчонку-другую... Мало ли убийств... Я сам не могу так действовать...

– А если... – я возвела очи горе. За стеной. Я надеюсь, он понял. – Иногда болезнь заходит очень далеко... Солдаты обычно крайне упираются удалению родных членов, если руки или ноги повреждены на войне... И умирают... – печально сказала я. – Оставляя источник заразы... От гангрены...

– Ликвидировать... – безжалостно сказал министр. – Уничтожить источник заразы, каким бы он ни был... Мы не можем позволять себе продолжения, ибо погибнет Англия... Хирургически удалить, чтоб никто не заподозрил... – продолжил рассуждения на медицинскую тематику министр. Он, наверно, увлекался медициной.

– Это сказал король?

– Это я сказал и беру всю ответственность на себя... – страшно сказал министр. – Мы не можем дольше наблюдать... Это необходимо пресечь, как бы ни было жалко родного органа... кроме головы, конечно...

Мы помолчали.

Реквием по неизвестному, – подумала мрачно я.

– Я хочу предупредить, что когда мы уезжали, мы выяснили, что в городе готовилось покушение на кого-то из членов королевской семьи, и мы к этому не имеем никакого участия... – осторожно сказал отец.

– Да, я слышал про коня и покушение на Джекки. Вернее, на обоих, ибо один брат бы бросился спасать другого. Старший принц передал мне ваше предупреждение...

– Конь хоть жив? – оживилась, мгновенно вмешавшись с живым интересом, я.

– К сожалению, да.

– Почему к сожалению!? – искренне оскорбилась и обиделась я.

– Потому что на нем двое уже прокатились...

– Куда!?!

Министр промолчал.

– К сожалению, это были основные претенденты на королевский трон из конкурирующих семейств... – наконец медленно проговорил министр.

Я ахнула.

– Все произошло совершенно случайно... – быстро сказал министр. – Я сам видел. Встревоженный подозрением разброда в стране, старший принц созвал большой пир и пригласил для того своих врагов. Широкая душа! Он хотел мира. Хотя они так вызывающе себя вели прямо в открытую. Среди них были несколько герцогов и лордов, у которых имелись королевские корни, а главное, герцог Чезвик, что сам претендует на престол. Он приехал открыто со своей знатной свитой. Старший принц так хотел с ним помириться. Так обхаживал его. Но вы же знаете этого мужественного громадного и безжалостного болвана герцога, что мнит себя пупом мира и является центром скрытой оппозиции, чуть не приведшей к гражданке. Он так задавался и откровенно смеялся. Старший принц был так вежлив с ним...

Министру даже тяжело рассказывать это было.

– А потом старший принц показал им коня-убийцу в загоне. Сказав честно, что это безжалостный убийца. Более того, Джекки просто кричал, преграждая им путь, что это Убийца, что он чуть не убил Лу! И дворецкий в ужасе честно рассказывал, что он чуть не сделал с девочкой, даже повредил ей ногу. И слуги все рассказывали. И старший принц так боялся коня. И вообще, так подошел к нему, зачем-то вырядившись в женскую рубашку, чтобы явно потешить публику своим унижением перед ними, и только погладил, что все смеялись на его белую рубашку и намекали нехорошо, что он трус как женщина.

– Моя рубашка! – в ярости воскликнула я.

– Они только смеялись над ним!!!

Министр даже замолк от такого унижения.

– Он категорически запретил им даже подходить к коню, хоть сам осторожно даже погладил его и очень гордился...

– Моя рубашка... – я злилась и не могла успокоиться. – Он захватил мою рубашку с моим запахом, и подло воспользовался этим для коня, чтоб его обмануть, моего коня, негодяй, фетишист!

Я просто скрежетала зубами от ярости, не слушая и не желая слушать про подлеца.

– Принц честно сказал, что только подруга Джекки может на нем сидеть. Он категорически запретил приближаться! Но эти сволочи! Они переглянулись и, сговорившись, отвлекли принца на глазах у всех. Не успел он отвернуться от коня, как этот Чезвик тут же вскочил на него!!!

– Ну и что?

– К нему на помощь кинулись все его сторонники, этого Чезвика, – оскорблено и похоронно сказал министр. – Эти лорды, сквайры. Основные претенденты на престол... Все бросились спасать, как принц истерически не пытался остановить их!

– Ну и что?

– В ближайшие полгода никаких заговоров они делать не сумеют... Естественно, те кто выжил... Пять человек из двадцати...

– Какая трагедия! – еле выговорила я.

Но это было не все.

– Вся трагедия развернулась прямо на глазах у всех! – грустно говорил министр. – Такой был ужас... Люди кинулись к коню отовсюду, мятежные графы, враги, их свита, принц кричал – спасайтесь, конь убивал всех подряд, вырвавшись наружу... Ужасный несчастный случай... Старший принц и Джекки тщетно пытались свистом утихомирить коня... Все пытались успокоить его, когда он накидывался на всех, всё старались высвистать ему знакомую мелодию и унять его гнев, отчаянно убегая... А оружия, как на грех, ни у кого не было, это же замок короля...

Мы с Мари валялись от хохота на земле и просто умирали. Такие сволочи жестокие и несострадательные! Никогда не замечала в себе такого жесткосердия, особенно при описании героической роли принца в трагедии, все трогательно пытавшегося усмирить животное, по-детски все жалобно вытягивавшем голову в сторону коня и так упрашивающе все посвистывавшем его.

Он надеялся, мол, таким безнадежным способом хоть как-то помочь и успокоить эту беспощадную скотину, этого злого коня, так обманувшую надежды принца. Тщетно по-королевски пытавшегося хоть чем-то, но спасти людей, рискуя своей жизнью.

Трогательный облик принца, пусть так по-детски, но старавшегося все же спасти людей и даже врагов, живет в сердцах людей, – сказал министр. – Они хранят в памяти его святой лик ангелочка с его наивной надеждой, что взбесившийся конь утихомирится от свиста и отзовется на знакомый посвист...

Да, мы с Мари корчились и плакали надрывно. Да... Как благороден облик Джекки... Я рыдала. А конь такой плохой!

– Люди одуматься не успели, как все произошло – такая быстрая оказалась эта скотина. А она гонялась за людьми, мгновенно убивая несчастных, прибывших на переговоры людей сотнями... Даже принцы еле спаслись... – он помолчал. – Зато никто не может сказать, что это было подстроено – никто не мог ожидать такого от коня, а тем более, что эти люди сядут на него в обход принца...