Робеспьер детектив (СИ)

— Вам симпатичен Робеспьер? — спросил мсье Ролан.

— Да, стоящий политик, — ответила супруга. — Не чета этим продажным пронырам. Смелости его позавидует любой! В одиночку бросить вызов всем рискнет не каждый!

— Да, — согласился Ролан. — Жаль, что он не с нами.

Расследование продолжается

— Вы хотите узнать, как убили мадам Кори? — переспросила Обри. — Я хорошо помню. Эти картины всплывают у меня в памяти так четко, будто все было вчера.

— Будьте добры, поведайте нам, — попросил Антуан.

— Мсье Кори устроил прием с танцами и фейерверком. Я помню, во время приема к Оливии подошел мсье Лотнер и сказал, что ему нужно поговорить с ней. Они прошли в гостиную. Потом ее начал разыскивать мсье Кори. Я сказала, что она ушла с Лотнером, чтобы переговорить в гостиной. Бедняга Кори аж в лице переменился. Еще бы, подумать можно было что угодно! Я сказала, что пойду найду ее, и взяла с собой Маргариту. Когда мы заглянули в гостиную, то застали только мсье Лотнера, он сказал, что мадам Кори ушла. Замечу, физиономия у него была очень довольная. Мы сказали Кори, что не нашли Оливию, и он отправился сам искать ее… Он нашел бедняжку… мертвой в той самой гостиной с ножом в спине. Кошмар! На следующий день он застрелился.

— Можно ли предполагать, что смерть его была насильственной? — спросил Антуан.

— Возможно. Я не знаю. Это произошло в часовне. Она расположена в уголке сада, довольно запущенном.

Мсье Лотнер с большой неохотой погрузился в воспоминания.

— Вы уже большие, — сказал он. — Я не буду уточнять, с какой целью мы уединились в гостиной. Потом мы разошлись. Вы думаете, я убил ее? Невозможно. Сразу же за Обри и Шалабр, я вернулся к гостям. Меня видели все. Дамы тоже могут это подтвердить, я шел сразу же за ними. Так что при расследовании мое алиби было безупречным. А к смерти мсье Кори я тем более никакого отношения не имею, в тот день я находился в другом городе!

— Мсье, ранее вы изволили выразить свое несогласие с данной официальной версией, не так ли? — сказал Антуан.

Лотнер пожал плечами.

— Я сказал, что не хотел бы считать себя виновником трагедии, и выдвинул кое-какие предположения. Но, увы, эта официальная версия больше остальных похожа на истину.

— Дорогой, — вмешалась Анна. — Может, хватит об этих убийствах. Это ужасно вредно!

Мадам Лотнер одарила гостей красноречивым взглядом «идите домой!»

Золотая жила для графа Нарбонна

Маркиз Лафайет был вполне доволен положением дел. Он легкой походкой вошел в кабинет короля, со злорадством ловя гневные взгляды королевы. Лафайет знал, что эта женщина его ненавидит. Теперь, когда он вернулся на влиятельный пост, отношение Марии-Антуанетты к нему не улучшилось.

Людовик встретил маркиза довольно приветливо, а его супруга лишь неудачно попыталась изобразить добродушие.

— Я смею надеться, что Ваши Величества соблаговолят обсудить со мной некоторые детали, — произнес Лафайет почтительно. — Волею судьбы наши цели совпали — это война, не так ли?

— Да, маркиз, — ответила Мария-Антуанетта. — Мы крайне обеспокоены поведением эмигрантов против революции. Долг монархов Франции прекратить их недостойные нападки.

— Я восхищаюсь вашим благородством, — поклонился Лафайет.

Он не верил королеве. Весьма странно, что ее волнуют эмигранты, поддерживающие интересы монархии. Ведь цель их агитации и призывов — захватить Париж и вернуть старый порядок.

— Для нас превыше всего благо нации! — сказала королева.

— Именно! — закивал король.

— Как я понимаю, вы изволите одобрять военные действия? — спросил Лафайет.

Мария-Антуанетта лишь величественно кивнула.

— Я смею надеяться на скорое начало военных действий, — сказал маркиз.

— Мы разделяем ваше ожидание, — произнесла королева.

На этом аудиенция завершилась. Лафайет понял, что зря надеялся на то, что их величества раскроют карты.

