Булавин (СИ, ч.1-2)

  - Понял, батя!

  Я вскочил на своего верного быстрого Будина, и уже через десять минут передал приказ войскового атамана Беловоду.

  - Эй, панове! - окликнул своих воинов Беловод. - А что, посчитаемся с помещиками и их псами за кровушку казацкую!? Отобьем лошадок наших, под Крутиково потерянных!?

  Запорожцы, которые только и ждали приказа ринуться в бой, откликнулись без промедления:

  - Веди, батько!

  - Не медли!

  - Порубаем вражин!

  Атаман поправил два пистоля за кушаком, вскинул над головой саблю и взмахнул ею в направлении редута, на который отступали рассеянные метким вражеским огнем и сильной штыковой контратакой воронежцы.

  - Тогда вперед, молодцы!

  Толпа запорожцев, среди которых было немало низовых казаков, обнажив оружие, рванулась на выручку голытьбе, и я, несмотря на то, что считал себя спокойным и продуманным человеком, тоже увлекся их порывом, оставил коня на привале, и помчался за ними следом. Успел вовремя, и когда казаки ударили во фланг солдатской штурмовой колонны, как раз в самую гущу боя влетел. Пистолеты мои были не заряжены, но при мне имелся отличный кавказский кинжал, подаренный дядькой Петром и черкесская шашка из отцовских запасов, так что пришлось действовать холодным оружием.

  Впереди меня рубился Беловод. И так он мастерски и красиво орудовал саблей, что любо-дорого было посмотреть. Шир-хх! Росчерк клинка, и умирает царский солдат, которому вскрыли горло. Шир-хх! Еще взмах, и еще один падает наземь. Видно, что атаман запорожцев редкий мастер.

  Но наблюдать за Беловодом и его работой долго не пришлось. Движение людей вынесло меня на передний край схватки, и передо мной оказался крепкий курчавый парень в солдатском мундире и с ружьем, штык которого был направлен прямо в мой живот. Взгляд у солдатика был шалый, и складывалось впечатление, что сейчас он мало что соображает. Противник ударил меня штыком. На миг, пронеслась в голове мысль, что все, сейчас я умру, а тело действовало так, как было должно. Я подпрыгнул вверх, и немного навстречу противнику. Стальное жало штыка проносится подо мной, а я валюсь на солдата, бью его рукоятью шашки в переносицу, быстро поднимаюсь и рассекаю ему клинком голову.

  Без вздоха и вскрика, мой первый настоящий противник умирает, и даже не понимает этого. Я оказываюсь в самой гуще врагов, и чтобы взбодрить себя, кричу так, как некогда кричал Богданов, будучи простым заключенным Лагеря Особого Назначения, который впервые схватился с урками:

  - А-а-а, суки! Попишу-порежу! Давай, налетай!

  И одновременно с этим, сталь моего клинка проходит по кругу. Пару человек задел, этим отыграл пару секунд, и следом за мной в строй врага вламываются казаки.

  - Назад, хлопчик!

  Справный казачина с чубом на голове, отталкивает меня за спину. Я порываюсь снова рвануться в бой. Но меня, как какой-то предмет, отодвигают все дальше назад, и вскоре я оказываюсь в тылу. И пока все это происходит, бой затихает. Солдаты откатываются от редута, и я, видя, что в моей помощи здесь никто не нуждается, прихожу в себя и возвращаюсь к своему коню.

  Будин чует, что от меня пахнет кровью и смертью. Он пару раз нервно всхрапывает, но я успокаиваю его, и еду к ставке Кондрата.

  Кажется, что с момента, как я получил задание передать приказ Беловоду, прошло минут двадцать, а на деле минуло почти полтора часа, так что когда я добрался к высокому взгорку, на котором расположился штаб нашей армии, битва была окончена.

