Октябрь, который ноябрь (СИ)

- Да, как-то так, - устало согласилась оборотень. - Лето и вообще...

Она вела сироту за крошечную руку, думала, как такое внезапное явление хозяевам вообще объяснять. Дорога поднималась все круче, солнце опускалось за холм и "Две Лапы" на его фоне казались почти черными. Малая тихо лила слезы. Вот что ей скажешь? Чуткая, все угадала-почувствовала. Горе, оно что человечье, что дарковское... С другой стороны, хорошо что чуткая - в здешних краях без чуткости жить можно, но... вяло, вполсилы просуществуешь, такая судьба не всем интересна.

Кто-то торопливо спускался от ворот.

- Во, встречают нас! - ободрилась Лоуд. - Значит, ждали. Слышь, Нинка, хорошо, что ждут.

Первым подбежал пес, с совершенно ему неподходящей цуциковой кличкой. Разрастят собаку до волчьих размеров, а все "цуцик, цуцик". Мурзик-Чон в ужасе распушился на руках у хозяйки, Нинка сквозь слезы вытаращилась на роскошную собаку. Пес принюхался к Лоуд, вежливо шевельнул хвостом.

- Дозорный говорит "странники", а я как-то сразу подумала, что это вы, - сказала, подходя, слегка запыхавшаяся Фло.

- Мы, - согласилась Лоуд. - Это вот Нина. Собственно, у нас там все вполне нормально, а у нее не совсем.

- Я поняла, - хозяйка "Двух Лап" подхватила юбки, присела перед ребенком. В руке Фло уже был носовой платочек и она мягко промокнула заплаканные глаза девочки. - Только по-русски говорит?

- Ну да, питерская же, - пробормотала оборотень, испытывая немалое облегчение, ибо объяснять ничего и не требовалось. - Слушай, пусть малость поживет у вас. Я вернусь, заберу.

- Как ей время в университет подойдет поступать, то непременно заберешь, - заверила Флоранс. - А пока незачем дитя на чистом рыбьем жире вскармливать. В общем, обсудим еще.

- Вот да, мне возвращаться надо, пока с настроения не сбилась, - кивнула Лоуд. - Здорово, Гр!

Средний отпрыск Светлоледи молча, по-взрослому, пожал руку профессору - с Лоуд он был знаком лучше всех долинных, весьма талантливый полукровка, далеко пойдет.

- Мама как? - осведомился серокожий вундеркинд.

- В полном порядке. Ведет расследование, самый пик у нас приближается. Но ситуация отнюдь не безнадежна, разрешим проблему, - заверила Лоуд. - Ладно, пойду.

- Мы тоже пойдем, - сказала Флоранс, осторожно беря крошечную руку девочки, расстегивая ненужное пальто.

Гр-Гр по-джентльменски принял и взял под мышку постыдное пальтецо маленькой гостьи. Возглавляемая псом группа неспешно двинулась к воротам, Мурзик-Чон перебрался на плечо хозяйки и озирался, пытаясь осмыслить немыслимый поворот кошачьего бытия.

Лоуд зашагала в противоположную сторону: исчезать на глазах людей она справедливо считала дурным тоном. Вообще здесь, на приречных холмах, реальность жизни обстояла как-то прочно и правильно. Хотелось никуда не ходить, а спуститься к воде. Да шмондец с ней, с этой зябкой революцией.

- Я за обедом купалась, - напомнила себе Лоуд. - К черттям все эти парадоксы, нужно дело делать.

Вообще самым большим парадоксом выглядела появившаяся на замковой дороге бледная и хилая девочка с синюшным цветом кожи. Видят боги, она тут страннее самого редкостного дарка.

- Ничего, откормят, - решила Лоуд.

Через мгновение она входила в дверь пансиона на Рожественском. Бедняжка-хозяйка, конечно, не ожила, зато гость слегка ерзал, косил глазами от боли. Ну, это как раз кстати.

- Как ощущения? - осведомилась оборотень. - Ясность ума и трезвость памяти уже наступили? Или еще по колену добавить?

Мужчина замотал головой.

Лоуд выдернула тряпку из его рта.

