Выбор

— Что за черт?! — воскликнула Кира. — Что это?

Поскольку я знал не больше нее, то вопрос был адресован не по адресу. Единственное, что пришло мне в голову, это выскочить из домика, чтобы посмотреть, что же в самом-то деле за чертовщина происходит.

Когда я оказался на улице, гул достиг своей наивысшей точки, превратился уже в глухой вой, закладывающий уши. Я поднял голову и увидел в небе стремительно несущиеся изящные фигуры самолетов. Они летели очень низко и грохот их реактивных двигателей сотрясал простенькие домишки на Осенней улице.

Улица наполнилась высыпавшими из домов людьми. Все они, подобно мне, задрали головы вверх и оторопело раскрыли рты.

И тут, словно по команде, с крыльев самолетов сорвались ослепительные вспышки, пронесшиеся над крышами домов и исчезнувшие за недалекими холмами, там, где располагалась военная база. Земля вновь содрогнулась от грохота. Над зелеными холмами взметнулось черно-багровое облако из густейшего дыма и всполохов пламени. А самолеты плавно развернулись над городом и пошли на второй заход.

— Что это? — Кира стояла рядом, вытаращив от удивления глаза.

Но теперь уже я совершенно спокойно мог не отвечать ей. Потому что она не хуже меня узнала зелено-бело-красную расцветку боевых самолетов с орлом на фюзеляже, терзающим змею, — гербом Мексиканского Королевства. А уж местным жителям и вообще никаких вопросов задавать не надо было — вот она, граница-то, под самым боком!

Паника вспыхнула сразу, словно занявшийся в разгар сухого лета лесной пожар. Со всех сторон послышались крики, поднялась суета — кто-то торопился домой, кто-то, наоборот, спешил покинуть свой дом, кто-то с проклятиями терзал стартер не вовремя закапризничавшего автомобиля, кто-то выскочил на улицу с охотничьим ружьем и теперь растерянно озирался по сторонам в поисках противника.

— Это война? Да? — Кира недоверчиво посмотрела на меня, на суетящихся вокруг людей и на небо, откуда, опять нарастая, обрушился вой самолетов.

— Не знаю, — ответил я. — Но думаю, что очень скоро мы все узнаем…

На этот раз гул был несколько тише и звучал более басовито. Потому что теперь над городом появились не верткие истребители «Смерч-25», а тяжелые, неспешно летящие «Кондоры». Их было всего две машины, летели они немного ниже прочих и из них внезапно посыпались какие-то загогулины, моментально расцветающие в голубом небе куполами трехцветных парашютов.

Человек, выскочивший на улицу с охотничьим ружьем, что-то громко прокричал по-английски и прицелился в одного из парашютистов. Но тут из-за угла вынырнула низкая широкая бронированная машина. Тоже трехцветная. Левая сторона зеленая, правая — красная, а морда — белая с орлом. Появилась она почти бесшумно — рокот летящих самолетов полностью заглушал шум работы двигателя машины на воздушной подушке. Движения ее были стремительными и неожиданными, какими-то рыскающими, словно у живого существа, словно у хищника, почуявшего добычу. Над кабиной возвышалось что-то вроде пулемета, за которым стоял солдат в форме Мексиканской Королевской Гвардии.

Американец с охотничьим ружьем быстро перевел прицел на эту разноцветную машину, но выстрелить не успел. Из оружия над кабиной водителя вырвался тонкий, ослепительно белый, даже в свете солнечного дня, луч. Этот луч уперся в грудь американца и тело того буквально взорвалось, разметав по стенам кровавые ошметки.

Я оглянулся. Точно такая же машина показалась и в противоположном конце улицы. И еще одна цветная тень промелькнула между домами. Я схватил Киру за руку и поволок обратно в домик. Хорошо, что она не сопротивлялась.

На улице раздались выстрелы, крики, взрывы. Я оттащил Киру в дальний угол комнаты и заставил присесть на корточки. Над нашими головами тут же звякнуло стекло книжного шкафа, расколотое шальной пулей.

— Что будем делать? — поинтересовалась Кира.

Моей фантазии хватило только на то, чтобы смачно выругаться. Я сам сейчас думал над тем, что нам теперь делать. Если это действительно начало войны, то сделать скорее всего мы уже ничего не сможем. Я не уверен даже, сможем ли мы выжить.

Дверь распахнулась и в комнату вбежал давешний продавец бутербродов в широких подтяжках. В руке он сжимал громадный кольт. Продавец посмотрел на нас бешеным взглядом и кинулся к окну.

— Суки! — выкрикнул он по-русски. — Мать вашу!..

Он с размаху вышиб стекло, присел возле подоконника, прицелился и выстрелил в кого-то на улице. Судя по громкому крику, полному боли, выстрел его был удачным. Продавец успел выстрелить еще раз, прежде чем в домик вбежал молоденький солдатик со смешным тонкоствольным оружием в руках.

Продавец отреагировал мгновенно. Хлопнул выстрел, и солдатик, тоненько взвизгнув, сложился пополам, выронил оружие и рухнул на колени.

Но тут с улицы, прямо через окно, в комнату метнулся ослепительный луч, и голова продавца разлетелась, словно перезрелый арбуз, в который заложили порцию динамита. Тело продавца сползло на пол, пальцы судорожно надавили на курок, выпуская в пол последние пули.

В комнату вбежали еще четверо гвардейцев. Озверелыми взглядами они уставились на нас с Кирой. Я уже видел, как поворачиваются в нашу сторону тоненькие стволы незнакомого оружия.

— Не стреляйте! — закричал я по-французски, поднимая над головой растопыренные ладони. — Мы не вооружены! Мы иностранные подданные!

Один из гвардейцев — усатый смуглолицый человек с нашивками сержанта на правом рукаве — поднял вверх руку и внимательно посмотрел на нас.

— Западная Империя? — осторожно спросил он на ломаном французском.

— Да, — ответил я, выпрямляясь во весь рост. — Западная Империя…

Я подумал, что не стоит сейчас вдаваться в дискуссии относительно того, из какой именно Империи мы прибыли — Западной или Восточной. Главное сейчас — остаться в живых. Эти ребята могут нас прихлопнуть просто так, потому что мы попались им на пути.

— Она тоже? — Сержант указал на стоявшую за моей спиной Киру.

— Она тоже, — кивнул я.

Сержант что-то приказал одному из своих солдат, тот передал свое оружие товарищу, проворно подскочил ко мне и принялся деловито обшаривать карманы. Когда он добрался до правого кармана моего плаща, рука его замерла.