Вся власть советам!

Я размышлял об этом, стоя на палубе миноносца «Точный». Командиру «Точного», старшему лейтенанту Сергею Изместьеву, я показал мандат, в котором предсовнарком Сталин назначал меня командующим всеми вооруженными силами на Дальнем Востоке.

Господи, смилуйся надо мной, и да пребудет воля Твоя. Вступив на этот путь, неся в себе ужасную тайну грозящего нам будущего, я до конца буду находиться в некоем круге избранных, рыцарском ордене, куда нет доступа простым смертным. От многих знаний многие печали — так говорили древние. Не каждому может быть доверена такая тайна, ибо не каждый сможет вынести на своих плечах такой тяжкий груз.

И с Анной… Да, с Анной, пожалуй, все кончено. Ведь я же не смогу возложить столь тяжкий груз на ее хрупкие плечи. Кроме того, у нее есть и муж, и сын, и пусть они будут счастливы. А я уж как-нибудь перебьюсь в броне моего одиночества. И кроме того, сейчас быть рядом со мной — слишком опасно для двадцатичетырехлетней женщины. Аминь!

Я стоял, смотрел на приближающийся Владивосток, на парящую воду в бухте Золотой Рог и думал о том, что вот и начинается моя новая жизнь. Жизнь, которую мне подарили авансом. И этот аванс еще придется отработать в поте лица, а может, даже и ценой самой жизни. Кровь, пролитая за Отчизну, смоет все грехи. Ave Caesar morituri te salutant…

4 декабря (21 ноября) 1917 года, полдень.

САСШ. Вашингтон. Овальный кабинет Белого дома.

Известие о гибели где-то в Северной Атлантике лайнера «Олимпик», использовавшегося в качестве военного транспорта для переброски американских войск в Европу, произвело в США эффект разорвавшейся бомбы. Шок и трепет — все были повергнуты в ужас.

О потоплении близнеца печально известного «Титаника» первым сообщил канадский трамп «Посейдон», возвращавшийся из Белфаста в Монреаль. Он-то и подобрал в холодных водах Атлантики труп американского солдата в пробковом спасательном жилете. По полуразмытым соленой морской водой записям в документах и по меткам на спасательном жилете, капитан трампа пришел к печальным выводам — в Северной Атлантике пошел ко дну военный транспорт «Олимпик». Зная размеры гигантского лайнера и его пассажировместимость, канадец почувствовал, как у него на голове от ужаса зашевелились волосы. Похоже, что по количеству жертв «Олимпик» намного превзошел своего близнеца «Титаника».

Радиостанция на «Посейдоне» была маломощная, поэтому печальную весть о гибели американской пехотной бригады канадцы сумели передать в Монреаль только спустя несколько дней. Пока в Монреале соображали, что к чему, пока сообщили о случившемся в Вашингтон, прошли еще сутки. И тогда вся Америка вздрогнула от ужаса.

Нет, здесь уже успели пережить трагедию «Лузитании», потопление которой германской субмариной стало одним из поводов для вступления страны в войну. Тогда у берегов Ирландии погибло более тысячи человек, из них сто двадцать четыре гражданина САСШ. Но жуткую смерть в холодных волнах Северной Атлантики такого количество американских солдат можно было сравнить лишь с проигранным сухопутным сражением. Естественно, что это событие вызвало самую настоящую бурю эмоций в американской прессе.

Первыми подняли истерику утренние газеты. Никто не сомневался, что причиной гибели «Олимпии» стала атака германской субмарины. Даже если войсковой транспорт, подобно «Титанику», и столкнулся с айсбергом, то у него имелся шанс сообщить о случившемся — радиостанция на «Олимпике» была мощная. А если судить по тому, что погибший лайнер не успел даже подать сигнал SOS, было ясно, что он был атакован внезапно и получил в борт как минимум несколько торпед.

В передовицах газет в черной рамочке была напечатана фотография потопленного «Олимпика», указывалось приблизительное количество погибших на нем военнослужащих и моряков. Некоторые газеты призывали громы и молнии на головы «этих проклятых гуннов, которые не соблюдают никаких правил ведения войны на море». Другие же, поддерживающие изоляционистов, задавали закономерный вопрос: «А на кой черт Конгресс и президент послали наших парней в эту Европу? Чего они там забыли за пределами американского континента?»

В вечерних газетах, вышедших с удвоенным количеством полос, пересказывались жуткие, свежепридуманные журналистами подробности атаки германской субмарины. Как оно там было на самом деле, не знал никто — «Олимпик» унес эту тайну с собой на морское дно. Также вечерние газеты опубликовали полный список погибших на «Олимпике». Он впечатлял.