  Мы выиграли сражение. Основное внимание противника было сосредоточено на воронежцах и запорожцах, и пока Долгорукий с Боуром кидали на этот участок все свои резервы, верховские казаки Мечетина и бурлаки Павлова атаковали их по флангу, заняли один из проходов в лагерь царских войск и вломились внутрь. Сил у нас было больше, народ не голодал и чувствовал себя уверенно, а потому лагерь противника наши воины взяли без особо напряжения сил. После этого с вражеской стороны продолжали сражаться только те, кому терять было нечего, то есть палачи, слобожане и дворяне со своими холопами. Но таких задавили быстро.

  Шум сражения затих окончательно. И как по велению высших сил, над полем боя взошло солнце.

  - Ура-а-а! - выкрикнул Кондрат, заметив, как на оборонительных валах чужого лагеря появились красные знамена, и все кто был вокруг, поддержали его.

  Победа пьянила всех и каждого, хотелось веселиться и радоваться, и даже на пленных солдат и драгун многие наши казаки смотрели снисходительно и без злобы. И только одно обстоятельство несколько омрачало это радостное событие. Нам не удалось захватить князя Долгорукого, который предпочел смерть плену, и застрелился. Впрочем, был взят в плен генерал-поручик Боур, а это тоже чин немалый, и он ответит не только за себя, но и за своего товарища покойного князя Василия.

Россия. Лето 1708.

  Подумав и посовещавшись со своими генералами, повелитель Швеции и, без ложной скромности, лучший полководец Европы, Карл Двенадцатый, 13-го июня принял решение наступать на Москву через Смоленск.

  Решение далось не легко и на него повлияло несколько обстоятельств. Во-первых, полученные разведкой точные карты Смоленска и его окрестностей. Ранее король считал, что это дикие земли без дорог и крупных городов, и тому, что Смоленская губерния это густонаселенная территория с развитой инфраструктурой он был чрезвычайно удивлен. Во вторых, первые пограничные сражения и стычки с русскими войсками, которые дались шведам с легкостью, и принесли им успех, убедили короля в слабости войск царя Петра. В третьих, было получено послание гетмана Мазепы, который жаловался на то, что Украина совершенно разорена, продовольствия и кормов в ней нет, а магазины с припасами и армейским снаряжением вывезены царскими чиновниками и квартирмейстерами в Россию. Кроме того, гетман писал о том, что при всем своем огромном желании, он не может оказать королю помощь войсками, так как верные ему казаки вынуждены воевать с царскими полками, которые стоят на границах Малороссии.

  В это же самое время, между полномочным представителем Украины Андреем Войнаровским, шведским королем Карлом Двенадцатым, и польским королем Станиславом Лещинским, в Родошковичах, был подписан союзный договор. По этому документу Украина с обеих сторон Днепра с Войском Запорожским и народом Малороссийским на вечные времена становилась свободной от всякого чужого посягательства. Иван Степанович Мазепа, как законный правитель Украины, не мог быть ограничен в своих правах при управлении своей державы никаким способом. И после его смерти должны были проводиться выборы нового гетмана согласно старинных обычаев. Гербы Украины и гетмана, а так же все государственные титулы остались неизменными.

  Швеция и Польша по этому договору обязались соблюдать следующие пункты: Союзники не имели никакой абсолютной власти над Украиной и Войском Запорожским, ни на ленную зависимость, ни на собственность, и не имели права брать с неё каких-либо доходов или налогов. Они не имели права оставлять свои войска в украинских крепостях и городах после окончания войны с царем Петром, не должны были строить своих укреплений в землях украинских и не должны были разрешать делать этого другим. Кроме того, союзники обязались поддерживать независимость Украины, а так же соблюдать целостность ее границ, незыблемость вольностей, законов, прав и привилегий.

  В итоге все, кроме царя Петра Романова, который из-за своей недальновидности, утратил всякую легитимную власть на Украине, остались довольны. Гетман Мазепа, пользуясь ситуацией, удачно перехватил власть, отбил все малороссийские города и крепости, отстоялся в стороне от участия в Северной войне, и выторговал для себя и своей страны приличные условия мира. А что касается шведов и ляхов, то они отрубили от России огромный и богатый кусок земли, вывели из боевых действий все малороссийское казачество, отвлекли на Украину часть царских войск, и не приложили к этому совершенно никаких особых усилий.