Маркиз действительно преследовал благородные цели, верил в свои идеалы. Он был одержим ими и нередко совершал необдуманные поступки. Как всякий романтик, Лафайет очень часто шел на риск.

— Какие дураки! — воскликнула королева. — Они даже не понимают, что война нам только на руку. Войска моего брата Леопольда мгновенно разобьют французскую армию.

Людовик засмеялся.

— Мадам, вы до сих пор ненавидите Лафайета!

— Увы, зло, которое он причинил мне нельзя забыть, — сказала Мария-Антуанетта. — Стоит унизить и оскорбить меня однажды, чтобы потом стать моим врагом навечно. Даже его добрые деяния не заставят мое сердце смягчиться. Никогда не забуду, как он, ведомый своей гордыней, поставил нас в полную от него зависимость! Тюремщик!

— Да, вы правы, одна декларация прав чего стоит, тьфу! Надо немедленно начать войну!

Людовик, как говорится, стал понемногу просыпаться и интересоваться последними событиями. Однако никаких предложений он не вносил. Король только поддерживал идеи супруги и ее любовника Ферзена, который усердно работал за границей, дабы ускорить освобождение возлюбленной из лап черни.

— Отныне нашим уделом будет ожидание, — сказала королева. — Мне кажется, я из-за кулис наблюдаю за спектаклем. Молю Бога, чтобы сие ожидание имело быстрый и счастливый исход.

— Министр Нарбонн! — объявил лакей.

— Мадам, внушает ли вам доверие этот человек? — поинтересовался Людовик. — Достоин ли он быть посвященным в наши планы?

— Этот человек вызывает симпатию, — сказала Мария-Антуанетта. — Именно такие друзья нам необходимы. Но было бы ошибкой раскрыть ему все наши планы, необходимо удостовериться в его преданности.

Красавчик министр предстал перед монархами.

— Мы бы хотели посвятить вас в одно очень важное дело, — торжественно произнесла королева.

— Это большая честь для меня, — Нарбонн поклонился.

— Вам придется часто вести беседы с маркизом Лафайетом, — четко, по-деловому, продолжала Мария-Анутанетта. — Вы будете в курсе всех его планов — вы военный министр, а он главнокомандующий. Вам нужно подробно докладывать нам о каждом шаге Лафайета, а потом выполнить еще кое-какие действия. Конечно, ваше право отказаться…

— О, Ваше величество, я рад служить вам!

— За свою работу вы получите щедрую награду! — вмешался король.

— Премного благодарен вашим величествам!

Людовик решил не мелочиться. Он сразу же выписал чек на крупную сумму и протянул его Нарбонну. Мария-Ануанетта не одобряла этого шага, но спорить было поздно.

— Ладно… Пусть получит аванс, — решила она.

Довольный граф Нарбонн вышел из королевской резиденции. Он поймал экипаж.

— Особняк маркиза Лафайета! — велел граф.

Ни один извозчик в более подробном адресе не нуждался.

Маркиз Лафайет уже ждал Нарбонна, должен был состояться весьма серьезный разговор.

— Я хочу предложить вам сотрудничество, — сказал Лафайет министру. — Вы в курсе всех королевских дел. Не буду ходить вокруг да около… просто предложу вам докладывать мне обо всех их преступных планах.

— Но почему вы не доверяете двору?

— Не лукавьте! Двор давно не пользуется доверием. Монархи готовят заговор! Я не позволю, чтобы мои идеи, которые я вынашивал столько лет, и которые почти осуществились, были разрушены капризами Марии-Антуанетты!

— Простите мое любопытство, но какие идеи вы защищаете? — полюбопытствовал граф.

— Свобода! Равенство! Братство! Декларация прав — мое творение! Конечно, все ваши услуги я щедро оплачу. Разве кто-нибудь обвинял меня в нечестности?!

— Мсье Лафайет, вы один из самых честных граждан Франции! Ваши идеи растрогали меня. Я готов помогать вам, вести вас и нацию к победе! Я помешаю планам двора расстроить эти великие замыслы!

Нарбонн говорил с жаром и вдохновением, даже сам чуть было не поверил в свои слова.

— Благодарю вас! — сказал Лафайет. — Мы должны победить! Я верю в моих солдат! Их доблесть поможет одолеть любого врага! Хотя, вести прямую войну недостаточно, я собираюсь вести войну политическую! А сейчас примите от меня скромный подарок!