- Послушайте, барышня, так же нельзя, - прохрипел, облизывая губы, пленник. - Я чуть не задохнулся.

- Правда? - оборотень наступила на метлу, выдернула из прутьев крепкую рукоять. - Да, это я как-то неосмотрительно, погорячилась. Тряпку и в пасть живому человеку?!

- Послушайте, я все объясню...

- Что именно? Вот лежит женщина, добрая, работящая, никому зла не причинившая. Вот бритва, вот ты, весь кровью обляпанный. Что еще нужно уточнять? Про твой шпалер с глушителем? Так я не дура, и так догадалась.

- Но вы не знаете кто я, - напомнил гость, следя, как извлекшая большой нож "барышня" начинает обстругивать конец метельного древка.

- А мне по... - глубоко по-питерски-пролетарски пояснила Лоуд. - В принципе, можешь рассказать, пока я казнь готовлю. Но, откровенно говоря, твои слова мало что исправят. Но ты выкладывай, мало ли, вдруг я ошибаюсь.

Трофей оказался не глуп: о казни уточнять не стал, сразу перешел к сути дело. Оборотень кивала, работая ножом.

...- я выполнял инструкции, вот и все, - закончил поспешную исповедь инженер.

- Это да, куда тебе, болезному было деваться. Инженер, изобретатель, в башке два параллельных рельса и тупик. Верю, - вздохнула Лоуд, убирая клинок в ножны.

- Послушайте, вы совершаете ошибку! Моему изобретению цены нет. Это прорыв, революционный переворот во многих областях техники, - страдал бывший человек по имени Петр Петрович.

- Революционный переворот у нас и так случится, - напомнила Лоуд. - Хватит одного. Кстати, я вообще луддитам очень давно сочувствую. От ваших технических открытий и изобретений одни горести и гарантированная тугоухость. Нет бы политическое устройство общества совершенствовать. Так нет, технари они. Уныло и ограниченно мыслите! Впрочем, ты уже не у дел. Не обломиться тебе больше никаких инструкций, процентов и контрактов.

- Так нельзя! - закричал Петр Петрович. - Я гениален! И я все рассказал!

- Так я вполне верю. Только не ори, - Лоуд вдавила тряпку в сопротивляющийся рот. - Ты все рассказал, я тоже, что могу для честного разговорчивого человека сделаю. Глянь какой острый, - оборотень продемонстрировала древко метлы, действительно заточенное до остроты зубочистки. - Все быстро кончится, и ахнуть не успеешь.

Наохаться, вернее, намычаться инженер все же успел: пока Лоуд его через заднюю дверь во двор к сараю выволакивала, пока пристраивала под нужным углом.

"Лорина" все равно пришлось ждать. Лоуд хорошо знала, что время - понятие тягучее, вроде жевательной резинки, только по большей части вкусом куда как поганее.

Подлетел автомобиль, выскочил помогать с мешками Колька, обеспокоился:

- Случилось что, товарищ Островитянская?

- Всегда что-то случается, - философски подтвердила оборотень. - Поехали, Никола, ситуация проясняется, ветер попутный, оглядываться нам некогда.

Глава четырнадцатая. Накануне. Вечер.

Смольный. Кабинет "Общего орготдела"

28 часов до часа Х.

За окном темнело, телефонная связь наладилась, но в столовой Смольного временно кончился кипяток. Следовательские усилия принесли несколько имен, появилось два телефонных номера, имеющие потенциальную ценность. По-крайней мере, на трофейной салфетке они были написаны разным почерком, следовательно, террористы звонили по указанным номерам неоднократно. С именами ничего определенного нащупать не удалось: по большей части они оказались неполными, обозначенными инициалами или сокращениями, скорее всего, не из соображений конспирации, а для краткости. Исследовательскую работу тормозило непредвиденное обстоятельство - у межфракционной группы не оказалось телефонной книги. Товарищ Дугов направился на поиски необходимого справочника и сгинул.

- Пополняется гарнизон, - отметил Лисицын, прислушиваясь к топоту многочисленных сапог за дверью.

- Да, был наш кабинет крайним, теперь сместились в середину, - согласилась Катрин, затачивая затупившийся от непомерных делопроизводящих усилий карандаш.