На следующее утро было назначено специальное заседание Конгресса САСШ, основной темой которого стало обсуждение трагедии «Олимпика» и выработка дополнительных мер по обеспечению безопасности трансатлантических перевозок. Ведь «Олимпик» исчез прямо посреди Атлантики, куда германские подлодки ранее не заглядывали.

А в Белом доме в Овальном кабинете собрались первые лица государства, которые еще до заседания Конгресса решили обговорить все возможные варианты дальнейшего развития событий.

Президент САСШ Вудро Вильсон, вице-президент Томас Маршалл и государственный секретарь Роберт Лансинг решили для начала выслушать военного министра Ньютона Бейкера и командующего ВМС САСШ Уильяма Бэнсона. Разговор предстоял непростой и нелицеприятный.

— Джентльмены, — начал Вудро Вильсон, — я потрясен известием о гибели восьми тысяч наших парней. Это ужасно! Давайте помолимся за упокой их душ…

И президент начал читать молитву. Присутствующие, кто искренне, а кто делая вид, что молится, поддержали душевный порыв своего патрона.

Когда молитва закончилась, все уселись за стол, и Вудро Вильсон начал совещание.

— Билли, — обратился он к командующему военно-морским флотом Уильяму Бэнсону, — скажите, как могло такое произойти? Ведь ваши помощники уверяли меня в том, что переброска из Америки в Европу наших пехотных соединениях на таких больших и быстроходных лайнерах абсолютно безопасна. И вот — целая бригада на дне, страна в шоке, пацифисты, притихшие было, торжествуют. Что вы можете сказать в свое оправдание?

— Сэр, — ответил Бэнсон, нервно поеживаясь и облизывая пересохшие от волнения губы, — я хочу вам сказать, что трагедия «Олимпика» произошла вне зоны нашей ответственности. Центральная часть Северной Атлантики вообще никем не контролируется. Наши британские коллеги заверили нас в том, что германские субмарины надежно заперты в Северном море и не могут выбираться на просторы Атлантики. К тому же ранее считалось, что ни одна субмарина не сможет атаковать современный лайнер, идущий в открытом море полным ходом. А у побережья Ирландии его должен был встретить отряд противолодочных кораблей, которые не должны дать возможности германским подводным пиратам подойти к нашему кораблю на расстояние прицельного выстрела торпедой.

— Но, однако, «Олимпия» потоплена как раз в открытом море, и наши бравые парни погибли, так и не вступив в бой с противником, — ядовито заметил вице-президент Томас Маршалл. — И как мне уже доложили сегодня по телефону некоторые члены Конгресса, у тех солдат, кому еще предстоит пересечь Атлантику, чтобы вступить во Франции в сражение с гуннами, появилось что-то вроде водобоязни. Солдаты говорят, что они не боятся погибнуть в бою от пули или снаряда, но не хотят медленно подыхать в холодной морской воде. Их настроение нам следует учитывать, потому что все они, а также их родственники и близкие — наши избиратели, которые требуют от конгрессменов, чтобы они объяснили, наконец, за что наши парни должны погибать в Европе?

— Да, джентльмены, — вздохнул Вудро Вильсон, — положение у нас сейчас сложное. Но отступать мы не можем. Вы меня прекрасно понимаете. Война в Европе, которая продолжается четвертый год, уже подходит к концу. Германия, Австро-Венгрия и примкнувшие к ним Турция и Болгария явно выдыхаются. Конечно, очень плохо, что недавно из войны вышла сражавшаяся на стороне Антанты Россия. Мы на такое совершенно не рассчитывали. Сведения, приходящие из Петрограда, отрывисты и противоречивы, и мы никак не можем понять, что, собственно, там сейчас происходит. Но, джентльмены, я думаю, что это тема для отдельного разговора. Давайте вернемся к нашим европейским баранам. Мы вступили в войну для того, чтобы с наименьшими потерями оказаться в числе победителей. Будучи нейтральными, САСШ неплохо заработали на военных поставках. Золотые запасы Британии, Франции и России перебрались через Атлантику и оказались в хранилищах наших банков. Наша военная промышленность находится на подъеме. К примеру, российские инженеры помогли нам наладить производство вооружений и боеприпасов. Вступив в войну, мы рассчитывали, что еще упрочим свое положение в мире, став самым богатым и влиятельным государством и Старого, и Нового Света. Мы должны это сделать! И мы это сделаем… Но всему этому может помешать произошедшая в Северной Атлантике трагедия. Конгрессмены могут заколебаться и не проголосовать за выделение дополнительных ассигнований для ведения боевых действий в Европе. Поддерживающая изоляционистов пресса подняла страшный шум, и мы никак не можем им помешать. Как нам тогда быть? Если мы сейчас бросим на стол карты, то второго такого шанса вывести Америку в мировые лидеры может уже никогда и не быть.