Одиссея "Варяга"

       Коммодор был в приподнятом настроении, хорошая прибавка к жалованью и безбедная старость ему обеспечена. Даже пара процентов от стоимости крейсера, это при 5 %-ой годовой ренте составит... В общем, коммодор был полностью погружен в свои счастливые мысли.

       Как и было обещано, "Варяг" под напряженными взглядами с мостика "Асамы", отдал кормовой якорь на границе нейтральных вод. За ним бросила оба носовых якоря "Сунгари". Когда течением ее развернуло поперек фарватера, был также отдан и кормовой якорь. Команда подтянула к борту до этого шедшие на буксире шлюпки, зачем-то сразу четыре, и стала демонстративно перебираться на "Варяг". Причем шлюпки на борт "Варяга" не поднимали.

       "Блефуйте, блефуйте, хоть бы шлюпки на "Варяг" подняли, а то все белыми нитками шито, - усмехнулся про себя Уриу. Он прибыл для переговоров на стоящую ближайшей к противнику "Асаму", - хотя, если бы не предупреждение Бейли, вынужден признать, было бы неприятно выбирать между необходимостью обеспечить бесперебойное функционирование порта и уничтожением "Варяга". Хвала Лучезарной Аматерасу, но кажется, что сегодня получится и то, и другое. И без потерь в кораблях. Неплохое начало войны, крейсера еще пригодятся Японии, вряд ли все остальные русские командиры окажутся трусами под стать этому Рудневу. Решающие битвы еще впереди, а этот "Варяг" станет самым мощным бронепалубным крейсером в составе императорского флота".

       Не доходя до "Асамы" примерно шести кабельтовых, бросил, наконец, якорь и "Кореец", шедший с флажным сигналом по международному своду "Высылаю парламентера для переговоров". На мостике "Асамы" некоторые офицеры крейсера и штаба отряда были весьма обеспокоены чрезмерным сближением с потенциально враждебным кораблем. Что и понятно, ведь в детали своего общения с командиром "Телбота" контр-адмирал их не посвещал.

       Но по мере неторопливого приближения русской канонерки, чуть было не занервничал всерьез и сам Уриу. И только разглядев на палубе "Корейца" зачехленные орудия и почти полсотни слоняющихся без дела моряков, с любопытством глазеющих на "Асаму", контр-адмирал отменил уже отданный командиром крейсера приказ о подъеме сигнала "Стой, или открою огонь".

       В конце концов, сейчас главное - не сорвать удачное начало переговоров, и так вчера приняли, как потом выяснилось, уход из бухты "Корейца" за попытку помешать десантным транспортам. Нервы у всех на пределе, оно и понятно - первый день первой войны с великой европейской державой. Это не китайцев гонять, что для самураев привычно. По той же причине Уриу отказал командиру "Асамы" капитану первого ранга Ясиро в просьбе навести на "Кореец" орудия главного и среднего калибра. Один слишком нервный артиллерист - и прощай бескровная победа и целый трофей. В конце концов, эта старая лодка все равно ничего "Асаме" не сделает, а пугать русских до начала переговоров не стоит. Рано.

       В бинокль было видно, как с "Корейца" на катер, до этого шедший за ним на буксире, перебрался офицер. "Наверное, сам Руднев пожаловал, раз ради него погнали канонерку, кого попроще отправили бы сразу на катере", - подумал Уриу, ехидно представив, как русский каперанг будет корабкаться по бортовому трапу у переднего среза. Кормовой, парадный, по понятной причине полной боеготовности корабля, никто на японском флагмане ставить не собирался.

       Катер подошел в тень борта "Асамы" через десять минут и ошвартовался под баковым трапом, у заваленного и раскрепленного "по-боевому" выстрела. Причем поначалу он собирался стать к кормовому, парадному, и лишь поняв, что для их персон его никто ставить не намерен, русские продвинулись вдоль борта крейсера вперед. Судя по тому, с какой скоростью катер плелся от "Корейца", и как обильно при этом дымил, его машины и правда были не в лучшем состоянии, так что Бейли, скорее всего, не обманул в отношении состояния "Варяга".

       Неожиданно сноровисто поднявшийся по трапу моложавый офицер с лихо подкрученными усиками, был встречен на баке крейсера лейтенантами Иида и Нарута, после чего немедленно препровожден на мостик к контр-адмиралу. Откозыряв, и представившись как лейтенант Берлинг, он заявил, что прибыл для вручения послания командира "Варяга" лично в руки японского командующего.

       "Странно, - с легким привкусом раздражения отметил Уриу, - вообще-то на переговоры о капитуляции Руднев мог бы пожаловать и сам. Или он ожидает на "Корейце" для проведения второго раунда, а его лейтенант не более чем прощупывание почвы? Интересно, догадывается ли этот юноша о том, что их ждет? Скорее всего нет, уж больно дерзко и самоуверенно смотрит..."

       Не теряя времени, русский парламентер вручил Уриу конверт. Примерно представляя себе общий смысл послания, тот неторопливо, смакуя момент, вскрыл его. На единственном вложенном листке был текст следующего содержания:

       По мере чтения в голове Уриу выстраивались и рушились десятки идей и теорий. Если это капитуляция "Варяга", то я император Кореи! Черт бы побрал этого Бейли и этого Руднева, они что, заодно? Маловероятно... Но даже если так, то в какие игры они играют? Зачем перенаправлять мне мой же немного переделанный ультиматум? Эскадра готова к бою, "Варяг" без хода, шансов у него как не было, так и нет. Вернее их стало даже меньше чем "нет": русский крейсер стоит на якоре под прямой наводкой моих орудий...

       Что они этими глупостями выиграли? Полчаса времени? Или это обещанный Бейли блеф Руднева? Но почему тогда такой наглый и глупый? И зачем "Кореец" обвешан парусами и выглядит как пугало, а не боевой корабль? Впрочем, возможно, это объясняет, почему прислан лейтенант. На второй раунд стоит ожидать кого-либо посерьезнее, того, кто может сам принимать решение. При этом ни один мускул не дрогнул на лице адмирала.

       "Восточная школа, - подумал про себя Берлинг, - как жаль, любезнейший, что я не увижу выражение твоего лица минут через двадцать. Ну, ничего, обойдусь собственным воображением. Главное, что "подарочек"-то уже на месте, а ни ты, ни твоя комарилья ничего не заметили"...

       - Передайте вашему командиру, господин лейтенант, что я готов обсуждать только капитуляцию ЕГО кораблей. Но не моих. Все, на что он может рассчитывать, это пропуск "Сунгари" с некомбатантами в ближайший нейтральный порт под конвоем одного из моих крейсеров. "Варяг" и "Кореец", так или иначе, останутся в Чемульпо, а вот на поверхности моря или на его дне, зависит от вашего начальника - капитана Руднева. Это мое последнее слово. И пусть в следующий раз потрудится прибыть сам, потому что его время истекает. Если через час мы не придем к соглашению, я открываю огонь. Все ли вам ясно?